Владикавказ. Там, где тепло и сыро.
Газданов. Назад в Осетию
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.
совсем недавно писал тут о вреде курения на примере жизни писателя Гайто Газданова. это была спонтанная мысль, но в итоге я ее оформил в виде авторской колонки в свежем номере журнала "Дарьял". делюсь снова этим текстом, которому по возможности придал художественности и также добавил один важный абзац, который касается того, как вообще происходило знакомство советского читателя с именем Гайто. ну и показываю обложку номера. это довольно редкое фото, в хорошем качестве оно в сети не встречается. вообще, в номере будет много чего "впервые", всем поклонникам творчества писателя очень советую.
ГАЗДАНОВ. НАЗАД В ОСЕТИЮ
Гайто Газданов, выдающийся русский писатель, абсолютный гений литературы, не похожий ни на кого ни по стилю, ни по философии творчества, не имел никаких вредных привычек, кроме одной — он был заядлым курильщиком…
В остальном Гайто был человеком дисциплинированным, чему много свидетельств, сильным духом и телом, полным самообладания. Даже в самые трудные периоды, в начале своей эмигрантской жизни, когда будущий писатель вынужденно вел жизнь парижского клошара, он не давал другим шанса смотреть на себя с жалостью. Всегда одетый с иголочки, всегда подтянутый внешний вид. По крайней мере, других воспоминаний о нем среди его окружения не осталось. Газданов был сдержан практически во всем — не пил алкоголь, а спортивно был сильно развит еще с молодых лет — его акробатические трюки также описаны его современниками.
Выходит, что, за исключением сигарет, его здоровью ничего не наносило регулярный урон, но табак его все же доконал, и в 1971 году Газданов умер от рака легких. Ему было 68 лет. Последний, десятый роман остался неоконченным.
Так бывает, когда долго работаешь над каким-то проектом (как наша редакция над этим «газдановским» номером), его герои, пусть даже давно покинувшие этот мир, вдруг оживают в твоей голове и начинают свой новый путь. Так было и сейчас. В какой-то момент я вдруг подумал, а что, если бы Газданов не был курильщиком?
Легко предположить, что с его физическими данными и тягой к самодисциплине у него были шансы прожить значительно дольше. Например, до перестроечных времен. И дальше фантазия нас толкает к самому интересному.
Как известно, Гайто большую часть жизни хотел вернуться в Россию, а именно во Владикавказ, где до последних своих дней жила его мама Вера Николаевна Газданова. Он писал письма Максиму Горькому с просьбой о содействии, тот обещал помочь, но, видимо, не успел, так как вскоре после ответного письма скончался. Расставшись в юношестве с мамой, Гайто так ее больше и не увидел, хотя их всегда связывала переписка.
Но вот наступают 80-е, вторая половина того десятилетия, когда у людей появляется возможность приехать в СССР (или, наоборот, уехать). Неужели Газданов бы такой возможностью не воспользовался?
Уверен, что он наверняка приехал бы, чтобы разыскать могилу своей матери, посетил бы дом своего деда Саге, в котором провел часть своего детства, и обязательно бы встретился со своей троюродной сестрой Надеждой, которая тогда еще была жива. То есть поводов приехать было множество. А кроме того, ну неужели Гайто, у которого вся проза пронизана мистическим ощущением жизни, упустил бы шанс испытать такой невероятный экзистенциальный опыт возвращения в места своего детства спустя почти век? Да ни за что…
И вот год, скажем, 1990-й, Газданову 88 лет, он уже в весьма почтенном возрасте, но вполне бодр, и он приезжает в Осетию. Но это не возвращение Солженицына или Лимонова — на крыльях славы и пафоса, Газданова в тот момент читающая публика не знает у нас совершенно.
Это сейчас его имя можно услышать от самых неожиданных персон, цитировать его стало признаком хорошего тона, маркером особенной начитанности, и даже политики используют его в своих целях (что бы об этом подумал Гайто?!). А 30 лет назад знакомство с ним только начиналось. Что интересно, знакомство это шло во многом через Осетию: именно здесь выходят его первые в СССР публикации в периодической печати — рассказ «На острове» в переводе на осетинский язык (Мах дуг. 1988. № 7) и отрывок из романа «Ночные дороги» (Литературная Осетия. 1988. № 71); здесь выходит одно из первых в СССР книжных изданий Газданова — сборник из четырех романов «Вечер у Клэр» (Орджоникидзе: Ир, 1990); именно здесь, во Владикавказе, в 1993 году пройдет первая в России научная конференция по его творчеству. А сколько литературоведческих статей, да и рассказов самого Гайто, было впервые опубликовано в нашем журнале — не счесть… Всем этим можно только гордиться, но в 1990 году его знали только в узкому кругу литературоведов.
Один из тех немногих специалистов — писатель Руслан Тотров, который и подготовил тот самый сборник Газданова и написал к нему блестящее послесловие. В тот же год Тотров активно занят созданием журнала «Дарьял» (первый выпуск выйдет весной 1991 года). Редакция уже действует, работа идет вовсю. И, конечно же, именно туда приходит Гайто…
Для меня, как для большого и давнего поклонника творчества Газданова, это самый фантастический и самый будоражащий мое воображение сюжет. Тем более если представить, что уже через каких-то пять лет я принесу в эту редакцию свои первые рассказы…
Кто знает, что было бы дальше: остался бы Газданов в России или вернулся бы в Париж? Возможно, он бы выбрал для себя эту новую страну, и мы все бы привыкли к этому невысокому старику с хитрым прищуром глаз на улицах нашего города. И наше сегодняшнее восприятие его фигуры было бы совсем другим.
Если бы не сигареты…
Париж, 1937 год...