Начальник ингушского центра "Э" объявил себя жертвой политических интриг

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Главный обвиняемый по делу о пытках в ингушском центре "Э" Тимур Хамхоев сообщил суду, что не видел никого из потерпевших в здании ЦПЭ и не избивал их. Свое преследование Хамхоев объяснил местью высокопоставленного чиновника и происками оппозиции.

Как сообщал "Кавказский узел", Нальчикский гарнизонный военный суд рассматривает дело семи сотрудников Центра по противодействию экстремизму МВД Ингушетии. Им предъявлены обвинения в убийстве, вымогательстве, превышении должностных полномочий с применением насилия к задержанным и других преступлениях. Подсудимые отказались признать вину. На заседаниях 3 и 4 июля суд допросил шестерых обвиняемых, четверо из них объявили себя жертвами оговора.

На заседании суда 6 июня показания дал начальник ингушского центра "Э" Тимур Хамхоев. Допрошенный отдельно по каждому эпизоду дела, Хамхоев также рассказал суду, как складывалась его карьера, сообщил корреспондент "Кавказского узла".

Хамхоев рассказал о поисках "золотого автомата" Басаева

Говоря о потерпевшем Зелимхане Муцольгове Хамхоев заявил, что не знает его, не видел его в ЦПЭ и о доставлении туда Муцольгова ему ничего не известно.

"Муцольгов сказал, что опознал меня по лысине, но у меня не было на тот момент никакой лысины", - сказал Хамхоев.

Обвинитель поинтересовался, какие основания для оговора Хамхоева могут быть у Муцольгова. "Это вы у него спросите", - ответил подсудимый.

Отвечая на вопросы по поводу задержания Адама Дакиева, Хамхоев сообщил, что выезжал в этот день по делам и только по возвращении встретил во дворе ЦПЭ мужчину. Как оказалось, это был дядя Адама Дакиева. Разговорившись с ним, Хамхоев, по его словам, узнал, что Дакиев находится в центре "Э".

Подсудимый сообщил, что примирил Дакиева и Куштова, между которыми, по его словам, была драка. Как утверждает Хамхоев, они пожали друг другу руки и инцидент был исчерпан. Никто Дакиева к стулу не привязывал, никто к нему физическую силу не применял, в больницу Дакиев не обращался.

На вопрос обвинителя, были ли на лице Дакиева следы побоев, Хамхоев ответил, что не видел никаких следов. По его словам, "если и была какая-то ссадина" на лице Дакиева, то это объясняется его сопротивлением при задержании. Если бы Аспиев ударил его прикладом автомата по лицу четыре раза, как утверждает потерпевший, то разбил бы ему голову, в ином случае "наверное, у него чугунная голова", заявил Хамхоев.

На вопрос, был ли в ЦПЭ какой-либо материал по Дакиеву, Хамхоев ответил, что был, "но незарегистрированный". "Была информация, что он требовал от окружающих жить по законам шариата", - сообщил подсудимый. По словам Хамхоева, он побеседовал с Дакиевым на эту тему, и Дакиев ответил, что все понял.

Рассказывая о задержании Магомеда Аушева, который стрелял на свадьбе родственника, Хамхоев отметил, что все факты стрельбы на свадьбах отслеживались.

Получив информацию о стрельбе из свадебного кортежа, силовики, по его словам, быстро установили номер автомобиля и личность водителя, проверили его по базе данных членов НВФ и "нашли материал".

Доставленный в ЦПЭ человек заявил, что стрелял не он, а Магомед Аушев, причем стрелял из "золотого автомата".

По словам Хамхоева, после этого к нему пришла женщина-адвокат, которая назвала "золотой автомат" подарком влиятельному в Ингушетии человеку от Шамиля Басаева. Она, по словам Хамхоева, заявила, что "золотой автомат" изымать нельзя, поэтому нужно поменять автомат на травматический пистолет. "В итоге они сдали в ОМВД Назрановского района травматический пистолет", - сказал Хамхоев.

Как пояснил подсудимый, Магомеда Аушева доставили в ЦПЭ на очную ставку с родственником, который сообщил о стрельбе из золотого автомата. Аушева, по его утверждению, в Центре "Э" никто не бил, но в ИВС он "бился головой об стенки", а потом "на суде упал". Хамхоев настаивает, что не видел Аушева в ЦПЭ и ударов ему не наносил, но впоследствии некие люди приходили к нему и просили 2 миллиона рублей, чтобы Аушев "никуда не жаловался".

Задержание подозреваемого в подрыве автомобиля Магомеда Аушева проводили сотрудники уголовного розыска, которые просто привезли его в ЦПЭ и там допрашивали, заявил Хамхоев. Кто именно доставил Аушева в центр "Э", Хамхоев, по его утверждению, не знает. Аушева, как и других, никто не бил, подчеркнул он.

Хамхоев "раскрыл" ограбление банка в Сунже

Делом об ограблении банка, в котором были заподозрены Магомед и Марем Далиевы, Хамхоев занимался по поручению руководства МВД. По его словам, он выехал в Сунженское РОВД для организации обыска в квартире Далиевых, и Марем Далиева к этому времени была вызвана в РОВД.

По словам Хамхоева, по итогам исследования на полиграфе ее допрашивал один из руководителей МВД Ингушетии, и насилие к ней никто не применял. 

Как утверждает Хамхоев, о смерти Магомеда Далиева в ЦПЭ он узнал только вечером, когда вернулся на работу. Подчиненные, по его словам, пытались реанимировать Далиева, вызвали "скорую".

Подсудимый напомнил, что первоначально смерть Далиева объясняли сердечным приступом, а "позже появилась версия об асфиксии".

"То, что на Далиевой были следы побоев, это сказка. Далиева это придумала, чтобы уйти от своих статей. Хотя она тоже не виновата, ее попросило руководство банка, которое украло 800 миллионов. Если Далиеву посадят, она все расскажет, поэтому ее охраняют со всех сторон", - заявил Хамхоев.

По словам подсудимого, у Далиевой есть причины его оговаривать, но он пока не хочет их озвучивать. На вопрос обвинителя, кто ему дал указание ехать в Сунженское РОВД, Хамхоев ответил, что не назовет этого человека. Он также сказал, что часть его показаний содержит государственную тайну, поэтому он не станет рассказывать эти сведения в ходе открытого процесса.

Хамхоев, в частности, сообщил, что у сотрудников ЦПЭ есть оперативная информация о вмешательстве неких гражданских лиц в проведение судебно-медицинской экспертизы. Более конкретно об этом ни Хамхоев, ни повторно вызванный свидетель Андрей Овада ничего сказать не смогли - по их словам, информация находится под грифом "секретно".

Говоря о задержании гражданина Азербайджана Амила Назарова, Хамхоев сообщил, что мужчина подозревался в незаконном обороте оружия. Машину, по словам Хамхоева, у него изъяли, так как предполагали, что именно в машине и спрятано оружие.

В машине, как утверждает начальник ЦПЭ, ничего не оказалось, но впоследствии выяснилось, что там все-таки был пистолет Макарова. Этот пистолет кто-то из сотрудников, изымавших машину, нашел и спрятал. Автомобиль хозяину не вернули - оставили сначала во дворе Аспиева, а потом перегнали во двор к родственнику Хамхоева.

На вопрос обвинения, почему автомобиль не был возвращен, Хамхоев ответил, что это не от него зависело. Кто ему дал указание не возвращать автомобиль, Хамхоев в открытом судебном заседании говорить отказался. По словам подсудимого, сам он с Назаровым ни разу не беседовал и не бил его, вымогательства у Назарова денег не было и ни в какую больницу он не обращался.

Обвинение в подделке диплома, как и остальные обвинения, Хамхоев отверг, заявив, что учился на платной основе в Институте экономики и права с 1999 по 2005 год на заочном отделении. Он изъявил готовность предъявить в качестве доказательства квитанции об оплате учебы, но только лично, так как никому их не доверяет.

В суд был вызван декан Института экономики и права Мурат Булгучев, но его показания не внесли ясности - Булгучев заявил, что не помнит, учился Хамхоев в возглавляемом им вузе или нет.

Начальник Центра "Э" примерил образ политзаключенного

В ходе дальнейшего допроса Хамхоев подробно рассказал о своем задержании, заявив, что уголовное дело в отношении него полностью сфабриковано. По словам начальника ЦПЭ, его преследование - месть одного из высокопоставленных чиновников "за сына", а заинтересованными в его отстранении от работы и заключении были ингушские оппозиционеры. Он, в частности, назвал фамилии Султыгова, Хазбиева и Муцольгова.

Хамхоев сообщил суду, что у него восемь детей. Рассказал, что участвовал в боевых действиях и восемь раз представлялся к награде, но каждый раз "пролетал" - по его словам, для получения награды нужно было давать взятку, чего он принципиально не делал.

Также со ссылкой на принципы Хамхоев заявил, что никогда не надевал во время спецопераций маску. По словам подсудимого, на него произвели впечатление слова гражданского силовику в ходе одной из спецопераций: "Сними с головы трусы, потом поговорим".

Адвокаты заявили целый ряд ходатайств об исключении из уголовного дела тех или иных доказательств. Суд объявил перерыв для подготовки к прениям, следующее заседание назначено на 16 июля.

Об эпизодах дела сотрудников ингушского ЦПЭ подробно рассказывается в материале "Кавказского узла" "Пытки, убийства и шантаж — борьба с экстремизмом в Ингушетии".