Блог Политическая география Южного Кавказа

В любом случае, следует понимать, что выигрыши от освободившейся ниши не будут очень большими, а вот политические и транспортные риски куда выше, поэтому для Армении наиболее предпочтительно урегулирование отношений Грузии с Россией, а вовсе не наоборот.

Система власти через год после «Бархатной революции» все еще не стабилизировалась. Пашинян все еще пытается завершить процесс консолидации власти, причем постепенно предпринимает попытки по подавлению возможных очагов оппозиции. Пока еще эти очаги еще не институционализировались, он пытается установить на поле «флажки», демонстрирующие куда идти можно, а куда – нет. В том числе это является одним из мотивов для внедрения переходного правосудия.

Если учесть непрекращающуюся напряженность в стране и постоянную борьбу Пашиняна со всеми, кто выступает против (по его словам, представители коррумпированной системы), есть большой риск, что он перейдет от слов к делам и начнет действительно арестовывать политических оппонентов. И это затянет Армению в воронку политической борьбы без правил - и без шансов на хорошие выходы.

экономического рывка нет и предпосылок его начала тоже нет. Самое главное, что правительству остро необходимо сделать – это стабилизировать внутриполитическую обстановку и перестать собирать налоговые предоплаты и штрафы с бизнеса драконовскими способами, но ввести все в спокойный оборот. Сравнительная стабильность экономики Армении в 2018 году была достигнута благодаря сравнительной стабильности (на фоне масштаба политических перемен), но сравнительная нестабильность экономики в 2019 году станет следствием нестабильности, учитывая, что «у революции нет конца».

Если предлагаемая в таблице выше схема верна, то нынешнее армянское правительство, хотя и сформулировало ряд проблем, еще очень далеко от их реализации, тогда как, по моему мнению, необходимо добиться, чтобы во всех строках было значение «А», при максимально активной и деятельной позиции правительства, причем каждый набор мер должен быть тщательно продуман и откалиброван, чтобы действия не становились контрпродуктивными. Причем, в пункте улучшения налогового кодекса – еще есть вопросы – а вдруг принимаемый кодекс не улучшит ситуацию, по крайней мере вокруг него есть ряд критических комментариев, в особенности, в том что касается выравнивания ставки подоходного налога и смещения с прямых на косвенные налоги.

Действительно ли миграционная ситуация в России резко ухудшается?

После взятия под свой контроль политических институтов, новая власть пытается уже подчинить себе суды, университеты, объекты культуры. Разумеется, это выдается за борьбу со старыми кадрами – и в отдельных случаях это действительно так – к примеру, если члены РПА возглавляли неполитические и негосударственные структуры, то это не вполне верно (особенно, если их политическая позиция и была причиной их назначения), однако есть риск политизации институтов в процессе назначения новых кадров, поскольку мы видим, что чаще всего назначаются лояльные, политически или социально близкие кадры для новой власти.

Это не первый его подход к разделению властей. В октябре он разгромил парламент, но это все еще была политическая борьба, здесь о политической борьбе речи не идет. Идет разгром института судебной власти, которая оказалась недостаточно подотчетной премьер-министру. Власть прикрывается числом сторонников. Этот аргумент не является валидным. В любой тоталитарной диктатуре народ и партия едины и хотят одного и того же (уничтожения внутренних и внешних врагов). Если мы идем туда же, надо этого осознавать. А если лексика такова, то и цели таковы. Но все должны хорошо понимать, что 20 мая в Армении будет попытка разгрома последней относительно независимой ветви власти, и это событие как минимум не менее существенное, чем события сентября 1996 года (уничтожение института выборов, продлившееся 20 лет), октября 1999 года (установление традиции политического террора, не избытой до сих пор), марта 2008 года (элементов гражданской войны). Вот в каком ряду будет то, что произойдет 20 мая и это запомнится надолго, даже если власти удастся разгромить суды, а следом и СМИ.

В последнее время события идут очень быстро. Все три основных сюжета внутренней политики связаны с противостоянием новых властей и старой системы – это давление на компанию «Спайка», попытка выдавить из парламента Гагика Царукяна, а также история вокруг суда над Робертом Кочаряном. Помимо этого, существует очень интересный сюжет противостояния ряда представителей новой власти, а также их союзников из «гражданского общества» с главой СНБ Армении Артуром Ванецяном. Но этот сюжет пока еще не созрел и поэтому я его касаться не буду. Еще один сюжет на будущее - это Самвел Бабаян, поставивший на уши внутриполитическую ситуацию в Карабахе, но пока и там еще не все понятно. Пока же о "Спайке", Царукяне и Кочаряне.

Как бы там ни было, вопрос о том, насколько дотируются области, однозначного ответа не имеет, поскольку в Армении нет провинциального уровня самоуправления и сразу после государства идет община. А дотируются без исключения все общины, включая Ереван. Так устроена система – если общины зависимы от Еревана финансово, то они зависимы и политически. Это вполне устраивало как прошлые, так и действующие власти в Армении.

В то же время, можно надеяться, что рано или поздно необходимость новой реформы местного самоуправления будет осознана и хотя бы какие-то дополнительные налоги будут опущены на общинный уровень, что позволит общинам иметь собственные доходы и быть сравнительно независимыми от центра. Ведь существующая система не вполне отвечает своему критерию «самоуправление», учитывая, что по крайней мере при прошлой власти почти все «избираемые» главы общин были так или иначе связаны с властью в Ереване. Конечно, не всегда выборы превращались в фикцию, но так было не менее чем в половине случаев. Сейчас это уже не так; конечно традиция пока еще не сформирована. См.: Кандидаты правящей партии слабо выступили на местных выборах в Армении.

Еще одно интересное обстоятельство касается укрупнения общин. Если общины будут укрупнены в нынешнем формате, это означает, что в итоге в стране останется около 80-90 общин, каждая из которых будет объединять 10 общин, существовавших до 2015 года. Это также означает, что статистическая служба будет в состоянии вести статистику по общинам, что сделает работу социально-экономических географов гораздо интереснее, ведь разделение страны на 11 регионов (включая общину со специаль