Эволюция военной тактики Азербайджана, блицкриг 2020 года и выводы для Армении
Введение. Необходимость анализа прошедшей войны
Когда в конце сентября прошлого года Азербайджан начал войну, в этом блоге был сделан очень ранний анализ потенциальных и уже наблюдаемых действий Азербайджана: Азербайджанская тактика и стратегия во Второй Карабахской войне (29 сентября 2020). Советую ознакомиться с этим материалом: он тезисный и не длинный. Несмотря на то, что статья во многом оказалась верной, но она была верной далеко не во всем. Причинами тому является то, что я не являлся (и не являюсь сейчас) специалистом по военной стратегии, не владею всей полнотой информации с армянской стороны и тем более, не имею какой бы то ни было информации со стороны Азербайджана. Рассматривать в таковом качестве военную пропаганду не имеет смысла – она имеет совсем другие цели.
Может возникнуть вопрос – при всех этих «но» зачем же писать такой материал, если не являюсь специалистом в этой сфере? Во-первых, потому что жанры блога требуют так или иначе реагировать на все происходящее. Во-вторых, смежное понимание по политической ситуации, рождающей это военное противостояние, разумеется, было и в целом оно подтвердилось (исключения будут оговорены в тексте). В-третьих, по причине отсутствия адекватной военной аналитики, приходится разбираться во многих вопросах самому – и делиться этим, заведомо не полным пониманием, с читателями, которым еще гораздо труднее пробиться сквозь толщу дезинформации и просто информационного спама.
К сожалению, по происшествии полугода после капитуляционного «Заявления», в Армении так и не было опубликовано сколько-либо целостного анализа произошедшего. Причины в следующем: общий уровень стратегического и военного мышления в стране очень низкий, а ряд специалистов близки к Министерству обороны и делиться своими выводами не будут из разных соображений, в том числе, секретности. Поскольку я никакими секретными сведениями не обладаю, буду анализировать открытые данные и делать выводы на их основе.
Спокойствие на фронте в 1994-2004 гг. и первая стратегическая ошибка армянской стороны
В 1994-2004 гг. происходила постепенная стабилизация ситуации на «линии соприкосновения». Она приняла в целом такой вид, какой имелся накануне нынешней войны. Количество небоевых потерь с обоих сторон было огромным, но сокращающимся, а число боевых потерь быстро пошло на спад и уже с 1998 года на линии соприкосновения не было сколько-либо значимых инцидентов. Армения получила партию оружия от России взамен за то, что в 1994 году было остановлено наступление на северо-востоке Арцаха, Азербайджан не мог нарастить военный бюджет и сконцентрировался на политических средствах достижения своих целей.
Тогда, используя нефтяной фактор, Азербайджан смог добиться успехов на Лиссабонском саммите ОБСЕ в декабре 1996 года, где армянская сторона оказалась в одиночестве. Это сподвигло Левона Тер-Петросяна на линию уступок, которая не была принята обществом и элитой Армении. Формат переговоров сменился и новые власти под руководством Кочаряна рассматривали план Гобла (обмен Мегри на Лачин), а также переговоры в Ки-Уэсте, где Гейдар Алиев доказал, что он недоговороспособен и не может заключить соглашение.
Азербайджан всегда прибегал к силовому подходу в решении Карабахской проблемы; как бы эти переговоры ни воспринимались вовне, в регионе это было именно так. Силовые демонстрации в Азербайджане начались с Сумгаитского погрома и не заканчивались до окончания войны. Тогда у Алиева-старшего было много возможностей остановить войну раньше и с меньшими человеческими потерями для обоих сторон и с меньшими территориальными потерями для Азербайджана. Но в соглашении о перемирии уже было зафиксировано несколько уступок с армянской стороны, да и весь дальнейший мирный процесс тоже существовал в этих рамках. Провал переговоров 2001 года также не привел армянское руководство к пониманию, что целей урегулирования у Азербайджана нет, а есть цель победить. А ведь для этого всего лишь надо было слушать азербайджанских политиков внимательнее: они обо всем говорили еще давно. См.: Как экстремистские настроения азербайджанской элиты привели к войне. Это и был системный просчет армянского военного и дипломатического руководства – разговоры об этом в самой Армении считались паникерством и бессмысленной болтовней.
Окопная война и разморозка конфликта
Как уже было сказано, к 2005 году линия соприкосновения приняла стабильное состояние. Но с 2005 года в Азербайджан пошли деньги от большой нефти, и сразу стали наращиваться военные бюджеты, риторика стала эскалироваться. У Азербайджана появилась надежда, что от слов можно будет перейти к делу. С 2006 года число инцидентов на линии начало расти. Началась поэтапная разморозка конфликта, полностью управляемая со стороны азербайджанского руководства. Эта разморозка использовалась и как инструмент на переговорах, и как инструмент давления на внутреннюю жизнь Армении, и как инструмент для повышения боеготовности собственной армии.
С момента постепенной разморозки конфликта, можно начать говорить о том, что война превратилась в окопную, где Арцах и Армения должны были укреплять свои позиции на всей длине фронта, чтобы не допустить усиления давления Азербайджана. Азербайджан тоже укреплял свои позиции вдоль первой линии, и регулярно устраивал столкновения. В действительности, укрепление первой линии с обоих сторон происходило довольно медленно и слабо, но Азербайджан действовал поступательно, инициативно и постепенно усиливал давление.
Первый серьезный инцидент – столкновения в районе Мартакерта в марте 2008 года показал полную небоеготовность азербайджанской армии. После этого инциденты продолжились. Азербайджанцы несли большие потери по сравнению с армянами. Сначала кратно. Потом количественно. Но в какой-то момент соотношение начало меняться, порой в пользу азербайджанцев. Если не изменяет память, с 2009 года Азербайджан начал регулярно проводить военные учения, а в 2010 году заключил соглашение с Турцией. На фоне роста доходов от нефти, военный бюджет Азербайджана на протяжении 3-4 лет превышал весь бюджет Армении, и это привело к сдвигу военного баланса в пользу Азербайджана.
Изменение азербайджанской тактики – подготовка к наступлению
В 2015 году на линии конфликта было очень жарко – локальные стычки с жертвами происходили постоянно, а в 2016 году произошла первая масштабная эскалация после 1994 года, настолько масштабная, что ее стали называть «Апрельской войной». Аркадий Тер-Тадевосян тогда заявил, что это «разведка боем». Сейчас уже очевидно, что он был прав. Но эта точка зрения не была принята как основная и достаточные выводы не были сделаны. Интересно, что эту точку зрения поддержали азербайджанцы, из-за чего у автора самого закрались сомнения (какой смысл азербайджанцам раскрывать свои планы?), так что я более вероятной считал точку зрения, что эта эскалация имела политические цели (смену переговорного формата). См. также: «Апрельская война 2016 года». Что это было?
В дальнейшем, Азербайджан продолжал готовиться к наступлению, все более наступательный характер имели азербайджанские учения и постепенно переговорный процесс сошел на нет. В 2018 году у армянского руководства была надежда на мирное урегулирование конфликта, но учитывая все вышесказанное, сложно уверенно говорить о том, что в конечном счете такое урегулирование оказалось бы возможным.
У Азербайджана был ряд препятствий для успешной реализации военного сценария. Как в 1992-4 гг., так и в 2016 году армянский солдат боролся успешнее, хотя имел более скудное оснащение и меньшее количество вооружения. Это человеческий фактор, который Алиев хотел обойти путем перевода войны в бесконтактную плоскость (отметим, что это ему удалось), о чем он даже заявлял публично. Второе препятствие – это линия окопов, где азербайджанские войска не могли прорвать армянскую оборону. Армянское военное руководство регулярно заявляло о наличии второй, третьей и более линий, но объективные средства изучения (те же спутниковые карты, доступные в высоком разрешении) не дают возможностей для такого вывода. То есть, полноценной второй и третьей линии не было. Но отдельные оборонительные рубежи на разных глубинах были, и это не позволило бы Азербайджану добиться стратегических целей – либо разбить арцахскую армию, либо как минимум захватить серьезные территории с прорывом вглубь территории НКР.
После «Апрельской войны» армянское руководство осознало риски военного сценария и начало программу перевооружения современным оружием, в основном на российские кредиты. В сентябре 2016 года в Армению прибыл «Искандер», также были закуплены ТОРы, средства РЭБ и пр. На 2018-24 гг. планировались масштабные закупки, а также адаптация системы госуправления к новым вызовам и концепция «нация-армия», предполагавшая де-факто увеличение срока службы, большее внимание армии и солдату вообще, а также переход на путь развития, предполагавший усиление военного компонента.
Все это было свернуто после «Бархатной революции». Во время «революции» Алиев выдвинул войска, рассчитывая атаковать Армению в случае полного хаоса, что изначально отрицалось командой Пашиняна. Тогда внешние игроки не позволили Алиеву пойти на такую провокацию. Но через 12 дней после избрания Пашиняна премьером, азербайджанцы пошли в наступление в районе Нахичевана (район села Гуннут), где армянская армия, дезориентированная отсутствием ясных сигналов сверху, не смогла отреагировать, и азербайджанцы вышли на более выгодные позиции. Как оказалось, вскоре начались тайные прямые переговоры сторон, завершившиеся «договоренностями» в Душанбе. Интенсивность стрельбы снизилась (хотя она не прекратилась полностью), но Азербайджан использовал снижение активности для строительства военных укреплений в зоне боев 2016 года, имевших в том числе важное значение и в случае наступательных боев, о чем в начале декабря 2018 года заявил Давид Шахназарян.
Весь 2019 год прошел в совместных учениях Турции и Азербайджана, а ближе к концу года Алиев и Эрдоган отметились рядом радикальных антиармянских заявлений. Как мы увидели, к 2020 году азербайджанская армия была ориентирована на нападение, тем более что в феврале-июне 2020 года переговорный процесс в очередной раз зашел в тупик.
Блицкриг 2020 года
Начиная с июня 2020 года, ожидания войны росли в геометрической прогрессии. Недавно глава СБ Армении заявил, что армянская разведка ожидала войну заранее. По словам Армена Григоряна, Азербайджан принял решение о войне до июльских столкновений, в апреле-мае 2020 года. Но что именно за война была начата Азербайджаном? На взгляд автора, это крайне важно понять, в том числе для понимания того, какими должны быть действия в дальнейшем.
Начиная со второго дня осенней войны 2020 года, армянские и многие российские эксперты и политики беспрестанно заявляли о том, что «блицкриг не получился». Приведу цитаты из русскоязычных СМИ, в сторону армяноязычных публикаций не пойду.
· Виктор Сокирко, «Взгляд»: Почему провалился «азербайджанский блицкриг» в Карабахе (30 сентября),
· Артур Аваков, «МК»: "Блицкрига в Карабахе не получилось" (2 октября),
· Уздан Дибиров, «Новое дело»: Неудавшийся блицкриг на Карабах, или Не наша война (3 октября),
· Бизнес Онлайн: «Блицкриг, на который рассчитывали в Азербайджане, не состоялся» (7 октября),
· Регнум: Блицкриг Турции и Азербайджана провалился в Карабахе — Пашинян (15 октября),
· Спутник-Армения: Неудавшийся блицкриг в Карабахе: чего добились стороны за месяц войны? (27 октября),
· Геннадий Рушев, Expert.ru: «Азербайджанский блицкриг снова не получился» (31 октября).
Итак, в СМИ очень часто фигурировало мнение, что блицкриг провалился. Это стало следствием того, что если азербайджанская сторона сконцентрировала пропагандистские усилия на своем моральном праве, то армянская – на своих текущих успехах, то есть власти инструментализировали пропаганду в личных, а не государственных целях. В итоге, дискурс о провале блицкрига распространился довольно хорошо. А что же было на самом деле?
Идея, лежащая в основе блицкрига состоит в том, что это набор техник, в ходе которых происходит быстрый разгром противника. Именно на этом и концентрировались те, кто говорили, что у Азербайджана провалился блицкриг. Но что в деталях представляет собой блицкриг как тактика?
В отличие от обычной войны, начинающейся с артиллерийского удара или даже дуэли, блицкриг реализуется неожиданно, не давая времени на подготовку, которое появляется при реализации артиллерийского удара. Кроме того, блицкриг состоит из нескольких положений:
1) Массированное использование танков, создание ударного кулака, а не равномерное размазывание тысяч единиц бронетехники вдоль линии фронта.
2) Активное взаимодействие разных родов войск, обязательная поддержка авиации.
3) Прорыв фронта в самой слабой точке. Это, как правило, небольшой участок фронта, на котором, в условиях равномерного распределения сил противника, нападающая сторона может получить многократный перевес сил.
4) Дальнейшее развитие успеха. Танки не решают тактические задачи, а идут дальше, выходя на оперативный простор.
5) Окружение разрозненных в результате танкового удара сил противника с последующим их уничтожением пехотой с поддержкой артиллерии и авиации. Для этого также важно, чтобы окруженные войска не сопротивлялись (или отступали быстрее, чем наступает группировка).
Стоит учитывать и ограничения этой стратегии. Блицкриг имеет ограниченную глубину, являясь скорее операцией, либо каскадом операций, чем полноценной стратегией войны. Блицкриг является частным случаем танковой войны, сейчас чисто танковая война не настолько актуальна, хотя этот род войск все еще активно применяется.
Что же произошло в осенней войне 2020 года? В Армении многие ожидали удар по центру, где азербайджанские войска несколько раз создавали иллюзию наступления, а значит значительная часть сил была скована именно там, но направлением основного удара был выбран юг. Дело в том, что с одной стороны – южные укрепления еще с 1990-ых гг. были самыми слабыми, а также в том, что при наступлении вдоль Аракса, наступающая группировка оказывается в сравнительной безопасности – по ней стреляют не с двух сторон, а с одной, но даже с севера будут стрелять осторожно, чтобы не попасть по территории Ирана. Как следствие, азербайджанцам сначала удалось реализовать лишь небольшой успех (если смотреть на карту), но главное не это, а то, что фронт был прорван и в брешь устремились войска. На их пути не были сооружены новые укрепления, наоборот все управление рассыпалось, и попытка контратаки 6 октября уничтожила все армянские соединения, способные к серьезному сопротивлению. После этого то, как закончится битва за Джебраил и Гадрут было уже понятно.
Приблизительная карта осенней войны 2020 года (ист. - Википедия). Оранжевым отмечены территории, оставшиеся под контролем местных армянских сил и российских миротворцев, голубым - захваченные Азербайджаном в ходе боев (исключая гору Мрав, видимо потерянную Азербайджаном еще до окончания боевых действий), зеленым - территории, сданные Пашиянном по результатам заявления от 9 ноября и заявления от 10 декабря.
Котлов, можно сказать, не было, но причиной тому следует считать скорее действия армянского командования, избегавшего избыточного риска людьми, а также развал управления, в результате некоторые командиры бежали раньше подхода войск противника, а следом за ними снимались и сами части.
А вот авиация действовала более чем активно; вместо обычной авиации основную роль сыграла беспилотная, причем не столько турецкая, сколько израильская, о чем говорилось гораздо реже. Итак, Азербайджан сконцентрировал войска на севере и на юге, образовав в обоих местах решительный перевес по силам в сравнении с армянскими силами, а направление в сторону Аракса и Джебраила было выбрано как основное. С наибольшей вероятностью, все дальнейшее было также запланировано: выход к границе Армении вдоль всей границы с Ираном, а также проход пехоты к Шуши (спецназ явно был подготовлен для этого).
То, что скорость была не молниеносной… А с чего критики версии азербайджанского блицкрига взяли, что она должна была быть молниеносной? Разве у Азербайджана было такое преимущество? Наоборот, все было рассчитано так, чтобы реализовать то, совсем не многократное в целом преимущество Азербайджана, а сконцентрировать его на отдельных участках и воспользоваться наличием флота дронов и тем, что армянская ПВО отстала. То, что немцы разбили в 1940 году целую Францию за 44 дня, а азербайджанцы в 2020 году лишь Нагорно-Карабахскую Республику (причины того, что по меньшей мере 2 корпуса ВС Армении вообще никак не участвовали в боях еще надо будет выяснять), понятны – каждому – свое.
Но не понимать, что 44 дня это все еще блицкриг – неверно. Вспомним войну 1992-4 гг. Тогда боевые действия с перерывами длились два года, а если исключить все перемирия, то года полтора. Сейчас это продолжалось всего 44 дня. Главную победу азербайджанцы одержали примерно к 9 октября в Джебраиле и после этого согласились на фиктивное «перемирие» 10 октября, чтобы перегруппироваться и подготовиться к дальнейшему продвижению. Вспомним даже «Апрельскую войну». Тогда, правда при меньшей интенсивности, даже на 4 день, азербайджанцам удалось захватить лишь 8 кв. км. территории, причем в момент прекращения боевых действий карабахская армия уже контратаковала. Для сравнения, в 2020 году уже в первый день азербайджанцы, судя по всему, заняли 150 кв. км.
Если сравнивать все предыдущие действия Азербайджана с осенней войной 2020 года, а также суммировать все известные факты, очевидно, что подключение турецкого генштаба к планированию операции вплоть до отстранения от нее азербайджанского, сыграло решающую роль. Для сравнения, можно рассмотреть бессмысленные действия сирийской армии до российского вовлечения и отлично (с учетом возможностей) реализованную операцию по освобождению Восточного Алеппо, спланированную явно российским генштабом. Азербайджанские генералы в своем планировании, вероятно, отставали даже от армянских, в прошлом атаковали фронтально, а для этого у карабахской армии было более-менее все подготовлено. Уже в 2016 году были видны изменения, но в 2020 году в планировании операции произошел качественный скачок. См. также: Турецкая война против Армении. Детали.
Выводы
Конечно, можно говорить о том, что армянская армия после 2018 года не получила запланированных вооружений, управление в ней было нарушено, из-за чего регулярно вспыхивали бунты типа Мегрийского, а также была нарушена внешняя политика, из-за чего Армения не получила адекватной внешней помощи, тогда как Азербайджан активно пользовался внешней поддержкой.
Вместе с тем, надо учесть, что с армянской стороны было допущено множество стратегических просчетов еще давно. Они заключаются в следующем:
· Неспособность идентифицировать намерения Азербайджана решить карабахский конфликт именно военным путем,
· Неспособность адаптироваться к изменению вооружений на потенциальном театре военных действий (появление более дальнострельной артиллерии, дронов),
· Неспособность идентифицировать уровень стратегических отношений между Турцией и Азербайджаном и создать компенсирующий альянс с Россией и другими потенциальными союзниками,
· Отсутствие детальных планов войны и надежда на дипломатическое урегулирование путем сдачи территорий в случае непредвиденного развития ситуации,
· Неспособность идентифицировать тактику противника ни до войны, ни во время ее, ни после.
Причин этому множество. В целом, если все обобщить это уже упомянутая низкая стратегическая культура в стране. Это распадается на слабый уровень внешнеполитического планирования, слабое кадровое обеспечение, а также слабое ресурсное обеспечение: как ни крути, воевать, когда у тебя денег в 5 раз больше (как это делал Азербайджан), довольно легко. Кроме того, внешний полуконсенсус о том, что армянская сторона ответственна за решение конфликта, подпитываемый твердой турецкой поддержкой и щедрым азербайджанским лоббингом, влиял уже на позицию армянского руководства (что прежнего, что в большей степени – нынешнего). На эмоциональном уровне стереотип того, что армянская армия является победителем над «неспособной» армией Азербайджана довлел вплоть до 2016 года, но не был полностью изжит до 2020 года. Это также сдерживало руководство в адекватном реагировании на вызовы.
А действия нынешнего руководства необходимо еще изучить в ходе трибунала, начиная с сепаратных переговоров, отсутствия реакции на уже очевидную угрозу, срыва перевооружения (включая дронами), отсутствия адекватного вовлечения армии РА, провала отношений с союзниками, доведение разрозненной и неуправляемой армии до разгрома, когда неспособность ее к адекватному сопротивлению была доложена политическому руководству уже на 4й день. То же касается и последующей капитуляционной политики, исходящей в первую очередь из интересов Азербайджана. Нынешнее де-факто руководство лишь отвечает оскорблениями и в стиле «сам дурак», что лишь усиливает все перечисленные вопросы. Вспомним, что Алиев сам говорил о своей роли в «изгнании режима Саргсяна», и здесь есть еще один стратегический просчет: армянское руководство не учло политического фактора в вопросе обеспечения безопасности страны, и рассматривая этот спор в контексте внутренней политики, еще до 2018 года не смогло идентифицировать размер угрозы стране и поэтому гораздо легче сдало власть, чем сделало бы это, зная, что стоит на кону.
Грант Микаелян
