Оппозиция не признает итогов выборов. Что дальше?
Поствыборное развитие событий
По первым действиям оппозиции после парламентских выборов в Армении стало очевидно, что никакого плана "Б" у нее не было. Оговорюсь, что под оппозицией понимаем в первую очередь основного конкурента Пашиняна - блок "Армения" Кочаряна, Дашнакцутюн и партии "Возрождающаяся Армения". Так вот, основная оппозиционная сила по непонятным для меня причинам вообще не рассматривала вероятность поражения и из-за этого допустила огромное количество ошибок в ходе кампании, а альтернативных сценариев не рассматривала и когда в процессе подсчета результатов стало понятно, что это полный провал, эта сила просто впала в прострацию. Если ночью на 21 июня в офисах "Гражданского договора" праздновали победу (стоит отметить, что в данном случае победа принадлежит лично Пашиняну и более никому), то офисы "Армении" ночью опустели еще до того как итоги были окончательно подведены. При этом, хотя до выборов говорилось о возможности поствыборных процессов, никаких признаков их подготовки не было.
Представители блока ночью дали заявление о том, что результаты "нелогичны", и не вызывают доверия. По правде говоря, заявление о "нелогичных результатах" просто вызывает недоумение; логичные для Кочаряна результаты не будут логичными для Пашиняна и наоборот, нет никаких причин, почему результаты должны быть именно логичными. Представители блока также упоминали соцопросы, которые не предсказывали столь разгромную победу Пашиняна. Но здесь стоит вспомнить, что пока опросы давали победу Пашиняну, Кочарян их всерьез и не рассматривал и критиковал за глаза. В итоге, было решено, что основное заявление будет сделано 22 июня, и тогда Кочарян дал пресс-конференцию. Он был довольно напряжен и видно было, что оказался совсем не в том положении, какового ожидал.
В итоге блок "Армения", блок "Честь имею" и пара других субъектов выборы не признали, указывая на нарушения, которых, на самом деле оказалось немало. Они обращали внимание на нарушения в ходе кампании, на нарушения в ходе подсчета голосов и так далее. Но это очень слабая позиция, и не потому, что нарушений не было, а потому, что только тогда такой протест эффективен, когда он подается вовремя, с твердыми юридическими обоснованиями, а не с политическими обоснованиями. Политическая трактовка имеет смысл, если есть альтернативный сценарий как то акции протеста, начинающиеся сразу же после оглашения неугодных результатов, что даже не рассматривалось.
Как мы видим, в команде Кочаряна не было юристов и политологов, но были политтехнологи, пиарщики, фотографы и СММ-щики. Были люди, которые знают "как", но не знают "что", а все потому, что ввиду авторитарного характера самого Кочаряна, эти люди ему были просто не нужны.
Может ли оппозиция выражать недоверие выборам и где ее упущения?
Рассмотрим вопрос, а есть ли у оппозиции основания считать результаты выборов нереальными, нелогичными или сфальсифицированными? Во-первых, Кочарян в своих интервью всегда отметал любые разговоры об электоральной социологии, почему-то считая ее неважной. Ему казалось, что достаточно самому верить в победу и тогда она наступит. Поэтому реального расклада общественного мнения он не знал. Да, было несколько опросов, публично доступных, но надо сказать, что публично доступные данные всегда следует использовать с купюрами, а также предпочтительно, если борешься за власть, иметь собственные данные для того чтобы полноценно ориентироваться в происходящем. Поэтому реального расклада общественного мнения в штабе Кочаряна не знали.
Во-вторых, за количеством нарушений в штабе Кочаряна не следили. Большинство наблюдательских миссий с Кочаряном никак не было связано, это были по-прежнему организации с иностранным финансированием, ну а сеть доверенных лиц блока "Армения" была довольно узкой и охватывала лишь самые важные города, что нелогично, учитывая, что фальсификации, как правило, происходят в селах. А это означает, что не было проведено адекватной работы по предотвращению фальсификаций, почему-то было ожидание, что выборы пройдут абсолютно честно. И ладно бы не была выстроена адекватная сеть по всем регионам, но не была также налажена связь с гражданскими, медийными и политическими инициативами, так что даже информация о нарушениях в штаб Кочаряна поступала в основном из СМИ.
В-третьих, оппозиция не смогла адекватно оценить возможности своей региональной сети. Изначально им казалось, что: их местные представители, по крайней мере там, где они есть, смогут обеспечить обещанное число голосов, также им казалось, что победа в Сюнике неизбежна. Также, они считали, что все их региональные представители лояльны им. Наконец, они считали, что специальных усилий по мобилизации избирателей, подвозу их к участкам и организации всего процесса на своей стороне, не нужно - их избиратель и так придет и проголосует. Все четыре заблуждения были следствием отсутствия понимания характера выборного процесса в стране и недооценки важности целостной программы действий. Дело в том, что: а) общество изменилось, изменились механизмы общественной мобилизации, многое из того что делалось просто уже не дает результата; б) население Сюника не так уж сильно отличается от населения остальной Армении, не говоря о том, что в Сюнике голосовала армия с несвободным голосованием; в) в противоборстве с таким соперником как Пашинян рассчитывать, что он не переманит на свою сторону представителей оппозиционной сети в регионах было бы глупостью, но именно так оппозиция и поступила, также не было учтено, что в самые последние дни Пашинян нанесет удар по штабам (как он сделал в 2018 году по штабам Процветающей Армении, а в 2021 - по штабам "Армении" и "Честь имею"); г) отказ от необходимых организационных и мобилизационных усилий вообще без комментариев.
В-четвертых, оппозиция не смогла идентифицировать основные параметры голосования избирателя. Надо сказать, что и аналитики недооценили все эти факторы (хотя оппозиция их просто проигнорировала). В частности: классовый характер голосования, где Пашинян использовал социальные лозунги и за счет этого привлек на свою сторону более многочисленных избирателей из менее имущего или неимущего класса. Другой элемент - это невнятность идеологической платформы, ведь по сути основное предложение Кочаряна состояло в том, что он как менеджер лучше Пашиняна, а конкретных отличий в программе представлено почти что не было, о них избиратели должны были догадываться сами. Очевидно, что такой труд себе составили далеко не все. Еще одно обстоятельство - то, что был недооценен фактор нежелания избирателей видеть лица из политического прошлого Армении, в том числе, Кочаряна. Объективно это или нет - это факт. Наконец, серьезно был недооценен фактор соцсетей и черного пиара, который в свою очередь активно использовал Пашинян, который особенно эскалировал кампанию ближе к ее концу, и использовал множество факторов, от возвращения пленных до предвыборных дебатов в свою пользу. Кочарян уклонился от дебатов, а на митингах выступал, мягко говоря, неуверенно.
Но самое главное, что недооценила оппозиция - это несколько фундаментальных обстоятельств. В Армении оппозиция никогда не выигрывала на выборах, выборы не были средством формирования власти, а были лишь инструментом ее фиксации. Перед этими выборами была иллюзия, что на этот раз все может быть по-другому, признаю, она была в последние две-три недели и у меня, но это была аберрация восприятия. Кроме того, выиграть в выборы и на поле популизма у Пашиняна вообще невозможно, это то же самое что сесть с шулером играть в карты и надеяться выиграть у него крупную сумму. Ну и наконец, сам Пашинян выложился на полную катушку, он вел борьбу не на жизнь, а на смерть; Кочарян пытался переиграть "на классе", и работал в полсилы, результат чего не должен удивлять.
Были ли фальсификации на самом деле?
Были ли фальсификации? Мы к этому вопросу косвенно обращались уже не раз. Среди избирателей оппозиции мнение, что выборы были сфальсифицированы, довольно распространено. Во-первых, было множество нарушений, зарегистрированных прокуратурой и следственным комитетом (по памяти - 306 и 87 соответственно). Во-вторых, отдельные факты нарушений, естественно, серьезно тиражировались, в том числе нарушения при подсчете, предвыборные взятки и прочие факты. В-третьих, процесс подсчета голосов не вызывает полного доверия; в нужное время на территории трети страны было отключено электричество, а впоследствии выяснилось, что на нескольких участках голоса оппозиции были занижены в 10 и более раз. На участке 35/17 за блоком "Армения" было записано 0 голосов вместо 258, которые, как оказалось, были поданы. Было еще несколько таких эпизодов, но ЦИК списал их на усталость членов комиссий, что, разумеется, имело бы смысл, но только тогда, когда такие ошибки были бы допущены в разных направлениях, а тут как оказывается занижался только результат одной силы, а порой ее результат мог приписываться "Гражданскому договору".
Тем не менее, на данный момент доказательств таких нарушений, которые могли определить результат выборов, не представлено; в Армении в принципе невозможны фальсификации, которые могли бы переломить такое соотношение голосов. Это означает также, что поражение "Армении" носит объективный характер, даже если в итоговом проценте может быть определенный субъективный элемент. А значит, реальной почвы для протеста нет. Об этом свидетельствует также и то, что статистический анализ не выявляет следов вбросов голосов. Единственное, что могло быть - это переброс бюллетеней из 24 стопки в 3 стопку. Но бремя доказательства лежит на блоке "Армения". который пока что только теряет время, хотя уже объявил о необходимости пересчета бюллетеней.
Входить ли оппозиции в парламент?
Что делать блоку Армения в дальнейшем? У этого вопроса есть два компонента. С одной стороны, можно отказаться от мандатов и перейти в предельно жесткую оппозицию власти. Но здесь есть серьезные риски распада блока, учитывая то, что представители АРФ Дашнакцутюн склонны взять мандаты. Также, стоит учитывать, что даже если "Армения" не войдет в парламент, это не создаст правовых проблем для действующей власти. Наконец, важное отличие, к примеру, от Грузии, состоит в том, что оппозиция не имеет внешней поддержки, и соответственно, не может рассчитывать, что внешние акторы смогут взять на себя функцию переговорщиков, защищая их позиции; напротив, теперь на оппозицию будет оказываться давление с требованием признать результаты выборов.
Вторая опция - это взять мандаты и продолжить политическую борьбу в парламенте. Скорее всего, блок "Армения" склонится именно к этому варианту, а для спасения лица также будет отправлено обращение в Конституционный суд, что делалось основной оппозиционной силой всегда с середины 1990-ых гг. Единственный шанс в таком случае сохранить актуальность - это взять мандаты и выставить в парламент самую сильную по возможности команду. Желательно, чтобы в ней было максимум новых лиц, что также предполагает, что часть представителей "Дашнакцутюн" с большим стажем должна отказаться от мандатов в пользу более приемлемых для общества лиц.
Наконец, остается вопрос о политическом будущем самого Кочаряна. На пресс-конференции он заявил, что останется в политике. Но в парламент он не пойдет. Сохранить всю свою политическую силу под полным контролем ему, скорее всего, не удастся. Оппозиционный политик из него не выйдет; он сам себя называл государственным деятелем, но не политиком, как раз указывая, что политиком быть не собирается. А это, в свою очередь, означает, что вряд ли Кочарян попытается изменить своему кредо и стать публичным политиком сейчас. Более вероятным выглядит как раз сценарий выпадения из публичного поля с течением времени. Тем более, что избиратели после нынешнего провала ему больше шанса не дадут.
