Дмитрий Медведев: "Я убедился: правозащитное движение на Кавказе живо, оно не является подпольным, несмотря на сложности, с которыми сталкивается"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Вступительная и заключительная часть речи президента России Дмитрия Медведева на встрече с лидерами правозащитных организаций Северного Кавказа 19 мая 2010 года. Мероприятие подготовлено Советом при президенте России по содействию развитию института гражданского общества и правам человека под руководством Эллы Памфиловой.

*   *   *

Добрый день, уважаемые коллеги! Приветствую всех присутствующих.

Мы на одном из заседаний Совета по содействию развитию институтов гражданского общества договаривались встретиться с представителями общественных организаций Северного Кавказа и обсудить ситуацию в регионе в целом с точки зрения соблюдения прав и свобод гражданина и вообще поговорить о ситуации в регионе. Я достаточно часто, естественно, к этой теме обращаюсь в своей ежедневной практике, но такая встреча происходит впервые.

Начинать этот разговор, наверное, нужно с самого главного, с самого фундаментального права, которое есть у любого человека, – это право на жизнь. Мы знаем, что граждане и на Северном Кавказе, да и не только на Северном Кавказе, у нас в стране в целом продолжают подвергаться нападениям террористов. И, к сожалению, орудующие на Кавказе бандформирования уже давно стали частью международного преступного сообщества. Террористы вовлекают в свою деятельность разных людей, молодых людей. И, конечно, это создаёт дополнительные проблемы.

По данным МВД, в 2009 году на территории Северного Кавказа совершено 544 преступления террористического характера. На жизнь сотрудников правоохранительных органов было совершено более 750 покушений, 235 из них погибли, 686 получили ранения. За последние 12 лет погибли 20 мусульманских священнослужителей, шесть из них получили ранения. За период с 2008 по 2010 год убито более десяти известных журналистов и правозащитников.

Обо всех этих проблемах я, конечно, уже неоднократно говорил, в том числе в Послании Федеральному Собранию. Принят целый ряд мер, которые в настоящий момент реализуются. В январе был создан отдельный Северо-Кавказский федеральный округ. Здесь присутствует Александр Геннадиевич Хлопонин как руководитель Северо-Кавказского округа и как вице-премьер. В качестве полномочного представителя Александру Геннадиевичу даны самые серьёзные полномочия по укреплению законности и правопорядка, развитию судебной системы и обеспечению прав человека в округе и, собственно, полномочия по исправлению социально-экономической ситуации, организации общественного диалога.

Неоднократно мне также приходилось говорить о том, что огромное количество кавказских проблем связано именно с социальной неустроенностью, с очень высоким уровнем безработицы и крайне низким уровнем жизни, даже применительно к отдельным другим нашим территориям.

Об этом поговорим, может быть, отдельно. В любом случае нам необходимо создавать современные программы развития республик Кавказа и заниматься упорядочением работы в целом. Это касается, кстати, и деятельности правоохранительных структур, которые, конечно, не идеальны и вообще в стране, и на Кавказе в том числе. При этом, и все присутствующие тоже об этом знают, они практически каждый день рискуют жизнью, защищая людей, которые живут в республиках на Северном Кавказе.

Поэтому очевидно, что эта проблема сложная, и органы власти всех уровней должны находиться в постоянном диалоге с неправительственными организациями. Об этом вы мне как раз сегодня и расскажете: кто и как с вами работает, кто отказывается работать. Думаю, что такого рода сотрудничество было бы особенно полезным в ситуации, когда мы приступили к системной работе по Северному Кавказу.

Я уже говорил, что одна из важных проблем – это проблема молодёжи. По моему поручению сейчас разрабатывается стратегия молодёжной политики на Северном Кавказе. Это большая тема. Естественно, нужно предусматривать и приличное финансирование, такого рода предложения сейчас готовятся.

В любом случае нужно заниматься и проблемами безработицы. Общая численность зарегистрированных безработных трудоспособного возраста в регионе составляет более 800 тысяч человек, это приблизительно 20 процентов от населения. Если считать с незарегистрированными, то эта цифра может быть ещё больше. Это не значит, что все безработные совсем влачат жалкое существование, некоторые из них более или менее нормально себя чувствуют, но это, к сожалению, отражается в целом на климате.

Ещё одна тема, которую, уверен, вы затронете в своих выступлениях, – это борьба с коррупцией. Коррупция является преступлением в любом регионе, не только на Северном Кавказе. Только на Кавказе она приняла абсолютно угрожающий характер, она угрожает, по сути, национальной безопасности, ослабляет государственные, социальные институты. И, к сожалению, по сути, та коррупция, которая существует, является фактом прямого пособничества сепаратистам и убийцам, которые творят свои дела на территории Северо-Кавказского округа.

Кроме того, и мне тоже об этом приходилось говорить, коррупция на Кавказе имеет ещё одну специфику, отличающую её от коррупции в России в целом, на других территориях нашей страны. Эта коррупция носит клановый характер, что, естественно, осложняет борьбу с ней.

Есть и ещё один вопрос. Он касается укрепления традиций взаимоуважения между различными национальностями. Я не буду сейчас повторять банальности, что мы все – единый народ и должны жить в мире. В любом случае эта проблема существует в масштабах страны. Она существует как минимум в двух измерениях.

Во-первых, это проблема недоверия, с которым сталкиваются выходцы из Кавказа в других регионах России. Зачастую это сопровождается более серьёзными проблемами, преступлениями в отношении тех, кто приехал из кавказских территорий. С другой стороны, есть и обратная проблема – отток русских из республик Северного Кавказа, который тоже для ряда территорий стал серьёзнейшей проблемой, мешающей полноценному социально-экономическому развитию.

Думаю, что по этому поводу вы тоже могли бы сказать, как нам быть дальше, какова позиция некоммерческих организаций, что нужно сделать для того, чтобы эту ситуацию постараться нормализовать.

В общем, это, наверное, общий план вопросов, которые можно было бы рассмотреть сегодня. Наверное, я не все назвал, есть и какие-то другие темы, которые вы хотели бы поднять. Готов это выслушать с максимальным вниманием.

<...>

Уважаемые коллеги!

Знаете, это нужный разговор. Он очень разный по выступлениям, очень разные звучат слова, и не потому, что за этим круглым столом собрались разные люди, мы все разные, а потому, что здесь обозначены, по сути, два основных вопроса, которые нас очень волнуют по Кавказу.

С одной стороны, в выступлениях звучит такая концентрация боли за то, что происходит, за то, с чем это связано, как нам с этим дальше разбираться, с другой стороны, есть некая позитивная повестка дня, как принято говорить, что делать в этой ситуации.

Я понимаю, что многие вещи, такие, как социально-экономические программы, создание туристических кластеров, ещё что-то, меркнет по сравнению с мартирологом, с перечнем жертв, которые есть, и никто никогда не заменит людям их близких, которые погибли. Я сейчас не погружаюсь в проблему, по каким причинам и даже на чьей стороне они были. Но я думаю, что мы ни в коем случае не должны противопоставлять одно другому.

Мне кажется неверным тезис такого порядка: разберитесь с внесудебными расправами, с похищениями, найдите всех причастных к убийствам, и это – главное, а всё остальное по боку. Я думаю, что если мы этим будем руководствоваться, у нас никогда на Кавказе нормальной жизни не будет. Нужно заниматься и тем, и другим, нужно формировать всё-таки то будущее, которое должно объединять всех. Поэтому я хотел бы сказать, что в целом поддерживаю формирование различного рода новых структур, которые должны работать при полномочном представителе или как-то иначе. Может быть, и при Президенте, если мы все посчитаем, что в этом есть резон. Ведь это наше заседание, сегодняшняя встреча – первая. Она достаточно долго готовилась, и тем не менее всё равно очень большой разнобой в позициях, что, наверное, неплохо. Но общественный совет при полномочном представителе, думаю, это абсолютно правильная идея. Александру Геннадиевичу я даю на эту тему поручение, безусловно, такую структуру можно создать, как и совет старейшин, о котором говорилось. Нужно действительно только подумать над тем, как он будет выглядеть, и самое главное, чтобы его решения были действенными, а не просто попыткой выпустить пар, что очень часто преследуют такого рода структуры.

Практически во всех выступлениях звучала одна очень верная мысль о том, что значительная часть людей, живущих на Кавказе, нуждается в полноценной интеграции в российский социум. Звучит по-книжному, но это правда – это именно так. А также нужно двигаться к созданию, как было тоже правильно сказано, полноценной российской идентичности, которая бы включала в себя все наши народы. Именно поэтому я столь, может быть, остро отреагировал, наверное, на оговорку, которую наш коллега, выступая, сделал, противопоставляя республику и Россию в целом. Задача именно в том, чтобы создать новую российскую идентичность. Если мы её не сможем создать, то тогда судьба нашей страны очень печальна.

Но, вы знаете, человеческий опыт показывает, что возможно всё. События XIX века в разных странах показывают, как ныне преуспевающие нации формировались в результате очень тяжёлых событий. Да, нам не удалось создать ту самую общность, которую создавал советский строй, но мы знаем, как это было, насколько это было фальшиво во многом. Но у нас есть все силы и все возможности для того, чтобы создать свою идентичность – новую российскую идентичность, так, как и говорили выступающие. Ещё раз повторяю, может быть, это вещи высокопарные, но не думать об этом нельзя, иначе мы будем заниматься только очень печальными вещами и у нас не будет видения будущего, а без этого человек жить не может.

По поводу конкретных проблем, которые здесь ставились выступающими. Как мы и договаривались с Эллой Александровной, с частью членов Совета при Президенте, я в данном случае обращаюсь ко всем присутствующим: если у вас есть бумаги, то по итогам этой работы в качестве правила я взял для себя смотреть их персонально, не поручая сразу же это сделать Администрации или кому-то другому. Поэтому, естественно, я на все ваши бумаги готов откликнуться лично, это не гарантирует, конечно, быстрого и успешного рассмотрения в силу понятных причин, но это как минимум президентское поручение.

Есть ещё одна вещь, о которой я не могу не сказать. Руководители наших территорий – субъектов Федерации, которые входят в Северо-Кавказский федеральный округ, они все разные люди, с разным опытом, хотя за последнее время, вы знаете, мною был принят ряд решений по обновлению губернаторского корпуса, по новым людям, которые пришли.

У меня просьба ко всем, личная, если хотите. Не надо их противопоставлять друг другу. На Кавказе люди очень обидчивы. Люди вообще обидчивы, а на Кавказе особенно. Вы все как раз с Кавказа, большая часть здесь присутствующих. Знаете, как только начинают говорить: Кадыров плохой, Евкуров хороший… У всех есть недостатки, мы это все знаем, и если вы думаете, что я чего-то не знаю, то это не так. Я знаю больше, чем все здесь присутствующие, у меня просто работа такая. Знаю очень печальные вещи. Не сомневайтесь. Но не надо никого сталкивать лбами, даже если вам кто-то по каким-то причинам неприятен или кажется человеком, который принимает ошибочные решения или даже плохие решения, потому что в конечном счёте это может принести дополнительный вред.

Но это, конечно, с другой стороны, не значит, что нужно молчать о проблемах, о них нужно говорить вслух, прямо, говорить так, как вы говорили сегодня, очень жёсткие слова звучали. Я рад, что вы их произнесли именно в этом зале, прямо в Кремле. Многие из вас, наверное, давно хотели это сказать мне. Как минимум в этом уже смысл нашей сегодняшней встречи.

Как и в том, что я убедился: правозащитное движение на Кавказе живо, оно не является подпольным, несмотря на сложности, с которыми вы сталкиваетесь, потому что эта работа всегда трудная, не только в России, кстати сказать, не надо идеализировать другие страны. Это вообще трудная работа, но тем не менее вы говорите всё, что считаете нужным, и делаете так, как это считаете правильным. И в этом смысл вашей работы.

Несколько слов не по правоохранительной проблематике, а по социально-экономической. Я абсолютно согласен, что деградация образования привела на Кавказе к очень тяжёлым последствиям. Деградация в образовании вообще ведёт, как правило, к тому, что общество начинает работать по другим законам. И поэтому нужно крайне внимательно относиться к тем сложностям, с которыми сталкивается система общего образования, система здравоохранения на Кавказе, потому что это тоже очень важный элемент нашей жизни, по которому судят об эффективности власти.

То, что было сказано вами как раз по закрытию школ в аулах, в маленьких населённых пунктах, это очень опасная тенденция. И какими бы вы ни руководствовались соображениями, по подушевому финансированию (я сам эту идею продвигал), конечно, здесь нельзя механически действовать, вы абсолютно правильно сказали. В худшем случае, зачастую если в деревне в центре России школа закрывается, есть школа за 10–20 километров, куда можно детей свозить, а на Кавказе это зачастую невозможно по разным соображениям: просто не доехать и так далее. Поэтому надо, может быть, подготовить поручение, Владислав Юрьевич, по поводу того, чтобы отдельную какую-то программу создать по малокомплектным школам на Кавказе. И, естественно, я обращаюсь и к своему полпреду, Александр Геннадиевич, подумайте тоже об этом: это ещё более острая проблема, чем малокомплектные школы в центре России. То же самое касается и проблемы фельдшерско-акушерских пунктов. Система здравоохранения требует внимательного отношения.

Есть вещи, о которых мы, может быть, не задумываемся, но которые для меня сегодня тоже были достаточно интересными – по поводу количества блок-постов тех же самых. Я подумаю, как поступить с этим.

Есть очень тяжёлые темы, но темы, по которым мы должны принимать ответственные решения. В одном из вступлений говорилось о лаборатории по идентификации тел в республике. Если без этого невозможно наладить работу по этой печальной проблематике, то нужно такую лабораторию создать.

Звучало много абсолютно правильных вещей, которые, может быть, носят идеологический характер, а не прикладной, но я под этим готов двумя руками подписаться. Скажем, то, что говорилось многими здесь, – о неэффективности внесудебной репрессии, даже если не рассматривать моральную сторону этой проблемы. Это на самом деле так. Поэтому я очень щепетильно отношусь к высказыванию в отношении судов и уже не первый раз в этом круг делаю. Всё остальное может принести временный эффект, но последствия будут абсолютно обратные. И вот то, что вы к этому так же относитесь, мне кажется, действительно неплохо. Значит, мы одинаково смотрим на эту проблему.

Есть вещи, по которым, может быть, мне показалось, что нам нужно аккуратнее быть в терминах, во всяком случае для меня это так. Я не приемлю термин «партизанская война», потому что обычно это встречается даже в выступлениях наших товарищей, которые здесь говорили об этом. Партизанская война, а участвуют в ней боевики или террористы. Всё-таки либо они террористы и боевики, либо они партизаны. К сожалению, зачастую этим грешат наши коллеги, которые занимаются правозащитной активностью на Западе, но, мне кажется, мы-то уж должны быть более корректны в этих терминах. Это не партизанская война.

В чём я абсолютно согласен с Людмилой Михайловной Алексеевой, нам действительно нужно то, что Вы кратко обозначили восстановлением доверия и уничтожением незаконных вооружённых формирований. Вот более точно не скажешь. И те руководители субъектов Федерации, которые занимаются двумя этими направлениями как важнейшими, у них есть шансы достичь успеха. Диалог с различными силами, которые работают в республиках Северного Кавказа, – это святая обязанность президентов, глав администраций. С вооружёнными формированиями не они общаются, а вот с различными силами, которые есть, – это их обязанность. И те главы республик, которые этим не занимаются, в конечном счёте должны уйти, иначе просто у них ничего не выйдет. Те кадровые решения, которые я принимал на эту тему (я никого сейчас не буду упоминать, вы сами грамотные люди, знаете, о ком я говорю), были связаны в том числе с тем, что некоторые наши коллеги, которые работали на постах глав субъектов Федерации, входящих в Северо-Кавказский округ, утратили связь с различными гражданскими силами, спрятались просто за заборами и никакой деятельности не вели, в скорлупе находились.

И второе, о чём я хотел сказать в развитие того, что Людмила Михайловна говорила, по поводу большой конференции между правозащитниками и властями на Кавказе. Я, собственно, не возражаю, я готов такое поручение дать. Александр Геннадиевич, подумайте, давайте это сделаем, может быть, на Ставрополье, может, ещё где-то. Лишь бы это была проработанная и откровенная конференция, с одной стороны. А с другой стороны, с конкретными решениями, которые там можно было бы принять. Кстати, если её проводить, то, конечно, там должны быть разные власти, это не только полпред или правительство, там должны быть и силовые структуры, прокуратура, ФСБ, милиция, следственный комитет – все, кто работает. То есть это должен быть диалог. Это не может быть монолог власти или монолог, наоборот, правозащитного движения.

Уважаемые коллеги, я вам благодарен за то, что вы сегодня провели эти два с половиной часа в Кремле. Это первый опыт нашего общения на эту тему. Для меня он полезен. Я надеюсь, что будут и практические последствия этого общения.

19 мая 2010 года