Отступление власти: Конституционный суд выдержал давление

После взятия под контроль исполнительной и законодательной власти в стране, революционеры неоднократно пытались взять под контроль судебную систему. Наиболее запомнившимся событием в этом ряду является объявление блокады судов 20 мая 2019 года со стороны Пашиняна и соответствующие действия в этом направлении. И, хотя, массовые акции, как того хотел Пашинян, не удались, сопротивление многих судей удалось сломить – посредством правового и публичного давления. См.: Промежуточная победа: результаты «второго этапа революции» Пашиняна. (25 мая 2019).

Вообще, желание взять под контроль судебную систему, было вызвано решением суда по делу второго президента Армении Роберта Кочаряна. Вскоре Кочарян был снова арестован, его защита обратилась в Конституционный суд, который объявил, что арест Кочаряна неправомочен, нарушает статью о неприкосновенности президента и соответственно, тот должен выйти на свободу. См.: Внутриполитическая ситуация в Армении, лето 2019 года. (5 сентября 2019).

Однако вместо того, чтобы выполнить решение Конституционного суда, которое к выполнению является обязательным, новые власти предпочли политизировать проблему. Они объявили Конституционный суд последним бастионом старых властей и решили, что должны как-то «сломать» статус-кво.

Правовое и неправовое давление на Конституционный суд и Грайра Товмасяна

Попыток сломать статус-кво было несколько. Первой стало назначение в КС собственного кандидата – Ваге Григоряна, который публично объявил себя главой КС. Григорян не только является лояльным власти юристом, но в прослушке, опубликованной на YouTube. В записи глава СНБ (службы национальной безопасности) и ССС (специальной следственной службы) обсуждали как Ваге Григорян выполнит за них грязную работу по фабрикации оснований для ареста. Ваге Григорян ни разу не пришел на работу в КС, хотя продолжает получать зарплату и премии.

Второй попыткой стал роспуск КС. В какой-то момент начались разговоры о том, что Конституционный суд как структура вообще не нужен Армении, что он собирается редко и приносит мало пользы, но требует много расходов и поэтому вообще должен быть распущен. Поскольку правовых оснований для таких разговоров не было, правящая сила пыталась просто надавить на судей через публичные выступления, через угрозы, а также через обещание пожизненных и вполне солидных пенсий (кнут и пряник). Однако продавить самороспуск КС, добровольную отставку членов Конституционного суда или внести раскол между судьями и главой КС не удалось. Ваге Григорян в одном из своих выступлений объявил, что он является судьей КС, а все остальные – его членами, на основании чего якобы отличается их правовой статус – и вообще, все, кто были назначены в прошлом, судьями не являются и должны уйти в отставку. Это спекулятивное прочтение закона поддержки не получило, поэтому так и осталось в воздухе.

Третьим подходом стала попытка смещения Грайра Товмасяна голосованием в парламенте. Началось все с многочисленных спекуляций по поводу Товмасяна и его связей с бывшими властями. Впрочем, закон не оговаривает запрета для любых лиц, в прошлом бывших членами партий занимать эту должность. В начале октября парламент проголосовал за отставку Товмасяна при рассмотрении 100-страничного документа, в котором представлялись все основания для недоверия Товмасяну. Это голосование представлялось очень важным для власти, ради участия в нем, из командировок вызывались депутаты. В результате, 99 депутатов (в том числе ряд членов «оппозиции») проголосовали за отставку Товмасяна. Этим голосованием исполнительная власть наконец добилась цементирования своей политической фракции в парламенте, поскольку, голосуя за крайне сомнительную инициативу, все депутаты расписывались в готовности предпочесть политическую целесообразность праву. Голосование было успешным, но в данном вопросе позиция парламента имеет лишь характер консультации, но не имеет прямого действия. Конституционный суд рассмотрел данное ходатайство и без разговоров отверг его, причем Товмасян не принял участия в заседании.

Грайр Товмасян, фото с сайта Конституционного суда, приводится по Eurasianet.

Четвертым способом добиться победы власти избрали судебное и уличное давление на Товмасяна и его родственников. После самоубийства бывшего главы полиции на сайте hayeli.am была опубликована неподтвержденная информация о том, что перед смертью Айк Арутюнян говорил о том, что устал от давления со стороны новых властей, что де-факто и стало причиной самоубийства. Также, вскоре там была опубликована статья о том, что Алиев опроверг слова Пашиняна по текущей ситуации в карабахском урегулировании. Все бы ничего, но редактором сайта, а также платформы для пресс-конференций являлась журналистка Анжела Товмасян, сестра главы КС. Ее передачу на телеканале «Кентрон» закрыли, а потом состоялось нападение группы связанных с новой властью людей на пресс-клуб «Hayeli» (зеркало), руководителем которого и являлась Товмасян, причем нападавшие говорили, что Анжела – сестра Грайра и это было одной из мотиваций для нападения. В сентябре был арестован крестник Товмасяна. Также, были возбуждены уголовные дела по поводу незаконного строительства крыши в родовом селе Товмасяна, был допрошен его 75-летний отец и несовершеннолетние дочери. Все это вызвало отрицательный отклик в обществе, но не дало достаточных оснований для его отставки. Дела против Товмасяна застопорились, а его крестника в итоге освободили (о причинах – отдельно).

Наконец, в-пятых, были предприняты попытки судебного оспаривания процесса назначения Товмасяна. Суд обвинил людей, связанных с назначением Товмасяна главой КС в «узурпации власти». 21 октября был задержан, а тремя днями спустя арестован бывший заместитель главы аппарата парламента Арсен Бабаян. 22 октября в качестве подозреваемого привлекли Ара Баблояна, бывшего спикера парламента (2017-2018), по тому же делу об узурпации власти и незаконном назначении Грайра Товмасяна главой КС. Ара Баблоян врач, директор одной из клиник, а следователи вынудили его выйти в процессе операции. Это демонстрирует, насколько велика была мотивация власти, однако и в этом вопросе прогресс был незначительным.

Отступление власти

24 октября Евразия.нет опубликовала статью Ани Меджлумян под названием «Правительство Армении объявило войну главному судье», где представила ряд обстоятельств давления на Товмасяна. Заголовок хорошо отражает происходившее. В то же время, как часто бывает, именно на пике давления, уже не осталось другой дороги кроме как к его снижению. К концу октября весь инструментарий власти был исчерпан.

Власть использовала большое количество методов давления на главу КС, на весь КС, использовала и кнут, и пряник, потратила серьезный политический капитал, но это не давало никаких результатов. Вся энергия, направлявшаяся на это дело с 20 июня, выходила в свисток, а то, что давление на главу КС имело исключительно политический характер, стало очевидным и отягощало действия власти. Это начало выливаться и на внешний контур.

29 октября публично высказался глава Венецианской комиссии Совета Европы Джанни Букиккио. Заявление, несмотря на необходимый политес, было достаточно твердым и даже жестким, чего, как правило, Венецианская комиссия избегает. Однако написанное выше уже должно было убедить, что причины для этого были достаточными. Сначала власти устами министра юстиции решили показать, что они не являются проигравшими и поддержали заявление главы Венецианской комиссии.

Однако именно обратное стало очевидным, когда дела против Товмасяна и его родственников начали закрываться, а 12 ноября и Арсен Бабаян вышел на свободу. Он объявил о том, что его содержание под стражей было незаконным и не выражал готовности уступить властям. Он заявил, что как его арест, так и освобождение были политически мотивированы, и что его арест был связан с давлением на Грайра Товмасяна. Это означает, что его освобождение было вынужденной мерой, а не результатом сделки со следствием.

КС и политическая ситуация

Вышеприведенное содержало в себе больше перечисление фактов и их комментирование, но не комплексный анализ произошедшего. Такой анализ потребовал бы как полноценного владения правовыми обстоятельствами истории с Конституционным судом, так и хорошего знания политических обстоятельств. По правовым вопросам я не могу говорить достаточно уверенно за исключением того, что право не может подчиняться текущим политическим интересам, что смена политической власти не означает и не может означать смены судебной власти, и что Конституция должна соблюдаться даже если она не нравится, по крайней мере, пока новая конституция не будет разработана и одобрена на референдуме.

Теперь – о политике. Еще раньше было понятно, что власть не сможет добиться отставки Грайра Товмасяна, если тот окажет упорное сопротивление. Грайр Товмасян свою позицию зафиксировал достаточно четко. Такие политические инструменты как уличные акции, больше не являются сильной стороной Пашиняна: теперь – он тот, против которого проводят акции протеста, а не тот, кто их проводит сам. Это стало очевидно еще год назад, когда в предвыборном шествии приняло участие довольно малое число людей, а в дальнейшем это число продолжало сокращаться. Последним реальным всплеском уличной активности были события 2 октября 2018 года, но с тех пор утекло уже много воды.

По этой причине революционная логика к этому случаю, если и применима, то лишь условно. Во-первых, в Армении произошла бархатная, а не социальная революция, во-вторых инструменты революционной мобилизации уже не действуют, а в-третьих – правительство Пашиняна настаивало на том, что оно пришло ради верховенства закона и делать скидку в полтора года новой власти не будут ни внутри страны, ни вне ее.

Другой инструмент – политически мотивированное судебное давление, телефонное право и пр. был использован со всей силой. Этот метод, однако, имеет ряд ограничений. Во-первых, чем дальше от закона должны отступить следственные органы и судьи, тем больше их естественное желание этого избежать, чтобы в будущем избежать последствий за подобные решения. Во-вторых, правовыми средствами давить на действующего главу КС и на сам Конституционный суд очень тяжело; в конце концов именно этот орган определяет как трактовать право, даже если кому-то это не нравится. В-третьих, в условиях плюрализма в СМИ, присутствующего в Армении, делать совсем что угодно не так уж легко: любая информация становится достоянием общественности и на каждое репрессивное действие нужно тратить политический капитал, который не является бесконечным. Немалую роль сыграла и решительность судей КС противостоять внешнему давлению; их статус гарантирован Конституцией и это дает им широкие возможности для самозащиты. В результате КС и его глава оказались «крепким орешком», проглотить который нелегко. Ну и не будем забывать про внешний фактор. Внешние структуры, в том числе Венецианская комиссия, сегодня стали "арбитрами" внутриполитической ситуации в Армении и это уже изменить не так просто. А ВК свою позицию уже проявила публично и, вероятно, непубличные месседжи также были донесены.

Отступив от КС, власти признали свое поражение, пусть и временно. Это ударяет по престижу, однако имиджевые потери можно минимизировать, если умело замолчать историю. Если власти перестанут постоянно говорить о Конституционном суде, тема забудется, как бы сама собой.

В чем причина давления на КС? В том ли, что Конституционный суд не претерпел серьезных изменений, а его руководитель связан с прошлой властью? В действительности это не так: новая власть вполне в состоянии договариваться с представителями прошлой власти в частном порядке. Хорошим примером является генеральный прокурор Артак Давтян, отставки которого пытались добиться в прошлом году. Он выразил готовность служить новой власти и вполне вписался в новую систему. Давтян не единственный пример – таковых много и в правительстве, и в силовом блоке. С Грайром Товмасяном тоже как-то удавалось сработаться.

Но в какой-то момент стало очевидно, что КС трактует законы и Конституцию совсем не так как это делает исполнительная власть. И это не только вопрос Роберта Кочаряна, хотя этот вопрос регулярно становился триггером конфликтности в том числе вокруг КС. Другие спорные моменты, которые КС мог бы трактовать иначе – Стамбульская конвенция, Карабахское урегулирование, переходное правосудие, споры вокруг тех или иных институтов и так далее. На самом деле, это нормально. И в США, и в европейских странах, да и вообще в любых странах с развитой демократией мы видим случаи, когда судебные власти выносят неудобное для политических властей решение. И если Армения добилась прогресса в демократизации, то такая ситуация является нормой. Но если демократизация не является целью новых властей, то они захотят обрести свободу рук, а терпеть непослушный судебный орган не будут. По последнему есть определенные сомнения, в частности, весь инструментарий, примененный властью против КС, уже продемонстрировал, что отклонения от демократии вполне допустимы ради политической целесообразности.

В перспективе, совсем не факт что власти откажутся от идеи давления на КС, но будут изобретаться новые методы. В их числе будет конституционное решение - разработка новой конституции, следствием которой будет переназначение КС или что-то подобное. Но это уже правовой способ, к тому же долгосрочный.