Убийство Саида Афанди и духовный кризис в Дагестане
"Северный Кавказ глазами блогеров" - совместный проект Русской службы Би-би-си и интернет-СМИ "Кавказский узел".
Руслан Таркиев из Дагестана пишет о внутриисламских противоречиях и новом витке религиозного конфликта в Дагестане.
Руслан Таркиев (псевдоним): "Родился в 1970 году в Дагестане. Образование высшее, окончил два вуза. Специальности – экономист и юрист. Работаю заместителем руководителя в одной из коммерческих компаний".
28 августа в Дагестане произошло преступление, которое может иметь серьезные последствия для общественно-политической ситуации в республике. В этот день в селе Чиркей Буйнакского района смертница взорвала себя и еще семерых человек, среди которых был известный духовный лидер шейх Саид Афанди.
Смертницей, совершившей теракт, была жительница дагестанской столицы Алла Сапрыкина. Бывшая актриса Русского театра Махачкалы, еще будучи студенткой Дагестанского госуниверситета, познакомилась с учившимся там же актерскому мастерству молодым человеком Муратом. Алла вышла замуж, приняла ислам и стала Аминат Курбановой. В 2009 году после убийства своего старшего брата, одного из лидеров боевиков-исламистов, Мурат Курбанов становится "амиром" Махачкалы и переходит на нелегальное положение. После того как первый муж Аминат будет убит в ходе спецоперации, она еще два раза выйдет замуж за боевиков. Основной ее «специализацией» в это время, по информации правоохранительных органов, становится вербовка молодых женщин.
Почему один из главных (если не главный) из духовных исламских авторитетов в Дагестане стал мишенью новообращенной мусульманки? Влияние Саида Афанди, шейха накшбандийского и шазилийского тарикатов, на мусульманскую общину Дагестана было огромно. В республике он имел десятки тысяч «мюридов», т.е. учеников и последователей. Мюриды находятся и в руководстве Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД), последователей учения шейха достаточно и среди чиновников самого высокого ранга. К словам Саида Афанди прислушивался, например, бывший первый заместитель республиканского правительства, а ныне депутат Госдумы Ризван Курбанов, фигура в дагестанской политике весомая.
Поэтому можно сказать, что руководство республики благосклонно относилось к шейху, который отвечал взаимностью. Саид Афанди не критиковал светскую власть, и даже поддерживал в своих проповедях руководство страны. Покойный шейх не был публичным человеком. Он не показывался на местных телеэкранах и практически все время проводил в своем доме в поселке Чиркей, где принимал паломников и многочисленных гостей.
Кому было выгодно убийство фактического главы приверженцев суфизма в Дагестане, имевшего если не теплые, то ровные отношения и с ДУМД, и со светскими руководителями Дагестана и РФ? Северокавказские боевики через свои сетевые ресурсы с неподдельной радостью сообщили об «уничтожении предводителя неверия в результате шахидской атаки». Эта смерть, прежде всего, выгодна сторонникам срыва диалога между ваххабитами, которые предпочитают называть себя «салафитами» и представителями т.н. «традиционного» ислама, в частности последователей суфийских тарикатов.
Противостояние между ДУМД и салафитами длится в Дагестане давно. Сторонники «чистого ислама», как себя позиционируют салафиты, раньше находились на полулегальном положении, но в последние годы принимают в свои ряды новых сторонников и активно пропагандируют свою позицию и видение ислама.
Чтобы снять имеющиеся разногласия и напряжение в обществе, в Дагестане за последний год прошло несколько встреч представителей разных исламских течений, где пытались договориться о мирном диалоге. Одним из тех, кто выступал за такой диалог, был и Саид Афанди. Надо заметить, что и сами салафиты после убийства шейха сделали осторожное заявление. В обращении организации «Ахлю-сунна» говорится, что они «выражают соболезнование родным и близким убитых, и высказывают мнение о необходимости продолжить внутриисламский диалог между салафитами и приверженцами тариката».
Непонятно, кто займет место главного идеолога «официального» ислама. В прошлом году в Дагестане был убит другой известный шейх, табасаранец Сиражудин Хурикский. Он считался самым влиятельным духовным лидером в Дагестане после Саида Афанди, особенно в Южном Дагестане.
Между Сиражудином Хурикским и ДУМД складывались непростые отношения. Управление предпринимало попытки укрепить свои позиции в Южном Дагестане, однако вмешался национальный фактор: большинство представителей ДУМД — аварцы, а жители Южного Дагестана – это в большинстве лезгины и табасаранцы.
О том, что вариант диалога устраивает не всех, в том числе в ДУМД, говорит, в частности, сенсационное заявление жены муфтия Дагестана Патимат Гамзатовой, опубликованное 2 сентября через проправительственное республиканское информагентство.
Как пишет Гамзатова, какое-то время «мы практически без сна и отдыха пытались наладить конструктивный диалог с теми, кто входит в ваххабитское течение в Дагестане; для этого мы активно использовали интернет, в частности социальные сети». На одной из последних встреч с шейхом, по словам Гамзатовой, он сказал ей: «Ты зря позволила ваххабитам делать журнал, они никогда не поменяют свою сущность». Потом якобы Саид Афанди добавил: «Скажи им, что я не забыл 99-й год».
Речь идет о событиях, спровоцировавших вторую чеченскую кампанию, когда на Дагестан напали банды международных террористов, и федеральными силами были разгромлены ваххабистские анклавы в селах Карамахи и Чабанмахи. При этом супруга муфтия в своей речи называет салафитов «ваххабитской сворой».
Естественно, опубликовать такое заявление на официальном ресурсе без соответствующего разрешения никто не позволил бы. Проверить реальность слов шейха тоже нет никакой возможности. Таким образом, приходится делать вывод, что переговорный процесс зашел в тупик, и можно с высокой вероятностью ожидать нового витка репрессий против ваххабитов или всевозможных провокаций.
