Грузинский закон об иноагентах и столкновения – о чем это?
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.
***
В последние дни, а в особенности, 15 апреля, в Грузии заметно раскрутилась ситуация вокруг Закона о прозрачности иностранного влияния (т.н. «закон об иноагентах»). Год назад этот закон уже был представлен в парламент Грузии, но тогда, на фоне протестов в Грузии и давления со стороны Брюсселя и Вашингтона, его принятие было свернуто. Сейчас закон вновь вышел на повестку дня. Правящая партия хочет его принять в максимально сжатые сроки, в том числе, учитывая предвыборный контекст (в октябре 2024 года – парламентские выборы, от которых будет зависеть очень многое).
За прошедший период «Грузинская мечта» заметно усилилась, а ее противники – напротив, ослабли. В то же время, закон был во второй раз значительно смягчен. К примеру, агентами иностранного влияния, уже могут быть лишь юрлица, тогда как физические лица больше не будут считаться таковыми. Также, в тексте заменена квалификация – с «агента иностранного влияния» на «организацию, представляющую интересы иностранной силы». Под «иностранной силой» понимаются «субъект госуправления иностранного государства», «физическое лицо, которое не является гражданином Грузии», и «юрлицо, не основанное на законодательстве Грузии». К таковым организациям будут относиться все, чей бюджет на 20% и более формируется из иностранных источников.
Закон «списан» с американской FARA, Foreign Agents Registration Act (принятой в 1938 году), а позже аналогичные законы были приняты и в ряде других западных стран, а также, примерно 10 лет назад, в России. Сейчас противники принятия этого закона в Грузии называют его российским. Грузинские власти же обращают внимание на то, что они «списывали» его с США, но значительно смягчили. Но то, что в США такой закон действует, не означает, что американцы будут благосклонно смотреть на его принятие в Грузии: что позволено Юпитеру, не позволено быку.
При этом, против принятия аналогичного закона в Австралии, американцы не протестовали. Дело в том, что такие законы по содержанию несущественны, важна лишь их правоприменительная практика. Австралийский закон направлен на сдерживание китайского внешнего влияния, а грузинский закон будет направлен на сдерживание любого внешнего влияния, в том числе и американского. Последнее обстоятельство и толкает Запад на маркирование этого закона как «пророссийского», но в мире существует не только Америка и Россия, чтобы все, что не нравится Америке было российским и наоборот. В частности, неделю назад в Грузии запретили пророссийскую партию «Консервативное движение» (Alt-Info), причем эта партия была, фактически, запрещена за получение финансов из России, тогда как за получение западных финансов предлагают лишь маркировать и создать инструменты контроля.
В ответ на запрет этой партии тоже вышли люди и были акции протеста. Но против Закона о прозрачности иностранного влияния протест принял самые радикальные формы. В частности, начались столкновения и рукоприкладство в парламенте, начатое прозападной оппозицией. Столкновения были и на улице, где демонстранты атаковали полицию и пытались прорваться в парламент. Однако более чем очевиден факт того, что слишком многие из тех, кто выступает против этого закона, сами представляют это иностранное влияние и являются в данном случае заинтересованной стороной, причем напрямую в финансовом отношении, а не идеологически в плане ориентации Грузии на Запад. Да и президент Саломе Зурабишвили с обширной биографией в сфере дипломатии и безопасности во Франции, выступающая против этого закона, также задает определенный контекст (Зурабишвили выступила против закона как в прошлом, так и в этом году).
Судя по всему, сейчас власти Грузии достаточно хорошо подготовились к последствиям, и намерены довести дело до конца, приняв этот закон в ближайшее время, хотя правоприменительная практика здесь действительно может стать проблематичной, особенно учитывая, что многие организации будут напрямую торпедировать выполнение этого закона.
На поверхности, закон выглядит логично: любое государство стремится к сохранению своего суверенитета, а в Грузии, где внешнее влияние на сегодня очень велико и всесторонне, эта проблема является актуальной. Тем более, что на фоне роста информационной и финансовой проницаемости границ по всему миру проблема контроля над иностранным влиянием становится во весь рост. Причем если в развивающихся странах эта повестка только появляется, то в развитых странах любое влияние, к примеру России, а в значительной мере, и Китая, уже зачищено.
Но все не так просто, и этот закон упирается в целый ряд проблем.
1) Тенденции развития Грузии на протяжении последних 30 лет вели к кратному увеличению западного влияния вплоть до почти полного контроля Запада над информационным и общественным пространством в стране. Я сомневаюсь, что те, кто запускал этот процесс в первой половине 1990-ых, имели в виду настолько глубокую степень погружения, но разворот таких больших трендов не может быть легким делом в любом случае.
2) За прошедшее время в Грузии вырос целый сектор экономики, в котором заняты профессионалы из разных сфер, политики, журналисты и активисты, получающие иностранное финансирование. Игнорировать этот факт невозможно, а альтернативных вариантов занятости в Грузии у этих людей практически нет. Большая часть СМИ, мозговых центров и неправительственных организаций получают иностранное финансирование, которому, фактически нет альтернативы. Когда на Западе уничтожают пророссийские или прокитайские организации, там существует значительная альтернатива в виде местных фондов, но в Грузии такого нет, а значит, весь сектор находится под угрозой.
Понятно, что власти Грузии не имеют в виду уничтожение этого сектора, но взятие его под контроль грузинскими властями приведет к тому, что уже сами спонсоры потеряют к нему интерес и заметно сократят финансирование.
А это ограничит интересы самой влиятельной в Грузии группы населения – околополитическое прозападное пространство, которое до сих пор чувствует себя очень уверенно (вплоть до того, чтобы нападать на полицейских с коктейлями Молотова).
3) Наконец, сам Запад напрямую и максимально активно выступает против этого закона и нынешних тенденций в Грузии, где власти пытаются дистанцироваться одновременно от всех крупных игроков для сохранения маневра в условиях роста мировой нестабильности, в отличие, к примеру, от властей Молдовы и Армении, которые напротив, сами ставят свои страны на карту противостояния. Политика Запада понятна в условиях сжатия его геополитического влияния, есть попытка максимально сконцентрировать ресурсы, но это противоречит всем продекларированным ценностям – в том числе тому, что евроинтеграция не может быть насильственной, или что геополитические соображения являются в этом процессе доминирующими, тогда как десятилетиями заявлялось противоположное. Как следствие, это уязвимая позиция для всех игроков, но как представляется, на Западе есть явное желание избавиться от грузинских властей, и сейчас будет предпринята попытка это реализовать.
При этом, является ли это, пусть и завуалированным, но желанием грузинских властей интегрироваться в сторону России? В этом отношении у меня нет не только сомнений, но напротив, есть явная уверенность, что таких намерений нет. Взамен есть явное намерение не только не допустить конфликта с Россией, но и свести на нет уже существующий, особенно с 2008 года. И вот это намерение урегулировать конфликт маркируется как пророссийская политика. А это – довольно грубая манипуляция, причем очевидная многим и в самой Грузии. И именно по этой причине, у протеста не так уж много шансов получить широкую поддержку населения, которая бы привела к смене власти. Хотя исключать это тоже не стоит: будем наблюдать за развитием событий.
