Сбор данных о вирдах насторожил жителей Чечни

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Опросы о вирдовой принадлежности мужчин, начатые силами школьных учителей в Грозном, вызвали непонимание и неприятие, люди не хотят иметь дел с властями, рассказали жители Чечни. Правомерность таких опросов и достоверность полученных данных вызывают сомнения, указали опрошенные "Кавказским узлом" эксперты.

Как писал "Кавказский узел", жители Грозного сообщили о начатом в школах сборе данных о принадлежности глав семейств к тем или иным вирдам (религиозным братствам, течениям). Классные руководители просили указать имена и номера телефонов мужчин с данными о принадлежности к вирду, не уточняя, с какой целью собираются эти данные. В первую очередь интересовались мюридами Кунта-хаджи, уточнила жительница Грозного Залина. Собранные сведения планируется предоставить властям, в частности передать в Совбез и правительство Чечни.

Жители Чечни негативно восприняли кампанию по сбору данных о принадлежности родителей учащихся к тем или иным вирдам. Требования классных руководителей, по словам родителей учеников, отличались по форме и содержанию. Некоторые мужчины предпочли не передавать действительную информацию о себе, сообщил корреспондент "Кавказского узла".

"Сначала учительница дочери распространила в группе в Whatsapp сообщение, что нужно немедленно представить сведения о главах семейств, которые относятся к вирду Кунта-хаджи. Затем пришло еще одно сообщение, что нужны данные по всем другим вирдам тоже, поскольку может быть дополнительный запрос. Данные якобы необходимо было представить в районную префектуру, откуда и исходило это указание. Как я понял, ни в администрации, ни в школе сами толком не знали, что именно было нужно", - рассказал житель Грозного Хамзат корреспонденту "Кавказского узла".

Жительница Чечни Седа отметила, что впоследствии педагоги стали интересоваться всеми мужчинами в семье. "Первоначально классная руководитель затребовала данные о принадлежности мужа к вирду Кунта-хаджи и номер его телефона. Потом понадобилось дополнительно указать, сколько в семье мужчин старше 15 лет", - сообщила женщина корреспонденту "Кавказского узла".

По словам Седы, ее муж отказался отвечать на вопрос, но преподаватель позвонила ему на мобильный, требуя предоставить данные. "Муж заявил, что это его личное дело, кого выбирать устазом (учителем. - Прим. "Кавказского узла") и какому следовать вирду, и что учителей и администрацию такие вещие абсолютно не касаются. Учительница сначала возмутилась, но затем сослалась на то, что от нее требуют немедленно подать списки. Сошлись на том, что она отметила мужа как последователя другого вирда, не Кунта-хаджи Кишиева", - сказала жительница Чечни.

Последователи Кунта-хаджи предпочли не связываться с властями

Некоторые местные жители сообщили, что также не стали указывать свою принадлежность к вирду Кунта-хаджи Кишиева, хотя и являются его последователями.

"Я сам, как и мои отец и дед, являюсь мюридом Кунта-хаджи. Но я сказал жене, чтобы она написала, будто мы из другого вирда. Я не знаю, зачем и кому именно понадобилось составлять списки последователей нашего вирда, собирать данные отцов и всех членов семьи из числа мужчин и подростков, плюс еще номера телефонов. Скорее всего, власти планируют привлекать всех кунтахаджинцев к каким-то своим мероприятиям, но у меня нет никакого желания в этом участвовать, поэтому я решил подстраховаться", - сообщил грозненец Лема корреспонденту "Кавказского узла".

Власти организовали сбор сведений о последователях вирда Кунта-хаджи Кишиева с целью привлечь их к каким-то крупным религиозным мероприятиям в месяц Рамадан, либо для того, чтобы получить приблизительные данные о последователях вирда, к которому принадлежит глава Чечни, предположил житель Чечни Асланбек.

"Здесь много неясного и это естественно порождает вопросы у людей. Кто именно организует сбор этих данных, зачем нужно указывать данные мужчин старше 15 лет, к чему номера телефонов? Ответов всего два: либо последователей вирда Кунта-хаджи, как самого многочисленного вирда, решено задействовать в каких-то мероприятиях на Рамадан, либо власти решили провести своеобразную "перепись" кунтахаджинцев, чтобы узнать хотя бы их приблизительное число, опять же в каких-то своих целях. Другого объяснения я этому не вижу", - сказал он корреспонденту "Кавказского узла".

По словам Асланбека, часть его знакомых тоже предпочли назваться последователями других вирдов, принадлежа к вирду Кунта-хаджи Кишиева. "Это, как мне кажется, показатель отношения к нашему руководству и к происходящему. Люди стараются держаться подальше от всего, что связано с органами власти", - заключил мужчина.

Представители Минобразования Чечни и муфтията республики отказались комментировать вопрос о сборе сведений о вирдовой принадлежности мужчин. "Это не наша установка, все вопросы к руководству [республики]", - заявил сотрудник Министерства образования Чечни корреспонденту "Кавказского узла".

Правозащитник и социолог усомнились в достоверности результатов опроса

Сведения о религиозной принадлежности - особая категория персональных данных, их обработка возможно только в особо оговоренных законом случаях или при добровольном согласии человека. Интерес чеченских властей к деталям духовной жизни человека противоречит светскому характеру государства, а достоверность собранных в принудительном порядке данных вызывает сомнения, указали опрошенные "Кавказским узлом" эксперты.

Жители Чечни правомерно интересуются причинами сбора данных о принадлежности семей к вирдам, указала директор Human Rights Watch в России Татьяна Локшина.

"Совершенно очевидно, это идет вразрез с правом на свободу совести и религии, с правом на приватность, неприкосновенность личной жизни. Существует информация, которая не должна интересовать государство. В России религия отделена от государства, государство светское, и госслужащие не могут заставлять людей рассказывать в деталях о своих религиозных убеждениях", - сказала она корреспонденту "Кавказского узла".

Доверять данным, полученным в ходе принудительных опросов, не следует, отметила правозащитница. "Вполне возможно, что при том уровне прессинга в республике люди будут давать ожидаемый ответ на вопрос, чтобы от них отстали, но этот ответ не будет соответствовать действительности", - полагает Локшина.

Татьяна Локшина также указала, что власти Чечни и ранее проявляли избыточный интерес к религиозной жизни жителей республики. "Такого рода явления в Чечне [происходят] не впервые. Власти республики постоянно интересуются, кто как молится или не молится, и проводят репрессивную политику в отношении тех, кто, по их мнению, поступает неправильным образом", - добавила она.

Социологи крайне редко проводят отдельные опросы в Чечне, отметила ведущий научный сотрудник отдела социально-политических исследований "Левада-центра" Наталия Зоркая.

"Чечня также почти никогда не попадает в выборку, но даже если опрашиваются люди в рамках всероссийской выборки, мнения жителей этого региона "размазываются" по итогам опросов по всей стране", - пояснила она корреспонденту "Кавказского узла".

Зоркая согласилась с мнением, что высокий уровень страха перед властями в Чечне служит искажению получаемой в ход опросов информации. "Если запрашивается невинная, обычная информация, скажем о профессии, то данные возможно будут достоверными. Но вопрос о принадлежности к тому или иному религиозному течению весьма сложен, и здесь со стороны жителей Чечни вполне могут быть какие-то искажения реального положения дел", - подчеркнула она.

Юрист указала на запрет обработки данных об отношении к религии

Сбор сведений о вероисповедании регулируется отдельной статьей закона "О персональных данных", указала юрист Центра защиты СМИ Диана Веретенникова.

"Собирать сведения о вероисповедании и конфессиональной принадлежности людей без особых на то оснований нельзя, в том числе и государственным органам. Сбор этих сведений регламентируется статьей 10 закона "О персональных данных", которая выделяет особые категории персональных данных и устанавливает общий запрет на их обработку. К специальной категории персональных данных относятся сведения о расовом или этническом происхождении человека, его политических взглядах, религиозных или философских убеждениях, а также сведения, касающиеся состояния его здоровья, сексуальных наклонностей, судимости", - рассказала Веретенникова корреспонденту "Кавказского узла".

Закон устанавливает строгие ограничения для защиты специальной категории персональных данных, и все исключения из общего запрета перечислены в законе, отметила юрист. Право на обработку этих данных предоставляет сам человек путем письменного согласия или самостоятельной публикации сведений в открытом доступе.

"Обработка специальной категории персональных данных возможна при письменном согласии людей на обработку этих сведений. Кроме того, в законе говорится о возможности сбора таких сведений в связи с реализацией международных договоров России о реадмиссии, в рамках всероссийской переписи населения, либо для обработки данных в соответствии с трудовым, пенсионным законодательством или законодательством о государственной социальной помощи. Допустима также обработка персональных данных, которые находятся в открытом доступе – например, если человек на своей страничке в соцсети или в публичном выступлении заявляет о своей религиозной принадлежности", - добавила Диана Веретенникова.