О чем напомнило фото старой часовни. Часть 2.
16 (по другим данным 18) сентября император принял 50 депутатов от меджлиса Черкесии – представителей абадзехов, убыхов и шапсугов.
Встреча Александра II с черкесской депутацией в 1861 году. Из коллекции историка Тимура Дзуганова.
Представитель убыхской фамилии Хаджи Герандук Берзег обратился к царю, а один из абадзехских старшин передал императору в письменной форме «Меморандум черкесских племен».
В нем, в частности, говорится: «Эти земли принадлежат нам: мы их унаследовали от наших предков и стремление удержать их в нашей власти является причиной нашей долгой вражды с вами. Мы приняли новое государственное устройство и наше намерение - управлять нашей страной со строгой справедливостью и человечностью, не причиняя никому несправедливость. Народ с такими добрыми намерениями должен был бы внушать симпатию такой могущественной державе, как ваша. Вы высказывали, при некоторых обстоятельствах, симпатию народам, стремящимся к независимости, почему вы не хотите поступить так по отношению к нам?
Мы делаем все возможное, чтобы справедливо управлять нашей страной и придерживаться новых, изданных нами законов. Мы хотим обходиться по справедливости с нашими соотечественниками и уважать жизнь и собственность иноземцев, приезжающих к нам. Что является задачей такой могущественной державы, как ваша страна: уничтожить такой маленький народ или помочь нам в проведении наших реформ? Мы решили обратиться с нашим делом ко всем великим державам: вы одна из них, и мы излагаем вам наше дело в правдивом освещении.
Будьте к нам справедливы и не разоряйте наше имущество и наши мечети, не проливайте нашу кровь, если вас на это не вызывают. Для могущественной державы позорно отнимать без необходимости у человека жизнь.
В продолжение этой противозаконной войны захват в плен беспомощных женщин и детей является противоположностью всего справедливого и доброго. Вы вводите в заблуждение весь мир, распространяя слухи, что мы дикий народ, и под этим предлогом вы ведете войну с нами; между тем мы такие же человеческие существа, как и вы сами. Не стремитесь проливать нашу кровь, так как мы решили защищать нашу страну до последней крайности».
Милютин вспоминал, что затем депутаты выдвинули условия : “оставить за ними в неприкосновенности все земли от р. Лабы до пределов абадзехской земли, от р. Кубани до земель шапсугов и от Гагры до пределов земли убыхов; не строить более на сказанных землях ни крепостей, ни укреплений, ни сел, ни деревень и не проводить дорог, которые вредят посевам хлеба, находящимся преимущественно вблизи дорог…”.
В заключение испрашивалась “выдача пленных горцев и возвращение беглых холопов”.
На этот адрес и на речь депутатов Александр ответил, что “примет покорность только безусловную, а устройство быта и судьбы народа поручил кавказскому начальству”, и фактически переадресовал просьбы черкесов графу Евдокимову”. Как писал И.В.Бентковский, император «быстро их (черкесов – НН) прервал, сказав, что если они принесли безусловную покорность, то он ее принимает». Александр II заявив в категорической форме, что дает им месячный срок для переселения на равнины или в Турцию.
“Горские депутаты уехали из лагеря крайне разочарованные и недовольные; ожидавшая возвращения их толпа, узнав об ответе “падишаха”, пришла в сильное волнение, и партия, клонившая дело к покорности, должна была умолкнуть. Убыхи и шапсуги постановили решение — продолжать войну с русскими до последней крайности; абадзехи же положили выждать еще до новых переговоров с графом Евдокимовым”.
У этих переговоров была еще интрига и подоплека, о которой не всегда вспоминают, на которую обратил внимание историк Яков Гордин. Он в своей книге «Черкесия – Кавказская Атлантида» цитирует офицера Венюков: “Не могу не рассказать… одного важного исторического факта, известного очень немногим. Когда Государь прибыл на Кавказ, то охотно изъявил согласие на прием горских старшин, которые должны были заявить свои пожелания. Кажется, в то время в высших правительственных сферах не было решено, вытеснять ли горцев с их земель или оставить там, ограничась проведением через эти земли дорог и постройкою укреплений?
(..)Огромность жертв, которых требовал план изгнания горцев из их убежищ, и жестокость такой меры смущали энергию исполнения… Его Величество, принимая горских депутатов, предложил им сохранение их обычаев и имуществ, льготу от повинностей, щедрый замен тех земель, которые отошли бы под наши военные линии, и требовал только выдачи всех русских пленных и беглых. Что же ответили горские старшины?
На другой день они представили челобитную, в которой требовали немедленно вывести русские войска за Кубань и Лабу и срыть наши крепости”. — Факт этот верен, да только в рассказе не договорено кое-что, что, может быть, было и неизвестно рассказчику и что именно я хочу здесь сообщить.
После милостивого приема Государем депутатов граф Евдокимов сильно опасался, что горцы примут императорское предложение и останутся на своих землях под “покровительством” России, чего он никак не хотел допустить, порешив в своем уме выгнать их из гор всех до последнего. Зная легковерность азиатов, он командировал к ним ночью своего приближенного полковника Абдеррахмана и приказал ему внушить горцам, что они могут требовать теперь всего, даже удаления наших войск за Лабу и Кубань и срытия укреплений. Те поддались на коварный совет, и участь их была решена».
Черкесская депутация отклонила предложения царя, посчитав их унизительными, а император воспринял Меморандум как вызов. Впрочем, еще ранее, на совещании высшего царского начальства на Кавказе, во Владикавказе 3 октября 1860 года, был принят новый план ведения войны с западными черкесами, автором которого был генерал Н.Евдокимов. Сущность плана заключалась в том, чтобы отказаться от военных походов в горы и перейти к вытеснению черкесов с гор на равнину, а затем в Османскую империю. Высвободившиеся же земли заселять казаками. Евдокимов планировал завершить свой проект в течение 2-3 лет.
В октябре 1861 года в укрепление Майкопское для встречи с генералом Евдокимовым опять приехала черкесская депутация с теми просьбами, что и прежде. Генерал потребовал, чтобы все оставшиеся в горах абадзехи и шапсуги к ноябрю обязательно бы определились — уйдут они на равнину или в Турцию. В противном случае, как было сказано, он пошлет войска и они «очистят» горы «силою оружия».
Война и массовая депортация адыгов продолжалась. К 1864 году, когда Кавказская война закончилась, численность черкесов, когда-то превышавшая все население Кавказа, составила чуть более 50 тысяч человек.
Я снова смотрю на фото старой разрушенной временем часовни. И словно с гулом несуществующего колокола и с каждым порывом ветра или дождя как будто слышу топот удаляющихся коней и голоса из того легендарного времени, которого больше нет..
Времени, которое в какой-то мере стало мифом, как об этом написал черкесский художник из КБР Анатолий Жилов:
«Черкесы – настолько высокая планка во всем, что их жизнь становится похожей на миф. Это благородство и красота, великодушие и воспитанность, умеренность и молниеносность, открытость всему светлому и почти звериная искренность. Иногда мне кажется сном, что я тоже принадлежу к этому славному племени. А, может, осталось только само название, а суть исчезла, и настоящие черкесы – уже миф, как миф о некогда существовавших Атлантах?
Люди из сказки, - они, конечно, не могли долго жить в нашем мире, потому так скоро возник конфликт и потому им так скоро пришлось уйти. Как пришельцы из других миров, которые заглянули в нашу жизнь и оказались неприспособленными к ней. Как погибает здоровый организм, не имея иммунитета против незнакомой ему болезни, так и черкесы не смогли справиться с психологическим надломом от встречи с чужими ценностями других народов.
Процесс приспособления нельзя считать завершенным и по сей день. Исповедующим философию Адыгэ Хабзэ трудно утверждать себя в этом мире: быть благородным, не толкаться, пропускать всех вперед, не лгать, не лицемерить…(..)
Черкесы – чистый ветер нетронутого поля. Они появляются то там, то здесь, вихрем проносятся мимо меня. Всегда неожиданно и не предупредив. А я стою один, протягивая к ним руки, кричу: «Я такой же как вы, возьмите меня с собой…» Ответа нет. Слышу только дыхание лошадей, и легкий холод обдает лицо. Они никого не берут с собой. И коня у меня нет. Да и зачем я им такой?
Или ты сам превращаешься в свободу и ветер, или тоскливо стоишь на обочине, обдуваемый чужим дыханием…»
Пост написан по материалам статьи С. Хотко «К 150-летию визита Александра II в Черкесию» и статьи Я. Гордина «Черкесия – Кавказская Атлантида».
