Дело кубанца Максима Соколова напомнило о практике карательной психиатрии

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Требования к чиновникам решить проблемы, волнующие людей, привели к двум уголовным делам в отношении активиста из Щербиновского района Максима Соколова. На него были поданы иски в суд за оскорбление представителя власти и клевету. Так как правоохранители поняли, что наказать Соколова по двух уголовным делам не удастся, они решили "упрятать его в психбольницу", заявил адвокат активиста Виталий Зубенко.

"Кавказский узел" писал, что Щербиновский районный суд Краснодарского края отменил 25 февраля постановление о принудительной госпитализации в психбольницу активиста Максима Соколова. Соколова обвиняют в оскорблении представителя власти и клевете. Защита назвала дело "абсурдным" и связала его с правозащитной деятельностью Соколова.

27-летний активист из Щербиновского района Максим Соколов рассказал 26 февраля корреспонденту "Кавказского узла", что получил юридическое образование и с 2013 года стал регулярно обращаться в государственные органы по поводу различных проблем.

"У меня не было какой-то конкретной тематики, например, природоохранной или антикоррупционной. Я иду по улице, вижу - растут деревья, они нуждаются в обрезке, потому что могут быть повреждены электрокоммуникации. Я об этом пишу в администрацию и требую, чтобы проблема была решена", - рассказал Соколов.

По его словам, ему удавалось решать многие социально важные для населения района вопросы.

"Никакого специального учета я для себя не вел, по поводу чего я обращался. Все это делалось планомерно, и у меня никогда в жизни проблем из-за этого не возникало, беды я не ждал", - сказал Соколов.

По его словам, проблемы у него начались в 2017 году.

"В местном сообществе в социальной сети я увидел материалы, которые попадают под критерии детской порнографии, под порнографию вообще. Была травля малолетних. Аудитория сообщества - пять тысяч человек", - рассказал Соколов, пояснив, что об этих фактах он сообщил в правоохранительные органы.

"Меня пригласили... для получения объяснений по моим заявления. (Сотрудник правоохранительных органов) начал требовать доступ к моим аккаунтам в соцсетях, чтобы я ему немедленно предоставил телефон для осмотра. Он считал, что эту информацию распространил я, поэтому предупредил, что будет возбуждать уголовное дело о публичной демонстрации детской порнографии и виноватым сделает меня", - рассказал активист.

По его словам, он обратился с жалобой на действия правоохранителя в центральный аппарат СКР, который взял дело на особый контроль, и в Щербиновский район приехал заместитель руководителя СКР по Краснодарскому краю, поскольку у Соколова не было финансовой возможности поехать в Краснодар.

"После этого ситуация нормализовалась, никаких угроз мне больше не поступало. Проверка по признакам деткой порнографии завершилась. Установили лиц, которые причастны к размещению этих материалов, но возбуждать уголовное дело не стали, потому что одному из администраторов было 17 лет", - сообщил Соколов.

Соколов рассказал, что ему поступали угрозы

В октябре 2017 года, по словам активиста, в местной группе стали появляться материалы оскорбительного характера в отношении малолетних жителей, по поводу чего он снова написал заявление.

"4 января 2018 года ко мне приезжает домой (сотрудник правоохранительных органов) и говорит, что... на меня поступили два заявления, в которых написано, что просим запретить Соколову Максиму мониторить Интернет, потому что он нарушает неприкосновенность частной жизни детей. Я был удивлен, поскольку я написал заявление в защиту неизвестных мне детей", - рассказал активист.

Он отметил, что информация, о которой говорилось в заявлениях, является общедоступной и, судя по числу просмотров на сайте, ее прочитали около четырех тысяч человек.  

"Я вспомнил разговор с (сотрудником правоохранительных органов), который еще в августе мне говорил, что, мониторя Интернет, я нарушаю неприкосновенность частной жизни граждан. Я решил, что с подачи (правоохранителя) эти люди написали заявление, один в один как под копирку", - сообщил Соколов.

По его словам, проверку по заявлениям в отношении него провели, уголовное дело возбуждено не было.

В августе 2017 года в парке станицы Старощербиновская произошло убийство подростка, после этого активисту, по его словам, стали поступать угрозы убийством в том же паблике в соцсети.

«Мне пишет пользователь, что меня убьют следующим. Мне стало интересно. У меня врагов особо нет. Я смотрю, что аккаунт принадлежит восьмилетней девочке, но при этом я смотрю другие комментарии, там деепричастные обороты выделены запятыми. И это ребенок в восемь лет. Я понял, что писал взрослый человек. Я посчитал, что этот аккаунт принадлежит (правоохранителю)», - сообщил Соколов.

Он отметил, что описал свои доводы и предположения в письменном обращении в правоохранительные органы. Прокуратура провела проверку, рассказал Соколов, и посчитала его доводы необоснованными. Активист пытался обжаловать итоги проверки, просил краевую прокуратуру провести свою проверку, в чем ему было отказано.

"Я уверен, что сведения, изложенные в заявлении, даже если они в ходе проверки не подтвердились, не являются клеветой. Я обращался не с целью опорочить кого-то, отомстить. Я посчитал, что компетентные органы должны с моими, на мой взгляд, обоснованными доводами разобраться", - сообщил активист.

По его словам, владелец аккаунта, с которого поступали угрозы убийством, так и не был установлен. 

В марте 2018 года в отношении него было возбуждено еще одно уголовное дело об оскорблении представителя власти, сейчас эти два дела объединены в одно. 20 марта 2018 года, по словам Соколова, в его дом пришли представители компании-провайдера, которые сообщили, что им необходимо проверить телефонную линию.

"Пришли трое, просили включить компьютер, дать им логины и пароли. Им было корректно отказано. Отказались от заполнения акта выполненных работ и поспешно покинули помещение. Я вызвал полицию по признакам незаконного проникновения в жилое помещение путем обмана", - рассказал активист.

Сотрудники компании-провайдера к приезду группы быстрого реагирования скрылись, утверждает Соколов, после чего он и его мама дали объяснения. 

"Я увидел, что рядом с моим двором стоит гражданская машина. Оттуда вышел... человек и предложил мне пройти в машину к нему для дачи объяснений. Сначала он задавал мне разные вопросы, а потом начал на меня кричать, что я сумасшедший, у меня паранойя, мне везде видятся преступления", - рассказал активист.

Он решил дальше не продолжать разговор и вышел из машины, тогда сотрудник правоохранительных органов обратился к своим коллегам, которые приехали по вызову, и заявил, что Соколов оскорбил его.

"Его вообще не должно быть там в то время, в этот день он не находился при исполнении. Я даже не стал доказывать, что я его не оскорблял. Я делал ставку на то, что он находился не при исполнении", - рассказал Соколов.

По его словам, 22 мая 2018 года он получил уведомление из следственного управления, что против него возбудили уголовное дело о клевете.

"На следующий день у меня дома проводят обыск. Забрали всю компьютерную технику: принтер, сканер, источник бесперебойного питания, монитор. Не электронные носители, а всю технику, кнопочные телефоны, в которой нет никакой информации", - сообщил активист.

В июле его ознакомили с постановлением о назначении стационарной психиатрической экспертизы. Активист пытался обжаловать постановление об экспертизе, но его оставили в силе.

Эксперты признали Соколова невменяемым

"10 августа меня отвезли в Краснодар. Я согласился поехать, потому что меня пугали, что отвезут принудительно или в СИЗО меня закроют. Это оказалась самая настоящая тюрьма. Кругом решетки, замки, грязно, везде колючая проволока. Экспертиза сводилась к тому, что человек просто там находится, а эксперты наблюдают за поведением человека", - рассказал Соколов.

По его словам, в клинике он провел 26 суток и был выписан 5 сентября. После этого активиста пригласили для ознакомления с результатами экспертизы, которая признала его невменяемым.

"Якобы у меня отягощен анамнез, якобы мой отец страдает шизофренией. Дальше написано - сведений об отце нет. Я действительно своего биологического отца не знаю, кто этот человек, где он - никто этого не знает. С чего они взяли, что у него была шизофрения, я понятия не имею", - рассказал Соколов.

По его словам, эксперты установили, что у него происходит утрата эмоций, эмоциональная холодность, безразличие, он не идет на контакт с внешним миром и не может самостоятельно защищать свои права.

"Поэтому меня из суда выгнали, не дали мне слова сказать. Потому что опирались на эту экспертизу. Они написали, что у меня с детства вялотекущая шизофрения на фоне органического поражения головного мозга. При этом я в 16 лет проходил медицинскую комиссию в связи с постановкой на воинский учет", - утверждает активист.

По словам Соколова, был направлен запрос в военкомат, в котором говорилось, что на учете у психиатра и нарколога он не состоит.

"При этом в психиатрической больнице мне не делали ни томографию головного мозга, ни магнитно-резонансную томографию. Непонятно, как они поставили диагноз "органическое поражение головного мозга", - заявил Соколов. 

Защита назвала победой отмену результатов психиатрической экспертизы

В уголовно-процессуальном кодексе прописана специальная процедура, когда уголовное дело направляется не с обвинительным заключением, а с постановлением следователя о направлении материалов уголовного дела для применения мер медицинского характера принудительно, рассказал корреспонденту "Кавказского узла" адвокат правозащитной организации "Агора" Виталий Зубенко, который представляет интересы Максима Соколова.

"То есть в данном случае ввиду проведенной экспертизы ставится вопрос не о привлечении человека к уголовной ответственности, а о том, чтобы к нему применили ввиду наличная заболевания, препятствующего отбыванию наказания, принудительные меры медицинского характера", - рассказал Зубенко.

Он отметил, что в ходе предварительного расследования была проведена такая экспертиза, которая установила, что Соколов страдает шизотипическим расстройством, то есть вялотекущей шизофренией.

"Тут двоякая ситуация. Суд устанавливает, что да, виновен, и что к нему нужно применить меры медицинского принудительного характера. У нас тоже двоякая задача: первая – это опровергнуть наличие у Соколова такого заболевания, и второе - работать уже над составами преступления", - сообщил адвокат.

По его словам, после того как суд установил, что меры принудительного характера не могут быть применены, он приступает к рассмотрению самого уголовного дела.

"Суд первой инстанции, когда рассматривал, ни меня, ни Соколова на заседание не допускал. Тогда мы оспорили это подачей апелляционной жалобы. Мною была направлена жалоба в квалификационную коллегию судей на судью, который меня не допустил к защите. И вчера (25 февраля) вышестоящий суд отменил решение суда первой инстанции. Дело направлено на новое рассмотрение", - сообщил адвокат.

В ближайшее время дело снова будет передано в суд первый инстанции на новое рассмотрение, но к другому судье, сказал он.

"Мы пока не можем назвать мотивы, по которым решение было отменено. Мы постановление пока не получили. Я думаю, что, скорее всего, там те же мотивы, которые содержатся в моей апелляционной жалобе. Прежде всего, там было нарушено право на защиту, поскольку меня не допустили", - сообщил Зубенко.

По его словам, профессор Казанского государственного медицинского университета, завкафедрой медицинской психологии Владимир Менделевич установил, что экспертиза краснодарскими психиатрами была проведена ненадлежащим образом.

"Он ссылается на отсутствие научности и обращает внимание на то, что установленные симптомы у Соколова как раз свидетельствуют об отсутствии данного заболевания", - сообщил он.

По его мнению, правоохранители, поняв, что по двум уголовным делам Соколову вряд ли назначат наказание в виде лишения свободы, решили "упрятать его в психбольницу".

"Он длительное время писал жалобы и, судя по всему, поднадоел местным властям. Как раз применение мер медицинского характера, которое на поверку является карательной психиатрией, применялось у нас в Советском Союзе", - рассказал Зубенко.

Он отметил, что такие меры позволяют изолировать человека в условия психиатрического стационара, а там врачи применяют определенные препараты, которые подавляют волю человека.

"Такие меры принудительного характера исполняются до излечения человека. Это уже на усмотрение врачей. Его могут изолировать в любой момент, в условиях стационара тяжело отследить права человека. У Соколова есть еще серьезное заболевание сердца, которое грозит его жизни, если будут применять какие-то препараты", - рассказал адвокат.

Он считает, что обвинение по уголовному делу базируется на субъективных доказательствах.

"Никаких видеозаписей или звукозаписей нет. Они утверждают, что он произносил такие-то слова, вел себя таким-то образом, и мы понимаем, что это необъективно. Там же в материалах уголовного дела ряд документов, где он писал жалобы на этих же сотрудников (правоохранительных органов) в вышестоящие органы. Это были не анонимки", - сообщил адвокат.

Он назвал победой то, что удалось отменить результаты незаконной психиатрической экспертизы.

"Иначе он вообще лишается всяких прав. На процесс его не допустили, даже мать его не пустили. Его интересы представляли органы опеки и попечительства. Они там выдумали какую-то справку, что мать тоже имеет какое-то психиатрическое заболевание", - сообщил адвокат.

Какими-либо комментариями от представителей правоохранительных органов Щербиновского района относительно слов Максима Соколова и его адвоката "Кавказский узел" пока не располагает.