В Кабардино-Балкарии рассекречены архивы КГБ

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В Кабардино-Балкарии издан сборник документов и материалов "Органы государственной безопасности и общество. 1920-1992".

В сборник вошли материалы центра документации новейшей истории КБР, центральных государственных архивов КБР и Республики Северная Осетия-Алания, центрального архива ФСБ России, архивов Управлений ФСБ РФ по КБР и Ростовской области, относящиеся к периоду с 1920 по 1992 годы. Составитель и автор комментариев - кандидат исторических наук Аслан Казаков.

Как  следует из предисловия, в документах содержатся сведения по истории правоохранительных органов КБР, личному составу, по проблемам политической эмиграции.

Впервые увидели свет 243 документа, касающиеся деятельности органов государственной безопасности в один из самых сложных периодов в истории страны - становления Советской власти.

"На территории Нальчикского округа Терской области, в период после Февральской революции 1917 года до окончательного прихода к власти большевиков в марте 1920 года власть переходила из рук в руки восемь раз. В таких условиях говорить о стабильном функционировании органов власти, в том числе органов ВЧК (Всероссийская чрезвычайная  комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями по должности) на территории округа не приходится", - говорится в предисловии к книге.

Один из первых приказов, опубликованных в книге, датируемый 30 марта 1920 года, касается создания Кабардино-Балкарского окружного ревкома. А 31 мая 1920 года издается приказ "О порядке лишения свободы граждан".  Этот документ, подписанный председателем  Терского областного ревкома В. Квиркелия, регламентирует порядок  привлечения граждан к ответственности. Он кажется верхом  либерализма и гуманизма по сравнению с приказами, которые стали появляться позже.

Уже  в августе 1920 года стали  появляться документы, из которых видно, как раскручивался механизм репрессий. Вот как, к примеру, звучит приказ коменданта  гарнизона Нальчикского военного округа и г. Нальчика от 31 августа 1920 года:

"Всем военнослужащим, прибывающим в г. Нальчик по каким бы то ни было делам, немедленно регистрироваться  в Комендантском управлении. Не регистрирующиеся будут арестовываться как шпионы".

Или же приказ от 13 мая 1921 года  начальника особого отдела ВЧК Красной Тердагармии (Терско-Дагестанской армии):

"Всякий уличенный в бесцельной стрельбе - независимо от занимаемого им служебного положения - немедленно предается суду военно-полевой тройки для применения высшей меры наказания, как подрывающий авторитет Советвласти и способствующий контрреволюции, всегда пытающийся использовать всякую панику и неразбериху".

Приказом Ревкома Кабардинской области от 30 июня 1921 года избирается президиум облсовета Кабардинской области в составе Калмыкова, Котова и Фаддева, и тут же следуют меры чрезвычайного характера по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Они находят отражение в циркулярных письмах, приказах  и других документах.

1 сентября 1921 года Ревкомитет вводит военное положение на территории области, в соответствии с которым лицам, уличенным в контрреволюционной принадлежности, шпионаже, сокрытии оружия и под. применяется высшая мера наказание - расстрел, а приведение приговора в действие возлагается на ЧК.

19 ноября 1921 года на территории области начинает действовать Ревтрибунал из  трех человек (Боровицкий, Павлович, Рынкевич). Ревтрибуналу в пределах действующих декретов предоставляется не ограниченное ничем право в определении мер репрессий.

Один из наиболее любопытных документов, представленных в сборнике, представляет собой анализ ситуации в регионе, подготовленный  предТерОбЧека К. Цинцадзе для секретного отдела ВЧК от 1 февраля 1921 года. В нем говорится:

- о  настроении рабочих и служащих: "сознательное и хорошее", "все за Советскую власть", хотя "живут очень плохо, почти голодают, раздетые и разутые";
- об отношении к РКП: "неудовлетворительное", "партия в области почти популярностью не пользуется", "среди членов партии наблюдается пьянство и разврат";
-  о контрреволюционных  явлениях: "провокация о том, что коммунисты объявят  "неделю любви" - каждый мужчина будет иметь право на женщину, которую он захочет, "неделю подвала", когда  каждый будет иметь право посадить в подвал того, кого найдет нужным";
- о заговорах: "В Кисловодске раскрыт контрреволюционный заговор с целью свержения власти. Членами организации являются сотрудники "Разведки по разработке месторождения  каменного угля. Арестовано пока с главарями  37 человек".

В другом секретном донесении в ВЧК говорится об особенностях родовых связей в Кабардино-Балкарии. В частности, есть сведения о том, что кабардинские князя не допускали, чтобы в одном селении численность дворов какой-либо простой фамилии превысила 15, в то время, как сами князья имели в своих родах по 50- 60 дворов. В этом случае князь отселял часть крестьянского рода в другие отдаленные села. Поэтому нет фамилий, представителей которых в одном селении жило бы больше 4-5 дворов.

Эти причины "свели на нет" родовые связи среди кабардинцев - в отличие, к примеру, от Чечни, где в одном селении проживает до 90 дворов одной фамилии и сильны родовые (тейповые) связи. Автор донесения успокаивает центр, что руководители советского и партийного аппарата не смогут использовать свое положение в интересах своей фамилии.

Знакомясь с материалами сборника, читатель узнает много любопытного. Например, что органами госбезопасности в течении всей их истории на территории КБР руководили люди, присланные из центра. В протоколах заседаний Кабардино-Балкарского областного комитета РКП (б) говорится нехватке кадров .

Так, на одном из таких заседаний прокурор области  "тов. Панк" говорил: "В Кабардинской области я недавно, всего только с конца ноября месяца [... ]. Первое затруднение, которое встретилось, это то, что не было абсолютно работников - ни помощников, ни технических, и , несмотря на мои неоднократные просьбы в партком и совпроф о предоставлении работников, таковых тоже не дали, по-видимому, за неимением людей".

Тот же "тов. Панк" свидетельствует, что отношение местных к креатурам центра не всегда было дружелюбным: "Все учреждения питают особенную враждебность, не знаю, может быть ко мне, как к личности, или к прокуратуре, как органу". На том же заседании  начальник ГПУ Артур Руден говорит: "Состав политбюро при мне меняется уже третий раз, так как прибывающие работники не могут приспособиться к обстановке".

Проблема местных кадров, как свидетельствуют документы, продолжительное время оставалась нерешенной в связи с тем, что образованная и культурная часть общества - представители дворянского сословия, знати, - подверглась репрессиям после революции и в большинстве своем эмигрировала за границу.

В книге представлены списки представителей кабардинской и балкарской знати, которые покинули родину. В списках 299 человек. Большинство уехали за рубеж, но часть переехали в другие регионы страны, в частности, в Чечено-Ингушетию, Кубанскую область, Дагестан.

Кабардинская и балкарская интеллигенция стала формироваться к 30-м годам, когда начался новый виток  репрессий, в результате которого едва родившаяся национальная интеллигенция была почти полностью уничтожена. Протокол заседания бюро Кабардино-Балкарского обкома ВКП(б) от 7 декабря 1937 года свидетельствует о том, как репрессировали руководство республиканских газет, обвиненных в принадлежности к "троцкистко-бухаринской банде буружуазных националистов".

Конкретные обвинения к редакторам газет сводились к таким как: затягивание расследования, оставление без опубликования писем рабселькоров, присвоение рабселькоровского гонорара  и т.д. О судьбе газетчиков говорится в примечаниях автора. Все они были репрессированы и реабилитированы посмертно.

В книге сообщается, что "по утвержденному в Москве 30 июня 1937 года плану операций, только в Кабардино-Балкарской АССР подлежало репрессиям1000 человек, в том числе по "1-ой категории" (расстрел) - 300 человек, по 2-ой категории (заключение в лагеря на срок от 8 до 10 лет) - 700 человек".

В письме секретаря Кабардинского обкома от 10 февраля 1956 года на имя  Генерального прокурора СССР Р. Руденко говорится, что в 1937-39 гг. органами бывшего НКВД Кабардинской АССР было арестовано значительное количество партийных и советских работников, колхозников и интеллигенции.

Вот некоторые цитаты: "В ходе перепроверки дел устанавливается, что по многим делам бывшими работниками НКВД применялись запрещенные законом методы ведения следствия и даже случаи преступной фальсификации дел", "В 1939-1940 годах некоторые работники НКВД за грубое нарушение законности были осуждены, однако факты фальсификации дел и другие нарушения законности до конца не были вскрыты".

Отметим, что в книге нет никаких документов, проливающих свет на роль в репрессиях тогдашнего руководителя Кабардино-Балкарской автономной республики Бетала Калмыкова, хотя этот вопрос вызывает острые споры в кабардино-балкарском обществе. В книге также нет документов, касающихся деятельности органов госбезопасности по высылке балкарского народа, которые тоже представляют большой интерес для общественности.