Диагноз засекретить, больных считать симулянтами — 2

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Весь декабрь из Чечни приходили сообщения о массовых отравлениях подростков и персонала нескольких школ Шелковского района. 16, 21, 22, 23 декабря стали пиками этого странного заболевания, не вписывающегося ни в какие ранее известные медицинской науке рамки. Несчастные, чье число перевалило за сотню (официальные данные о 92 заболевших не могут быть признаны корректными, поскольку многие семьи отказались регистрировать «своих» больных), бились в судорогах, страдали от удушья, впадали в коматозное состояние, мучились сильнейшими головными и мышечными болями.

16 декабря в Чечне была создана правительственная комиссия «по выяснению причин и ликвидации последствий». В нее вошли военные и гражданские токсикологи, представители судебной психиатрии, чиновники. Около недели члены комиссии изучали ситуацию, писали страшные отчеты о неизвестных отравляющих веществах, предположительно подброшенных неизвестными злодеями в школьные женские туалеты, но 23 декабря все поменялось: версию отравления комиссия отмела напрочь, и последовал неожиданный официальный вердикт: «массовый психоз» на почве длительного продолжающегося стресса военного времени. Населению было предложено не придерживаться версии отравления, не нервничать и поменьше слушать журналистов...

На сем комиссия разъехалась на новогодние каникулы. 27 декабря президент ЧР Алу Алханов съездил к президенту Владимиру Путину и, как повелось, попросил много денег «под психоз» — на медико-психологическую реабилитацию своего народа.

Тем временем больные остались там, где они были. По больницам и домам. Переживая по нескольку тяжелейших приступов за сутки.

В предыдущем номере «Новой газеты» мы опубликовали репортаж из Чечни, из Шелковского района и Грозного, в котором привели документы, относящиеся к первой, до 23 декабря, части официального расследования, когда военные токсикологи пытались разобраться в деталях и собирали свидетельства именно «школьного» отравления. Напомним заключение врача-специалиста капитана Ефимова: «...Источник отравления расположен в основном здании школы (т.к. данную группу пострадавших объединяет исключительно пребывание в ней), предположительно на 3-м этаже...»

Возвращаясь сегодня к той же теме, мы хотим напомнить о двух принципиальных вещах.

Во-первых, подавляющее число отравленных девушек-подростков и молодых учительниц продолжают мучиться от последствий декабрьской трагедии, их ничем не лечат, нет медикаментозных схем и даже нет попыток предоставить такие схемы врачам стационаров и участковых поликлиник Шелковского района. «Странные» больные не понимают, что с ними будет дальше, семьи их в панике. Детей в станицах Старогладовской, Шелкозаводской, частично в Шелковской родители отказываются пускать на занятия, требуя детоксикации школьных зданий (в версию «массового психоза» там так никто и не поверил). Но детоксикации нет, потому что никаких «токсинов не было», настаивают члены официальной комиссии.

Во-вторых, стоит напомнить, что подобное в Чечне происходит не в первый раз. Отравления неизвестными веществами, идентифицировать которые никто не задался целью, несколько раз чудом удавалось зафиксировать.

Старощедринская

Врач Шелковской ЦРБ Джамиля Халиловна АЛИЕВА напоминает, что все то же самое, только в меньших масштабах, в их районе уже было. В сентябре и в октябре 2005 года:

— 23 сентября 19 детей и одну учительницу привезли с аналогичной симптоматикой из школы в станице Старощедринской. Мы видели тот же странный смех, галлюцинации — страшная картина... Родители несут детей на руках, а они не могут остановиться — смеются.

— Чем закончилось расследование?

— Ничем, — отвечает главврач ЭСЕЛАЕВ. — Анализы возили на экспертизу в Махачкалу, в бюро судмедэкспертизы, и там признали, что дети получили отравление угарным газом. Откуда он взялся в школе в жару — в тот день была жара, печки-то не топили? Мы тогда подняли шум, но он остался внутри республики, так решило руководство, и все дело спустили на тормозах, ничего не изучали. Несмотря на то что смешно было говорить о 25% угарного газа в крови, мы бы таким детям тут ничем помочь не могли, они бы умерли без барокамеры, когда 25—29% крови не переносят кислород...

Результаты анализов главврач Шелковской ЦPБ Эселаев считает «политическими», как и сегодня вывод правительственной комиссии по декабрьским отравлениям:

— Значит, что было в Старощедринской осенью?

— То же самое, что и сейчас: отравление неизвестным химическим веществом. Испытания его на наших детях.

В том же уверен и директор Старощедринской средней школы Халид ДУДАЕВ:

— По 23 сентября я требовал возбудить уголовное дело и расследование. 23 октября получил отказ в возбуждении «за отсутствием события преступления». (Отказ вынесла следователь следственной части при Шелковском РОВД младший лейтенант милиции Х. Сулиева. — А.П.) И ровно в день отказа случилось повторное массовое отравление. Пострадали восемь наших детей. Здоровье отравленных девочек сегодня неважное. Они с тех пор никем серьезно не обследованы и с трудом учатся.

Абзо Шамилов — отец Седы, у которой в крови, как написали в Махачкале, было до 18% карбоксигемоглобина:

— Давление у моей девочки постоянно высокое. Все время болеет. Ничего поделать не можем. А до осени никогда не болела. Теперь кровь носом, постоянные головные боли, руки-ноги холодеют. Что нам делать? Почему мы должны приносить в жертвы наших детей?

Старые Атаги

Сегодня в Чечне в связи с трагедией в Шелковской все чаще вспоминают староатагинское массовое отравление, схожее по симптомам, но также оставшееся не расследованным до конца.

26 июля 2000 года около пяти вечера на юго-восточной окраине селения Старые Атаги Грозненского сельского района, над рекой Аргун, раздались два несильных взрыва, и образовался серебристо-фиолетовый светящийся столб дыма, по виду напоминавший тюльпан высотой до 150 м. Столб быстро стал облаком, которое повисло над южной окраиной села — улицами Береговой, Нурадилова, Подгорная, Нагорная, Зеленая и двумя искусственными прудами.

Из донесения Центра госсанэпиднадзора в ЧР № 96 все тому же Г. Онищенко, главному санитарному врачу России: «...Через день после взрывов появились первые случаи заболевания с признаками отравления: сильные тонические судороги, потеря сознания, агрессивное возбуждение, заторможенность, неукротимая рвота, сильные головные боли, чувство страха, у некоторых кровохарканье. Температура, пульс и давление нормальные. Диспепсия и сыпь отсутствуют»...

И это те же симптомы, схожие с отравлениями теперь в Шелковской. При этом есть различия. Трагедия в Старых Атагах привела к трем смертям на 23 случая, причем смерть приходила достаточно быстро после первых признаков заболевания, через день-два. Так погибли: Умар Садыков, 1981 г.р., заболел 29.07, умер 30.07; Хазгериева Хадижат, 1978 г.р., заболела 31.07., умерла 1.08, была беременна шестым месяцем; Хазгериев Сайдаш, 1981 г.р., заболел 5.08 (купался в прудах), умер 7.08; все трое — жители улицы Нурадилова.

«...После проведенного расследования комиссия пришла к выводу, что отравление жителей с. Старые Атаги вызвано химическим соединением неясной этиологии, исключается инфекционный характер вспышки». Это из того же донесения Г. Онищенко. Под ним — подпись главного госсанврача по ЧР Т. Мирзоевой. На том и заглохло. Мирзоева ничего не требовала — Онищенко ничего не инициировал. Под всеми сводками в Москву по Шелковской сегодня стоит все та же фамилия — Мирзоева, только теперь она называется не главный санитарный врач республики, а руководитель территориального управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по ЧР. Это на ее сводках Онищенко опять базирует свой оптимистичный взгляд на события, когда служба по надзору за благополучием человека есть, а благополучия у людей так и нет.

Анна Политковская

Опубликовано 16 января 2006 года