Обзор ситуации в Карабахском конфликте после апреля 2016. Страны, тенденции, переговорный процесс

Мы уже вспоминали «Апрельскую войну», обстоятельства, приведшие к ней и ее непосредственные последствия для вовлеченных сторон. См.:

«Апрельская война 2016 года». Что это было?

Но у нее были не только непосредственные, но и долгосрочные последствия. Кроме того, сделав экскурс в недавнюю историю, рассмотреть, как все развивалось впоследствии. Этому будет посвящен нынешний текст, который, однако будет обзорным и, скорее тезисным, чем подробным как прошлый.

Что произошло за последние 4 года во внутренней политике сторон и как это влияет на расклад

За эти четыре года заметно изменилась ситуация в Армении. Внутриполитическая ситуация, которая и без того была не очень стабильной, взорвалась в июле 2016 года и еще раз – в апреле 2018, после чего произошла революционная смена власти. Сменился политический ландшафт, ушло старое поколение политиков, чья легитимность базировалась на Карабахской войне. Арест Манвела Григоряна и последующие события делегитимировали и ослабили союз добровольцев «Еркрапа», что снижает уровень милитаризации общества. Но как это скажется на способности общества мобилизоваться в случае будущих кризисов – еще непонятно; события 2016 и 2018 гг., вероятно, отрицательно сказались и на боевом духе армянских солдат. С одной стороны, власти более легитимны внутри страны, что облегчит потенциальную мобилизацию, а с другой - фокус сместился с проблем внешнего и оборонного характера на межпартийные разборки и социальные вопросы.

К 2020 году снизился уровень военной напряженности, поскольку боевые действия в апреле 2016 года показали ограничения эффективности вложений Азербайджана в военную инфраструктуру. Азербайджан не смог взломать военный баланс, который уже постепенно восстанавливается, поскольку и Армения увеличила инвестиции в военную отрасль. Последнее серьезное столкновение было в феврале 2017 года, а три года «тишины» - не так уж и мало для Карабахского конфликта. Но это не означает, что Азербайджан вообще ничего не делал - там продолжается подготовка армии к потенциальному военному противостоянию.

В 2018 году Азербайджан попвтался воспользоваться нестабильностью в Армении на фоне революции и последующих событий и взять некоторые позиции на границе Нахичевана с армянскими регионами Сюник и Вайоц-Дзор. Азербайджанская сторона утверждает, что это 50 кв. км., но эти утверждения абсолютно ничем не обоснованны и скорее похожи на попытку виртуального реванша за продвижение в этом регионе армянских сил в 2014 году. В то же время, азербайджанцы вышли на некоторые позиции, которые позволяют обстреливать село Арени и дорогу на юг, таким образом укрепив свои позиции и в этом регионе. Но с точки зрения вооружений стороны сегодня все-таки ближе к паритету, чем в 2016 году.

Кто в итоге победит в Карабахском конфликте? (30 марта 2018)
Армения и Азербайджан среди самых милитаризованных стран мира (4 марта 2020)

В Арцахе (Нагорном Карабахе) идут активные внутриполитические процессы, в ходе которых прошлая модель власти прекратила существовать (вне зависимости от того, кто победит). Почти неделю назад там прошел первый тур президентских выборов и он впервые не выявил победителя; была очень серьезная конкуренция. Были и нарушения, но они не повлияли на итоговый результат (хотя и несколько повлияли на процентное соотношение). И в Армении, и в Арцахе все сильнее голоса, говорящие о необходимости аннексии Арменией Арцаха, а территориальные уступки в последний раз сколько-либо серьезно обсуждались в 2016 году и, можно сказать, с тех пор этот вопрос закрыт. Однако для Арцаха ситуация двойственная: развитие внутриполитических процессов в Армении подрывает субъектность НКР, что может в будущем негативно сказаться на процессе урегулирования. Кроме того, в действительности, между властями Армении и НКР существует раскол, что может негативно сказаться и в случае возобновления боевых действий.

Новое поколение политиков, пришедших к власти в Армении, однако, создало определенные вызовы и для азербайджанского руководства. Ему пришлось соответствовать: выходить в народ, отправлять сына в армию, инициировать реформы, смену поколений элит и масштабную оптимизацию государственной власти. См.:

В Азербайджане ситуация двойственная. Ильхам Алиев сохраняет власть и относительную политическую стабильность, но система власти, сформированная его отцом, также как и кадры, выдвинутые при нем, уже были сняты. Теперь Азербайджан пытается совместить авторитаризм с меритократией; экономика больше не может быть столь же неэффективной. Идет активная подковерная борьба между патрон-клиентскими группами, региональными элитами и кланами, но вряд ли эта борьба выльется во что-то публичное и серьезное без внешних шоков. Изначально, Азербайджан оказался в относительной политической изоляции, но на фоне событий в Армении 2018 года благодаря активной позиции смог выйти из-под давления центров силы.

В экономике ситуация более сбалансированная чем в момент, когда азербайджанское руководство принимало решение о войне (а это, скорее всего, вторая половина 2014 года). К примеру, если сравнить ВВП Азербайджана и ВВП Армении + НКР в номинальном выражении, то соотношение довольно сильно изменилось с тех пор. В 2014 году оно составляло 6.3:1 в пользу Азербайджана, уже по итогам 2016 года оно составило 3.4:1, а по итогам 2019 года – 3.3:1. Карантин, падение цен на нефть и все остальное, сопровождающее коронавирус, скорее всего еще больше сдвинет ситуацию в пользу армянских сторон.

Номинальный объем экономик Армении и НКР vs Азербайджана

Переговорный процесс

С 2016 года возобновился переговорный процесс, вновь застопорившийся было к 2018 году. После смены власти в Армении, в Азербайджане были большие надежды; были они и в «международном сообществе», в том числе у посредников. Эти надежды были основаны на том, что Пашинян в прошлом был рядом с Тер-Петросяном и предположительно разделял его позицию, а также том, что у него высокий рейтинг, которым он, по их мнению, должен пожертвовать ради мира. Это было заблуждение сразу по всем позициям:

Пашинян не вполне разделял позицию Тер-Петросяна по Карабаху и одной из причин их расхождений был этот вопрос,
Рейтинг Пашиняна был (да и остается) очень высок, но он представляет собой переменную величину, тогда как консолидация общества по карабахскому вопросу – постоянная величина (и она выше), поэтому даже технически Пашинян вряд ли мог на это пойти,
Никакого (sic!) предложения мира Армения в лице Пашиняна не получала. Армения получила от Азербайджана предложение о капитуляции, разбавленное нытьем посредников о том, что Армения должна односторонне готовиться к миру и так далее.

Переговорный процесс идет секретно и на нем, как и в прошлом, односторонне ответственность за мир возлагается на армянскую сторону. Это предполагает соответствующие действия и модель урегулирования. Разрыв институциональной преемственности в Армении создал некоторый «зазор», который быстро заполнили пропоненты безусловного мира типа МКГ, но на сегодня в переговорном процессе вновь затруднения. Азербайджанские СМИ яростно критикуют Пашиняна, а руководство, видимо, теряет последние надежды добиться урегулирования (по факту – победы) на переговорах и медленно сползает к старой тактике, а именно – регулярным обстрелам по границе. Недавно вот ребенка подстрелили. По переговорному процессу и вокруг см. также:

Последняя надежда Азербайджана на то, что после выборов в Арцахе, местные власти больше не должны будут пытаться понравиться избирателям и смогут занять более уступчивую позицию. Также, Азербайджан надеется, что укрепившийся у власти в Армении Пашинян все же сможет обменять свой рейтинг на решение конфликта, благодаря чему якобы на Армению прольется дождь из инвестиций и откроются дороги, хотя Армении это, в общем-то уже и не нужно. Даже комплементарные подходы не показывают сколько-либо значимого положительного эффекта для Армении. См.: Экономический эффект от урегулирования Карабахского конфликта (8 марта 2019).

Для окончательного укрепления позиций Пашиняна во власти ему необходимо победить на референдуме по Конституционному суду; этот референдум перенесен с середины апреля до примерно середины июня, если не будет никаких изменений, связанных с карантином и чрезвычайным положением. Однако после этого, скорее всего, проявится инерция ситуации и Азербайджан не захочет мириться с таким положением, переговорный процесс начнет стопориться окончательно, а напряженность на границе начнет расти.

Общественное мнение и асимметрия позиций

В Азербайджане заблуждаются, если считают, что консолидация власти Пашиняна в Армении и Араика Арутюняна или Масиса Маиляна в Арцахе приведет к территориальным уступкам, хотя бы потому, что никакие территориальные уступки в реальности не обсуждаются – Азербайджан хочет все и ничего не отдает взамен. Что возможно – косметические шаги, расширение межперсональных и профессиональных контактов, но это долгосрочная игра, к тому же Азербайджан особенно и не хочет этого. См.:

Обмен журналистскими визитами - есть ли польза? (25 ноября 2019)

Отдельный вопрос – по общественным настроениям. В Азербайджане, судя по всем возможным замерам, 100% населения ненавидит армян, Армению, армянские власти, диаспору, НКР и все остальное. Какова реальная картина сказать сложно, но отдельная эмпирика, доносящаяся с Каспийских берегов, показывает, что это близко к истине и молодое поколение подвержено пропаганде ненависти. Азербайджан не готов на трэйд-офф по полной ликвидации ненависти собственными силами в качестве первого шага для урегулирования конфликта. Азербайджан считает, что это его актив (asset), который он может разменять, к примеру, на территории, ну а поскольку этот актив может быть многоразового использования, Азербайджан в действительности никогда от него не откажется и будет активно использовать даже в случае гипотетического урегулирования. Такую ненависть не создают просто так – если заставляют ненавидеть целые поколения, значит готовятся вдолгую к тотальной войне. И именно поэтому можно вспомнить высказывания Алиева о Ереване как древнем азербайджанском городе, о том, что Зангезур стоит как кость в горле тюркского мира, о Севане как азербайджанском озере: то есть, Азербайджан претендует не только на Арцах, но и на Республику Армения.

В Баку есть заблуждения относительно общественных настроений в Армении; им кажется, что в Армении готовность уступить куда выше, что реальным источником радикализма являлся т. н. «карабахский клан» и армянская диаспора. Это серьезное заблуждение: в Армении оппозиция национальному проекту, включающему в себя Арцах несущественна и пока что не имеет перспектив к росту.

Общественное восприятие карабахского конфликта в Армении и НКР (24 января 2018)
К вопросу о единстве и разделении НКР и Республики Армении. Общественное мнение и политика (28 января 2018)

Суть этой ошибки в том, что Карабахская война для армян носила и носит оборонительный характер. Это рождает асимметрию конфликта в которой ресурсно более слабая Армения сдерживает превосходящий ее Азербайджан, к тому же имеющий куда более твердых союзников. Азербайджан же наступает и его представление в роли потерпевшего является простым лицемерием. Потому именно Алиев регулярно угрожает возобновлением боевых действий.

Есть ли шанс для мира?

Исходя из нынешнего военно-политического баланса довольно мало шансов на реализацию сценария победы Азербайджана. Впрочем, совсем исключать этот сценарий тоже не стоит. Если российский фактор на Южном Кавказе исчезнет (к примеру, в результате серьезных изменений в самой России или потери ею Северного Кавказа, либо отношения Армении с Россией в сфере безопасности радикально ухудшатся), то Армения останется без зонтика безопасности. Здесь возникает серьезный вызов для Армении – либо она должна суметь быстро найти адекватную замену по силе и нежеланию допустить войны, либо она окажется перед угрозой войны на два фронта. Турция не против внешней экспансии и это в последние годы не раз доказала. Вот тогда-то, исключив нейтрализующий российский фактор и включив содействующий турецкий, Азербайджан уже реально может победить. На это, по сути, вся надежда азербайджанского руководства, но тут они возлагают надежду на внешние факторы, которые могут сложиться как угодно.

До тех пор же, конфликт будет застопоренным безо всяких реалистичных шансов на смену статус-кво. Потому что в нынешних условиях любой выход из статус-кво будет не шагом к миру, как думают посредники, а напротив, будет выводить систему сдерживания из равновесия и таким образом, с огромной скоростью приведет к войне. Для того, чтобы этого избежать, надо изменить саму ситуацию, создать условия, в которых это будет не так. А для этого, надо работать с Азербайджаном, а не с Арменией. Но пока для этого ничего не сделано, конфликт будет оставаться в нынешнем состоянии бесконечно. А это «бесконечно» - в принципе до первого серьезного слома внешнеполитического статус-кво. В Карабахе война всегда возникала в таких условиях, начиная с 1722 года и заканчивая 1991. Нынешний мир, правда, гораздо стабильнее и ситуации развала глобального или хотя бы даже регионального порядка не являются очень реалистичными.

Единственный реально альтернативный сценарий нахождения мира – это в долгосрочном пути в сторону трансформации конфликта и восприятии друг друга как соседей, а не врагов. Но здесь крайне важны именно действия Азербайджана и отказ его от надежды на «размен» ненависти на территориальные уступки. Прекращение ненависти является условием мирного решения, а не его следствием. И это – если не единственное, то главное условие.