Эфенди Даут. Заключение.

Прихода Советов в аулы Даут не ждал. Хотя насторожиться надо было бы уже в 1917, когда всадники Черкесского полка Дикой дивизии стали возвращаться в аулы. Они рассказывали, что Корнилов чуть было не вовлек их в поход на Петроград. Корнилов, планируя свой мятеж, делал особую ставку на всадников Дикой дивизии – однажды, обходя их строй, генерал был восхищен их дисциплиной и выправкой.

Уже когда Черкесский полк был почти у стен имперской столицы, на станции Дно, к ним приехала целая делегация кавказских мусульман – осетин Ахмет Цаликов, адвокат черкес Айтек Намитоков, внук имама Шамиля и еще несколько человек. Целых три дня, методично приезжая на переговоры, они добивались встречи с земляками и, когда, наконец, офицерское начальство разрешило эту встречу, они стали выступать на родных языках, убеждая всадников не поддаваться на авантюру Корнилова и не входить в Петроград.

Говорят. Айтек Намиток выступал очень убедительно и страстно. Несмотря на то, что ему было всего 26 лет, он сумел убедить черкесов не вмешиваться во внутренние распри, тем более, что присягу они давали императору и воинский долг и долг черкесский велит сохранять верность тому, кому присягал.

Тогда эту историю рассказывали во многих аулах, но почему-то Даута это не насторожило – Петроград далеко… Временное правительство. Учредительное собрание, большевики и меньшевики – все эти слова для него, сельского эфенди, мало что значили…А когда разразилась гражданская война и брат пошел на брата, а некоторые аулы были залиты кровью, сколько раз Даут корил себя, что был столь близорук…

В 1920г. Советы снова вернулись в аулы. Еще раньше Даут читал первые обращения Советов к мусульманам – «Обращение ко всем трудящимся мусульманам России и Востока». Казалось бы, в обращении все было написано правильно, и оно даже понравилось Дауту – «товарищи, братья, устраивайте свою жизнь на ваших основаниях». Потом и Киров, один из новых советских руководителей, повторил, что большевики не собираются вмешиваться в жизнь мусульман и что можно молиться, как раньше, и судиться по шариату.

С одной стороны, мечети никто не закрывал, молиться никто не запрещал, самые уважаемые эфенди работали в ОБОНО, так назывался новый отдел, отвечавший за то, как учить ребятишек. Эфенди Джанхот Хатков вообще ездил по аулам и агитировал собирать деньги на новые школы. Кадий Магомет Совмиз, например, был приглашен на работу в Народный суд. Он давал консультации по делам шариата – по семейно-бытовым, имущественным и земельным спорам.

Однако сердце подсказывало мудрому Дауту, что что-то здесь не так. Потому что нельзя одновременно говорить, что Всевышнего нет, запрещать Коран в школах, отбирать закят и в тоже время обещать сохранить народные обычаи. Тот же кадий Совмиз не продержался в суде больше года – был уволен как социально чуждый…

Особенно Дауту не нравились эта идея одеть горянок в пальто. В 1927-1928 гг. большевики затеяли по всему Кавказу кампанию «Пальто- горянке»: считалось, что горянка, не имея теплой верхней одежды, заперта в стенах собственного дома и не может поэтому стать активным строителем новой жизни. В аулы стали заводить тонны этих пальто – серых, одинаковых, из плохой ткани. Даут не понимал, почему женщины должны одеваться в эти широкие не по размеру пальто и бродить по аулу, напоминая огородные пугало. Хотя, наверное, кому-то они пришлись по душе. Соседская унаутка Зуля, например, с удовольствием облачилась в это пальто и каждую свободную минуту бегала в красный уголок на кружок по пению.

В 1922 году в ауле Хатукай большевики собрали первый в Адыгее съезд духовенства и верующих. Даут надел свою парадную черкеску, папаху, сел на коня и поехал на съезд. Собрания духовенства были и при царе – екатеринодарский начальник, атаман Кубанского казачьего войска частенько приглашал их, старых эфенди, посоветоваться о том о сем. Атаман знал горскую жизнь не то чтобы очень хорошо, но от резких движений воздерживался и предпочитал выслушать все стороны прежде, чем принять решение. Тогда, при царе, в Екатеринодаре они обсуждали размер калыма, умыкание девушек, объясняли атаману, что конокрадство – это не всегда преступление, а чаще – проявление удали и молодечества. Поэтому, чтобы умерить пыл конокрадов, нужно не бросать их в тюрьму или ссылку, а воздействовать через шариат, например, не хоронить их на общих кладбищах, не выражать их семьям соболезнование..

На съезде в Хатукае Дауту многое понравилось – эфенди выступали за равноправие ( что и прописано в Коране), за обучение Корану в школах, за создание муфтиата, или Шариатского совета. На Шариатский совет Даут возлагал особые надежды – со времен царя и, как говорил его отец, еще при Дондукове – Корсакове, муфтиат для мусульман Северного Кавказа никак не решались учредить…А Дондуков-Корсаков был «за» муфтиат…

Потом были еще съезды, таких съездов до 1925 года в Адыгее было еще три…. Однако Даут верил им все меньше и меньше. На последнем съезде в Адамие в 1925 году эфенди рассорились, раскололись на "прогрессивных" и "реакционеров", младшие кричали на старших, даже захлопывали их выступления. В аулах мечети закрывались, в некоторых, как он считал, людьми овладел шайтан, и они стали разбирать мечети на постройку больниц… Закят, который мусульмане всегда собирали для помощи бедным, сиротам, вдовам, больным, теперь надо было в приказном порядке нести в крестьянские комитеты и покупать на них трактора и молотилки. Молотилка – это дело нужное, считал Даут, но какое это отношение имеет к семьям, оставшимся без кормильца, где детей надо кормит хотя бы два раза в день?…Жизнь становилась все труднее, люди голодали, носили обноски и держались из последних сил…

Вскоре и Даут, и его друзья-эфенди были лишены избирательных прав. А быть лишенцем в 1920- е годы – это быть никем. Ни работы, ни образования детям.. Изгои…Эфенди во многих аулах писали расписки, что отказываются от служения. Даже бывшие ученики его медресе, проходя мимо его дома, ускоряли шаг и старались не встречаться взглядом с бывшим эфенди…

____________________________________________________________________________________________________________

Летом 2014 г. из республиканского архива г. Майкопа вышел молодой спортивный юноша. Он завернул за угол, вошел в ближайший двор, сел на скамейку и, подперев голову руками, безразлично смотрел в одну точку. Молодой человек сдержанно плакал. Приехав после московской аспирантуры в родной Майкоп, он решил заняться родословной и направился в архив. Он только что узнал, что его прадед эфенди Даут был сослан в 1929 году в Котлас, что он был санитаром в тюремном бараке, заболел туберкулезом и что могила его неизвестна..

Что в этом посте правда:

Делегация мусульман выступала перед всадниками Дикой дивизии и убедила их не поддерживать корниловский мятеж.
Эфенди Джанхот Хатков и кадий Магомет Совмиз – реальные люди.
Кампания «Пальто-горянке» проводилась на Северном Кавказе в 1927-1928 гг.
В 1922 г. В Хатукае состоялся первый съезд духовенства и верующих Адыгеи, в 1925 году - съезд духовенства и верующих в Адамие, который завершил раскол на прогрессистов и реакционеров.
Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе Дондуков-Корсаков выступал с проектом самостоятельного муфтиата для мусульман Северного Кавказа в конце 1890-х гг.
Кубанские власти устраивали совещания с участием мусульманского духовенства.
Про закят, разбор мечетей, лишенцев – все правда.