«Я с Карабахом связана до конца своей жизни – здесь похоронен мой сын...»
Мне всегда казалось, что я хорошо знаю с.Шош (бывшее с.Шущикенд, ред. АВ), Но, когда мы ехали к дому Шамира и Амалии Ярамишянов, я понял, что это не так. Мы поднимались в гору, село практически осталось в стороне, фактически мы обогнули деревню с севера и подъехали к одиноко стоящему дому.
Нам навстречу вышла т.Амалия, хозяйка и пригласила в дом. Войдя в помещение, я был приятно удивлён – не скажешь, что находишься в деревенском доме: уютно, красиво, чисто, опрятно, ремонт сделан со вкусом. Хозяина не было дома. Мы узнали, что он хозяйничает во дворе, готовит корм для поросят. «Надо будет потом посмотреть, как кормят этих поросят» - подумал я.
Чай, сладости, приятная беседа с т.Амалией, моими друзьями, которые также сидели за столом. Друзья мои ушли во двор, чтобы не мешать нашему разговору...
Я включил диктофон, разговор шёл у нас на бакинском диалекте русского языка. Трудно объяснить, что это такое, те, кто родился, жил там, меня прекрасно поймут.
Разговаривая с т.Амалией, я видел, что 26 лет жизни в деревне не изменили её – она также осталась городской жительницей. Это чувствовалось в разговоре, в её походке...
Амалия Ярамишян, коренная бакинка, училась в школах 57 и 157. Родители, брат и сестра в ней души не чаяли. После школы она повстречала Шамира, который жил в Сумгаите, работал строителем, и часто приезжал во двор, где жила Амалия. Там были его родственники. Ей он сразу понравился, но отец Амалии был против, говоря, что у жениха нет своей квартиры.
В 1958 году они поженились. Родился сын – первенец Гарик, в 1961 году – дочь Донара и в 1964 году – Гена. Когда родился Гарик, молодые, да и вся родня были очень рады, горды, что первенец – мальчик. Никто тогда не мог представить, какая судьба уготована этому малышу... Об этом чуть позже...
«После рождения детей муж устроился работать водителем. Хотя он мне и не разрешал работать, я устроилась на работу на обувную фабрику. Жили мы на Монтино. После того, как Гарик женился, мы сделали ему квартиру в нашем дворе. В Баку у него родился сын, позже, уже в Карабахе, родился второй сын. В нашем дворе было 15 квартир, Двор был интернациональным. Там же жили мои родители, брат с семьёй, моя золовка», - не спеша говорит т.Амалия, наливая мне новую порцию прекрасно заваренного чая.
Поставив чайник на плиту, она вернулась в комнату, села на диван и продолжила: «В начале 1988 года был Сумгаит, в Баку чувствовалась напряжённость. Один раз мы увидели грузовую машину, в которой находились человек 15 азербайджанцев с чёрными повязками на лбу, которые агрессивно скандировали: «Карабах наш!». После этого случая наша молодёжь начала охранять дворы. Оружия не было, были палки, камни. Помню, советские солдаты всегда проверяли армян, вели себя агрессивно в отношении наших ребят. Тогда мы поняли, что надо уезжать. Соседи нас упрашивали, говорили, что в обиду нас не дадут, но в городе уже ползли слухи, что будут нападения на дома, где живут армяне».
В это время в комнату вошёл д.Шамир, сел за стол. т.Амалия налила ему чай, пододвинула ему сладости. Когда разговор пошёл о соседях, они вспомнили эпизод: недалеко от их дома был магазин, где работал азербайджанец по имени Сеид. Когда толпа пришла громить армянские дома, он вышел им навстречу, отговаривая, говоря, что не надо делать такие вещи... Толпа его убила... «Как мы потом узнали, в толпе были азербайджанцы, приехавшие из Армении», - говорит д.Шамир.
Так, в связи с Карабахскими событиями, Ярамишяны выезжают из Баку в Степанакерт. Многие родственники, выехавшие из Баку в Россию, были против того, чтобы они поехали в Карабах, но муж настоял. Бакинскую квартиру они не смогли ни продать, ни обменять, всё бросили, имущество.
«Мы сели в поезд Баку-Степанакерт, в купе. Когда была длительная остановка в Агдаме, я очень испугалась за детей и попросила проводницу, чтобы она нам помогла. Спасибо ей большое...», - продолжает т. Амалия.
Далее, я узнал, что д.Шамир и т.Амалия планировали, что младший сын будет жить в Степанакерте, а Гарик, старшой, - в селе с ними. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает...
Фактически с нуля Ярамишяны начали строить дом: залили фундамент, возвели стены. Сперва построили одну комнату, потом с трудом достроили вторую... трудно было, помощи не откуда было ждать: ни от Совета беженцев, ни от сельсовета. Когда только переехали, им дали какую-то сумму...
Хорошо, что материально помогли родственники, они начали регулярно посылать им деньги, чтобы семья могла бы выжить, обустроиться. Началась война. Снарядом из «Града», выпущенного из Шуши, разнесло дом... И снова пришлось отстраиваться...
А потом наступил для этой семьи чёрный август 1992 года... они потеряли сына Гарика. Сын поступил на службу в МВД и поехал получать форму, чтобы заступить на службу. 28-го ему исполнилось 33 года, а на другой день, когда он ехал в Степанакерт, произошла автоавария, в которой Гарик погиб. Виновный был другой водитель, который устроил гонку на трассе со своим другом. Но его даже не арестовали, не наказали – он оказался близким другом одного из командиров армии. Жизнь потеряла для Шамира и Амалии Ярамишянов смысл. Но надо было жить...
Тут наступила длительная пауза... Я не торопил т.Амалию. д.Шамир сидел молча, потупив голову, он ушёл в себя, наверное, в тот момент снова переживал то, что было в августе 92-го...
«Невеста у нас была очень хорошей, мы к ней привыкли, любили как свою родную дочь, и поэтому я предложила Гене, моему младшему сыну, чтобы он после смерти Гарика ... женился на ней. Вначале Гена не хотел, отказывался, но я привела разные доводы и он согласился. К сожалению, у них нет общих детей, но Гена воспитал, содержит детей своего брата так, как будто они его родные... Сейчас он в Москве работает, оттуда помогает семье и нам. Теперь, куда мне ехать, я с Карабахом связана до конца своей жизни – здесь похоронен мой сын...», - изменившим голосом выдохнула т.Амалия.
Чтобы отвлечь их, я перевёл разговор на пенсию, хотел узнать, сколько они получают: д.Шамир получает 38000 драм, а т.Амалия - 36000 драм ($1 – 476 драм, ред. АВ.).
«Я 40 лет проработал в Баку, но когда мне здесь начисляли пенсию, сказали, чтобы я представил соответствующую справку, но, как я могу достать такой документ из Баку, кто мне её даст? Вот, такая у меня небольшая пенсия..», - сказал д.Шамир.
Прощаясь, я попросил д.Шамира, сказал, что хочу видеть их поросят. Вместе с ним мы пошли в ... не знаю, как назвать помещение, где не было запаха, пол выскоблен, трое поросят чистые и, как потом оказалось, почти дрессированные. Услышав голос хозяина, они встали на задние лапы, положив передние на стойку, похрюкивая, терпеливо ожидая, когда им дадут пищу...
Здоровье д.Шамира не позволяет держать больше живности, обходятся минумумом. Каждый раз, когда зарежут свинью, что-то для дома покупают, помогают детям.
Вот, так и живут Ярамишяны Шамир и Амалия, бросившие свой дом и имущество в Баку, но уже пустившие корни в Карабахе: дочка замужем, есть внуки, есть и могила их сына, которая как пуповина связала их с Карабахом...
Материал подготовлен при содействии International Alert в рамках проекта «Неуслышанные голоса», финансируемого Фондом Предотвращения конфликтов, содействия стабильности и безопасности Великобритании. Содержание является ответственностью журналистов и не обязательно отражает точку зрения организации International Alert и наших доноров.
