Обвиняемые по делу Ульмана награждены медалями и орденами

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

4 апреля завершились прения сторон по "делу Ульмана", на которых так и не прозвучали доводы стороны защиты. По информации представителя обвинения Людмилы Тихомировой, слушание возобновится лишь 12 апреля. Тем временем, "Новая газета" пишет сегодня о последнем судебном заседании по делу капитана Ульмана, а также о том, что обвиняемые указом президента были награждены медалями.

Газета пишет, что прения сторон на процессе по делу Ульмана в Северо-Кавказском военном окружном суде начались, как и положено, с выступления прокурора. Все два часа, пока государственный обвинитель полковник Николай Титов из Главной военной прокуратуры произносил речь, капитан Ульман, командир группы спецназовцев, расстрелявших в Шатойском районе Чечни шесть мирных жителей, делал вид, будто читает газету. Все, что говорит прокурор, Ульман слышал и на предыдущих процессах, уже дважды после таких вот обвинительных речей он был оправдан присяжными. Но сегодня Ульману никак не удается изобразить абсолютное безразличие к происходящему: присяжных, сочувствующих "героям-разведчикам", в зале нет, решать его судьбу будут трое профессиональных судей. Главный подсудимый явно подавлен и очень обеспокоен.

Бывшие разведчики, дававшие недавно свидетельские показания в суде, рассказали, что в таком же подавленном настроении их командир был и тогда, 11 января 2002 года. После того как выяснилось, что в расстрелянной им машине ехали не боевики Хаттаба, а директор и завуч Дайской средней школы, лесник, женщина-инвалид второй группы и сопровождавший ее в больницу племянник. А за рулем сидел местный житель, зарабатывавший на жизнь частным извозом.

Как заявил в прениях прокурор, следствием полностью доказано, что обстрел ехавшей по дороге машины - роковая ошибка, ответственность за которую целиком лежит на капитане Ульмане, пишет "Новая газета". Его утверждения, что он якобы подавал сигналы водителю и даже выбегал на дорогу, чтобы остановить машину, следствие считает выдумкой. Собранные доказательства говорят о том, что на самом деле спецназовцы не успели подать никаких сигналов сидящим в машине людям и Ульман сразу открыл огонь на поражение. Своим подчиненным командир тоже отдал команду: "Огонь!".

Во время обстрела машины один пассажир уазика был убит, двое ранены. Ульман сообщил об этом по рации заместителю командира батальона майору Перелевскому. Главный вопрос, который его волновал: что делать с остальными? Действия Перелевского, приказавшего всех оставшихся в живых расстрелять, гособвинитель квалифицировал как подстрекательство и пособничество убийству. То, что это преступный приказ, поняли не только офицеры, но и солдаты. Рядовой Попов, услышав от товарищей, что "всех будут валить", не поверил, несколько раз переспросил, а потом со словами "Я на это смотреть не буду" попытался отойти в сторону.

У капитана Ульмана было два часа, чтобы все обдумать, солдаты успели за это время оказать раненым чеченцам медицинскую помощь - перевязать раны. Однако решение Ульман, видимо, принял сразу, поэтому и приказал своим бойцам в буквальном смысле замести следы - солдаты забросали снегом пятна крови на дороге. Уазик отогнали подальше, задержанных спрятали в овраге, чтобы их никто не мог увидеть с проезжей части. А сами останавливали и досматривали транспорт до темноты.

Когда капитан Ульман решил, что уже пора, он отдал лейтенанту Калаганскому и прапорщику Воеводину приказ подвести людей ближе к машине (чтобы потом легче было перетаскивать трупы) и расстрелять. Сам он, по его собственному признанию, не смог бы это сделать - стрелять в спину безоружным людям.

Обвинение настаивает: майор Перелевский отдал приказ расстрелять всех задержанных, чтобы замести следы ЧП, в котором оказались замешаны его подчиненные. А капитан Ульман выполнил его, потому что хотел "убрать свидетелей" другого преступления, которое совершил сам. Как заявил прокурор, такой приказ - расстрелять мирных жителей, граждан России, - "не имеет законного права отдать ни командующий спецоперацией, ни сам главнокомандующий Вооруженными силами Российской Федерации".

Тела расстрелянных затащили в уазик (с перевязанных предусмотрительно сняли бинты - убрали вещественные доказательства) и подожгли машину. Перелевский и Ульман хотели имитировать подрыв машины с людьми "на фугасе боевиков". А когда это не удалось, выгораживать разведчиков принялись их непосредственные командиры и начальники. Солдат, сразу же честно рассказавших следователям, что на самом деле произошло у старой кошары, принудили изменить показания. Им раздали листочки с сочиненной командирами "легендой" и заставили выучить. А еще вручили тексты писем домой: солдаты должны были отправить их своим родителям с просьбой обратиться за помощью в комитеты солдатских матерей. В этих посланиях было написано, что спецназовцы "убили друзей Хаттаба", за что их теперь военная прокуратура привлекает к уголовной ответственности.

Газета отмечает, что особенно преуспел в этих фальсификациях замкомандира батальона по воспитательной работе Султанов. Даже особо секретные документы - в том числе и первый отчет командира группы Ульмана о событиях 11 января - были изъяты и подделаны офицерами ГРУ. А командование части спешно представило "отличившихся" спецназовцев к наградам.

Майор Перелевский, отдавший преступный приказ о расстреле мирных жителей, и лейтенант Калаганский, выполнивший этот приказ, указом президента РФ были награждены орденами Мужества, капитану же Ульману досталась медаль "За заслуги перед Отечеством" 2-й степени. В представлениях красочно описывались "мужество и героизм", проявленные спецназовцами "в боестолкновениях во время проведения контртеррористической операции". Между тем группа Ульмана ни в каких боевых операциях не участвовала. Расстрел безоружных людей был ее первым "боестолкновением".

Как показало расследование, из всей группы спецназа один Ульман знал порядок применения оружия. В связи с этим государственный обвинитель полковник Титов обратился к суду с просьбой вынести частное определение в адрес Главного разведывательного управления Российской армии.

С учетом особой тяжести совершенного преступления прокурор попросил суд назначить подсудимым наказание: капитану Ульману и майору Перелевскому - по 23 года лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима, лейтенанту Калаганскому - 18 лет лишения свободы, прапорщику Воеводину - 19 лет лишения свободы.

Как уже сообщал "Кавказский узел", 4 апреля состоялось выступление стороны обвинения, которая в лице прокурора потребовала признать виновными всех фигурантов дела Ульмана и назначить каждому из них наказание на срок от 18 до 23 лет лишения свободы. В частности, гособвинение потребовало приговорить Эдуарда Ульмана к 23 годам лишения свободы, Алексея Перелевского к 23 годам, Александра Калаганского к 18 годам, Владимира Воеводина - к 19 годам лишения свободы.

Каждый обвиняемый должен отбывать наказание в колонии строгого режима с лишением воинских званий. Кроме того, прокурор потребовал выплатить по миллиону рублей каждому потерпевшему, кроме одной - Тубуровой. Для нее он потребовал 46 тысяч рублей.