Адвокаты указали на поспешность суда при запрете толкования Корана в переводе Кулиева

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Суд в Самаре, признавший экстремистским толкование Корана, учел результаты экспертизы, которая не ответила на все поставленные вопросы, сообщил адвокат Равиль Тугушев. За подобными решениями судов может последовать и запрет Корана, предостерег его коллега Мурад Мусаев.

Как писал "Кавказский узел", 18 августа Красноглинский райсуд Самары завершил продолжавшееся больше двух лет рассмотрение иска прокуратуры о признании экстремистским материалом толкование Корана Абд ар-Рахмана ас-Саади в переводе Эльмира Кулиева. Суд нашел признаки экстремизма в первом томе издания, адвокаты намерены обжаловать приговор, сообщил руководитель издательства "Умма" Асламбек Эжаев.

Экспертиза изученных судом книг оказалась неполной

Адвокат Равиль Тугушев, который представлял ответчиков непосредственно в суде, не знает пока, с какой мотивировкой запретить книги согласился суд.

"Была зачитана только резолютивная часть, мотивировочная часть решения будет предоставлена 28 августа", - сообщил корреспонденту "Кавказского узла" адвокат.

По его словам, прокуратура внесла уточнение к своим исковым требованиям, отказавшись от части их. В итоге в список запрещенных материалов, согласно требованию прокуроров, должны внести два наименования книг. Это Тафсир ас-Саади, первый том, изданный в издательстве "Эксмо" в 2014 году. Помимо этого, под запрет попал Тафсир сокращенный (мухатсар) к Корану ад Димашки, изданный в 2013-2014 годах в Махачкале издательством "Китаб".

В исковых требованиях прокуратуры указывается, что в "ходе оперативно-разыскных мероприятий" было установлено, что эти книги были приобретены членами религиозной группы "Джамаат Красный Пахарь" и находились в свободном доступе в их молельном помещении для ознакомления прихожан. По мнению прокуроров, в этих книгах имеются "высказывания с лингвистическими и психологическими признаками возбуждения вражды и ненависти, к лицам, не исповедующим ислам". При этом в подтверждение своего мнения прокуратура ссылается на имам-хатыба Самарской Соборной мечети, который показал, что "указанная литература направлена на изменение и подмену ценностей читателей, ожесточение и ненависть в отношении представителей иных конфессий".

По мнению адвоката, судебный процесс происходил со многими "странностями". "Издатель Асламбек Эжаев внес на депозит суда 300 тысяч рублей для оплаты квалифицированной, в том числе религиоведческой экспертизы книги в независимом экспертном центре. Но получилась ситуация, когда на деньги нашего доверителя сделали отрицательную экспертизу. Причем суд выбрал организацию, которую не заявлял вообще никто. У суда заранее была готова экспертная организация. И это фактически на деньги ответчика", - заявил Тугушев.

По его словам, сама экспертиза, проведенная в Волгограде, была весьма неполной. "Из 12 поставленных перед экспертами вопросов почти на половину ответов не получено. Сами эксперты в заключении говорят, что не могут дать ответ, потому что не обладают специальными познаниями, у них нет специалистов в этой области. Но, тем не менее в таком усеченном виде суд принимает экспертизу. В данном случае, потому что на 7 из 12 вопросов не ответили, суд должен был назначить повторную экспертизу. Но суд отклонил ходатайство о повторной экспертизе", - указал адвокат.

Он считает, что эти и другие действия суда позволяют говорить о предрешенности итогов процесса. "По самарскому суду очень много вопросов. И как суд сам проходил, и почему шаги, которые, казалось бы, должны были мы предпринимать, они уже заранее подготовлены были. Суд заранее связывался с этой экспертной организацией, не известив нас. Почему из всех вопросов, которые перед экспертами ставили, наши вопросы отклонили, оставили только вопросы прокуратуры, хотя за экспертизу заплатили мы. Суд очень торопился скорее вынести решение. Нам, честно говоря, это непонятно. Очень много оснований для того, чтобы обжаловать решение", - уверен Тугушев.

Асламбек Эжаев рассказал корреспонденту "Кавказского узла", что настроен скептически по поводу противодействия судебным запретам.

"Давно уже рукой махнул и сказал, что я не хочу деньги тратить на адвокатов, штрафы, экспертизы. Не то, чтобы мне это нравится (запреты в суде), просто я не вижу… света нет в этой тьме", - посетовал он, добавив, что сам не мог участвовать в процессе, так как у него реабилитационный период после болезни.

По словам книгоиздателя, алгоритм запретительной деятельности прост. "Найдут у кого-то, кто подозревается в экстремизме, к примеру, исламские книги и начинают решать вопрос об их запрете, если они ещё не запрещены", - пояснил он.

При этом, по его словам, сами мусульманские лидеры порой способствуют этому. "Из прокуратуры обзвонят десять муфтиятов в России, только в одном из десяти скажут, что нельзя запрещать эту книгу, остальные заявят, что это плохой тафсир, ваххабизм и так далее. Поэтому у меня есть сомнения, что какой-то резонанс [по поводу решения Красноглинского райсуда Самары] будет", - подытожил Эжаев.

Комментируя решение суда в Самаре, который признал экстремистским материалом толкование Корана Абд ар-Рахмана ас-Саади в переводе Эльмира Кулиева, в сопоставлении с выводом суда в Татарстане, который в 2018 году отказался увидеть в книге признаки экстремизма, Равиль Тугушев пояснил, что решение суда в Татарстане не окончательное.

"Лаишевский суд лишь отказался принять исковое заявление, которое первоначально было подано с нарушением. Теперь его подали повторно с исправлениями. Дело в том, что в соответствии с нашим несовершенным законом о противодействии экстремизму, статья 13 в России запрещает не материал, не содержание, а конкретную книгу, конкретного издателя, конкретного года издания. Если издатель заново издает эту же самую книгу, то она под запретом не находится. Так что под запрет попадают аналогичные книги разного года издания. Так уже было не раз", - пояснил Тугушев.

Адвокат не исключил запрет Корана вслед за подобными решениями судов о его толкованиях

Решение суда в Самаре по толкованию Корана Абд ар-Рахмана ас-Саади в переводе Эльмира Кулиева раскритиковал управляющий партнер московского адвокатского бюро "Мусаев и партнеры" Мурад Мусаев, в свое время защищавший от запретительных мер исламскую литературу. По его мнению, необходимо добиваться отмены этого решения суда.

"Вне всякого сомнения [это] посягательство на свободу совести, на интеллектуальную свободу, на свободу вероисповедания, как часть свободы совести. Это не запрет какого-нибудь толкования Корана от «васи пупкина», который в интернете отсебятиной занимается. [Признанный судом экстремистским материал] это классический труд, один из основных тафсиров (толкований Корана – прим. "Кавказского узла"), который преподается во многих классических мусульманских университетах, учебных заведениях по всему миру, признается величайшими учеными ислама. Это и классика исламской религиоведческой, теологической литературы. Поэтому это решение никуда не годится, надо его непременно обжаловать, оспаривать, добиваться его отмены", - заявил корреспонденту "Кавказского узла" Мурад Мусаев.

Он уверен, что это судебное решение противоречит "запрету запрещать священное писание". "Было постановление. История получила резонанс, когда была попытка запрета чуть ли не самого текста Корана, но вот видите, немного времени прошло, и новые осторожные движения в этом направлении начинаются. Не очень-то осторожные на самом деле. Вот сейчас посягнули на тафсир, я уверен, что ничто не мешает в следующий раз попробовать запретить перевод Корана на русский язык. В общем, этого нельзя спускать с рук", - считает Мусаев.

Адвокаты оценили общественное мнение как фактор влияния на ситуацию с запретом исламской литературы

По словам адвоката Мурада Мусаева, слишком много факторов, которые влияют в конечном итоге на решение суда по исламской литературе. "Многое зависти от состава суда, участников процесса, от уровня мотивации очень много зависит, от того, насколько заинтересован суд в том или ином решении, от того, есть ли административное давление или нет его", - отметил он.

При этом Мусаев не склонен переоценивать значение общественного мнения в системе принятия решений в органах власти в России, так же, как и не переоценивать значение политического статуса того или иного человека, выступающего против запрета исламской литературы.

"Но, конечно, в некоторых случаях поправка на это мнение делается. Делается она или не делается, я уверен, что мусульмане и люди, которым не безразлична свобода вероисповедания в стране, должны подавать голос в защиту классической религиозной литературы. Хотя бы перед Господом Богом они будут знать, что сделали все, что смогли, даже если не смогут в конечном итоге повлиять на ситуацию. Тут уже совершенно не важно, какой у кого политический статус. У каждого своя аудитория. У кого-то - 2-3 человека, у кого-то 2-3 миллиона человек. В любом случае я считаю, что это обязанность любого добропорядочного гражданина. Безотносительно религиозной принадлежности, потому что это базовое конституционное право гражданина. И да, я считаю, что это обязанность каждого мусульманина, потому что это памятник исламской теологической науки", - резюмировал Мусаев.

Запрет исламской литературы может быть пересмотрен в случае волны общественного возмущения, но, как правило, это происходит уже на апелляционной стадии, считает Равиль Тугушев.

"Так было с запретом перевода Корана Кулиева Новороссийским судом. Запретил суд первой инстанции. Потом в Краснодарском краевом суде, во второй инстанции запрет удалось снять. То же самое было на Сахалине с решением о признании экстремистской книги "Мольба (дуа) к Богу: ее значение и место в Исламе". В Южно-Сахалинске первая инстанция запретила, а областной суд затем отменил", - подчеркнул адвокат.

Он считает, что общественный резонанс важнее, чем вмешательство политических деятелей. "Если взять запрет в Новороссийске в 2013 году, то никто, кроме ряда муфтиев, не проявил возмущения. Но запрет удалось снять. А по поводу решения в Южно-Сахалинске уже выступили и Евкуров (Юнус-Бек Евкуров занимал в то время пост главы Ингушетии – прим. "Кавказского узла"), и Кадыров. Но и здесь был в первую очередь общественный резонанс. Я не берусь прогнозировать, что в данном случае будет. Будет апелляция. Резонанс есть уже на сегодняшний день. Люди возмущены", - утверждает Тугушев.

Что касается судьбы запрещенных книг, то, по его словам, в личном пользовании они останутся. "Их нельзя будет распространять, продавать. И в открытом доступе не должны находиться, в том числе в библиотеках", - отметил Тугушев.

В разделе "Справочник" на "Кавказском узле" опубликован общероссийский список материалов, признанных судом экстремистскими.

* приведены фрагменты сообщения, созданного и распространенного иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента.