О росте цен на газ, бензин, дизель, спиртное и сигареты в Армении. Разъяснение
Экспертные мнения и полемика
В последнее время довольно часты стали разговоры о росте цен в Армении. Бывший глава ЦБ РА Баграт Асатрян говорит о спекулятивном характере роста цен с 1 января 2018 года. Экономист Ашот Тавадян заявил, что есть 4 фактора влияния на цены, из которых, по его мнению, три фактора носят объективный характер (в том числе, согласование акцизов и тарифов с ЕАЭС и цены на международном рынке), а один – субъективный. Субъективным он считает то, что крупный олигопольный капитал поднял цены вслед за ростом акцизов и налогов, в то время как мог бы этого не делать. Президент Армении провел совещание и потребовал отчета по росту цен на некоторые товары, в том числе бензин. На 19 января инициативными гражданами, а также партией «Елк» назначено проведение акции протеста против подорожаний. Вчера я дал интервью, где объяснил некоторые обстоятельства, связанные с ростом налогов. Но здесь могу сделать это более конкретно.
Для начала, я не согласен с Тавадяном. То, что крупный бизнес поднял цену вслед за повышением для него себестоимости товаров – это объективный, а не субъективный фактор. Субъективным бы он был, если бы напротив, крупный бизнес не повысил бы цены под тем или иным административным давлением. Крупный бизнес не принимал этого решения, он просто не принимал никакого решения – ни о росте прибыли, ни о ее снижении, а значит субъективным фактором поведение крупного бизнеса считать нельзя.
Тем более я не могу согласиться с Багратяном, говорящим о спекулятивном характере роста цен в условиях, когда причина хорошо всем известна – это рост налогов и акцизов. Он говорит о том, что в январе продавцы все еще реализовывали купленный в прошлом товар, поэтому могли оставить прежнюю цену. Но он не понимает, судя по всему, что почти ни один бизнесмен, занятый в сфере внешней торговли подобной благотворительностью заниматься не будет. Во-первых, этого никто не заметит и не оценит, во-вторых, это как раз и означает для него прямые убытки, потому что платит за новый товар он уже сейчас, а оборотных средств может просто не хватить.
В-третьих, я не согласен с общим подходом, распространенным в последние дни – о том, что производитель или ритейлер должен взять на себя повышение налогового бремени, а не перекладывать его на потребителя. Это абсолютно неграмотная позиция для любого человека, знакомого с азами экономики. Здесь необходимо избежать двух крайностей – действительно спекуляций, возможных в условиях ограниченной конкуренции на внешнем рынке, а также перекладыванием ответственности на бизнес. С точки зрения бизнеса, рост цены самого товара, рост транспортных расходов, рост налогов или повышение подоходного налога или социального налога, почти не отличаются друг от друга. Для него, особенно для торговой сети, все это есть себестоимость товара, все это он пытается оптимизировать, но это имеет свой предел. Пожелание, чтобы бизнес за свой счет финансировал те или иные траты напрямую приведет к закрытию бизнеса и не появлению вместо него более эффективного и цивилизованного, а наоборот – вместо супермаркета – магазин, вместо магазина – будка, вместо будки – лоток на рынке, вместо лотка – меновая торговля по типу первобытных обществ. Это тот путь, куда ведут все социалистические заблуждения по поводу необходимости бизнеса оплачивать налоги из своего кармана – налоги это неотъемлемая часть цены товара.
Рост тарифов
Теперь по поводу роста тарифов. В Армении до недавних пор были достаточно низкие цены на бензин и прочее топливо. Как правило, наше общественное мнение этого не замечало, обращая внимание на цены когда в Грузии он оказывался дешевле. Это происходило по причинам более гибкой ценовой политики в Грузии, а также потому, что обменный курс грузинского лари менялся регулярно, что сказывалось на ценах по обменному курсу. В Турции же бензин был и вовсе в два раза дороже, чем в Армении. На автозаправках как правило был очень дешев природный газ, а вот электричество было дорогим уже давно.
Государство установило низкие налоги/акцизы/тарифы как на импорт, так и на реализацию энергоресурсов частным потребителям. Причем смещение было сделано в пользу крупных потребителей в первую очередь: газ для них дешевле почти на четверть, бензин и дизель реализуют они сами напрямую. В сфере электричества это привело к катастрофичной ситуации в 2015 году. К тому моменту долгое время компания «Армянские электросети» принадлежала российскому «Интер РАО ЕЭС». Тарифы были занижены и в результате накопился долг, который привел к повышению тарифа и взрыву общественного недовольства (дополнительную информацию можете посмотреть здесь). Общественное недовольство было обосновано, поскольку несмотря на то, что тариф был обоснован экономически, его размер был вызван крайней неэффективностью управления компанией, раздутым штатом и высокой коррупцией. Просто на это не обращали внимание, поскольку компания иностранная, да и как бы частная. Однако для нас важнее то, что накопился долг, который вылился в большую проблему.
Похожая ситуация была с газом. В начале декабря 2013 года, Армения продала последние 20% своей доли в компании «Армросгазпром» самому Газпрому. В реальности, эта продажа также была следствием накопленных долгов за импорт газа – оказывается, цена на импортируемый газ поднялась, но об этом не было объявлено. Подорожание было следствием не очень удачной игры армянского правительства между Россией и ЕС в 2012-2013 гг., когда в надежде на подписание соглашения об ассоциации Армении с ЕС они закрыли глаза на такую «мелочь» как цены на газ.
Отсутствие НДС на бензин, низкие акцизы на газ и дизель, а также более низкий тариф для крупных потребителей газа по сравнению с мелкими потребителями, имело хорошее объяснение – это была полукоррупционная практика, похожая на «стилизацию законов/актов» (в терминологии Маргит Кон из статьи о размытой легальности), принятая в пользу крупных ритейлеров топлива, таких как «Флеш», «Мика» и CPS. Но в не меньшей степени это работало в пользу частных покупателей топлива – цена на бензин и солярку была очень умеренной, в результате чего государство, фактически, предоставляло социальную помощь всем водителям, владельцам транспортных компаний, а также до кучи пассажирам этого транспорта и покупателям всех габаритных товаров. То есть такой «регрессивный налог» - больше всего прибыли крупному бизнесу, меньше – водителям, меньше – активным гражданам и практически ноль – незащищенным слоям населения, которые даже общественным транспортом не пользуются.
Тарифы и долг. Выводы
Все бы это хорошо, но в процессе активно рос государственный долг, что тоже вызывало недовольство в обществе. Теперь он растет в год на величину, сравнимую с расходом на армию, а рефинансироваться эффективно уже почти невозможно, проценты для Армении растут, а льготных условий больше никто не предоставляет. Я уже перечислил случаи накопления долгов и расплаты по ним. Напомню еще кое-что. В 2015 году Армения продала Воротанский каскад за 200 млн. долл. В конечном счете и эти деньги пошли на покрытие еще одного кредита. Еще в середине 2000-ых гг. Армения продала ряд предприятий России - тоже за долги. Но сейчас уже и натурой расплатиться сложно, поскольку продавать больше нечего.
Низкие налоги на импортируемые энергоносители представляли собой паллиатив социальной помощи для широких слоев населения. Но социальная помощь должна быть адресной. Все последние годы относительный размер расходов на образование и здравоохранение только сокращался, что тоже вызывало недовольство общества. Социальная помощь оставалась примерно на том же уровне, что в условиях существующих ожиданий и постепенного роста цен также приводит к росту недовольства.
Проблема в том, что люди обычно не видят связи между существующими налогами и тарифами и ростом госдолга. Власти также не видят связи между свой нерасторопностью и неэффективностью и ростом госдолга. Но эта связь есть. В какой-то момент нужно делать выбор. Руководство Армении оказалось меж трех огней, - обязательства перед ЕАЭС, общественное мнение в стране и финансовые проблемы. С внутренней точки зрения это можно переформулировать так: цены на энергию, долг и социальная помощь. Тоже три фактора. Социальный сектор сокращать больше невозможно. Долги брать новые тоже практически невозможно. Энергия, алкоголь и табак, а также, возможно, автомобили – это единственные возможные источники дополнительных поступлений, за исключением, разумеется, горнорудной отрасли, с которой еще следует разобраться, подозреваю, что там тоже не все чисто. По крайней мере, сравнительно высокие налоги в этих сферах, которые установлены с начала 2018 года, выглядят как оправданная мера.
Конечно, потребители имеют право высказывать свое недовольство и ожидать более лояльного отношения со стороны властей, но власти в свою очередь должны расценивать макроэкономические последствия тарифной и налоговой политики, а не только социально-политические. Иначе бесконтрольный набор долга и последующее банкротство станут действительно реальной перспективой.
P. S. Я не писал здесь о ценах на продукты питания, поскольку это реально отдельная тема и она по своему характеру отличается от той темы, о которой я тут писал. Как уже видно, я не считаю, что подорожание топлива представляет собой проблему. В то же время, подорожание масла или мяса может иметь несколько другой характер. Возможно, я вернусь к этой теме.
