Цхинвальский барьер

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

На прошлой неделе власти Грузии, так успешно развязавшие "аджарский узел", приступили к развязыванию еще одного "стратегического узла".

Если брать проблемы по степени трудности, то после аджарской на очередь, конечно же, должна была стать южноосетинская, и вот эта прогнозируемость действий говорит о том, что власти действуют не импульсивно, но планомерно и с соблюдением соответствующих "технологий". И к тому же - довольно реалистично, с учетом осуществимости не только тактических, но и стратегических решений. Об этом  свидетельствует и сенсационное заявление президента Саакашвили о возможном признании государственного статуса  Южной Осетии в составе Грузии (напомню, что прежние власти не осмеливались открыто говорить об автономии и называть ее южноосетинской), которое затем распространил государственный министр Гога Хаиндрава. По его словам, "Грузия выражает готовность присвоить южным осетинам такую же степень суверенитета, какой располагает Северная Осетия в составе Российской Федерации".

Это заявление означает, что Тбилиси наметил себе реальную цель (рассчитывая на компромисс с Россией, а не с сепаратистами) и все его тактические мероприятия направлены на достижение именно этой цели. С точки зрения политической методологии главное - поставить себе реальную цель. Главным недостатком грузинской политики в том, что касается конфликтов, как раз это и было - неопределенность конечной цели, то есть мы сами не знали, чего хотели и какие цели преследовали в Абхазии или Южной Осетии. Это оставляло сепаратистам большое пространство для маневра.

Сейчас положение в корне меняется: власти Грузии заявляют, что средством решения проблем им представляется федерализация страны. Президент сделал это заявление на военном параде. Это должно было означать, что "федерализация" - это тот последний рубеж, за который страна не отступит, а с раздробленностью она не смирится. Это довольно серьезный сигнал для желающих сохранить "статус-кво"  (как в Москве, так и в сепаратистских регионах).

Что касается конкретной технологии, на этот раз в качестве легитимного "казус белли" используется тема контрабанды, которая может оказаться весьма эффективной. Тот факт, что "Цхинвали - это вам не Батуми" и "Южная Осетия - не Аджария", требовал выбора особенной технологии. Если в случае Аджарии это были "права  человека" и использование тех преимуществ, которые дают тождественность аджарского общества с обществом всей остальной Грузии (общие социальные ценности), то в случае Цхинвали главным аргументом станет борьба с контрабандой, что, с одной стороны, подразумевает рост влияния центральных грузинских властей и усиление контроля, а с другой, воспринимается как абсолютно легитимное стремление и не оставляет убедительных аргументов антигрузинским силам в Москве,  выступающим против любого компромисса.

Конечно, у противников (в данном случае, у сепаратистов и московских "непримиримых") остаются  достаточно сильные рычаги для разрушения грузинских планов. Они никогда добровольно не согласятся, скажем, на открытие совместного таможенного пункта у Рокского тоннеля, ибо хорошо знают, что, вопреки распространенному у нас упрощенному мнению, на самом деле пресловутый  "эргнетский рынок" и идущая из Южной Осетии контрабанда в целом являются очень серьезным фактором, тормозящим экономическое развитие. Устранение этого фактора их никак не устраивает.

В качестве  доказательства можно привести очень знаменательный и интересный факт. Несколько лет назад Россия приняла весьма странное, на первый взгляд, решение - запретила ввоз яблок и других фруктов с территории Грузии через пост в Ларсе, по Военно-Грузинской дороге. Единственным путем из центральной Грузии оставался путь через Цхинвали и Рокский тоннель. Российско-осетинский тандем хотел поставить Тбилиси в зависимость от Цхинвали, чтобы в случае закрытия эргнетского рынка или создания препятствий  его функционированию у нашей страны возникли новые проблемы. Не надо забывать, что по "контрабандному коридору" шли ведь товары и в обратном направлении. Так что закрытие "эргнетского рынка" означает перекрытие единственного экспортного пути из Грузии в Россию. Но если мы не смиримся со статусом-кво, нам неизбежно надо будет смириться и с этой потерей. По-другому не получится, и тут уж непременно будут затронуты интересы той или иной группы, ибо в сохранении сложившегося за 10 лет статус-кво были заинтересованы не только осетинская и российская стороны, но и достаточно влиятельные группы грузинского социума. Они имеют весьма сильные группы лоббистов, и если власти сделают следующий шаг и осмелятся приравнять любую неучтенную продукцию к контрабанде, эти группы скоро активизируются. Рано или поздно этот шаг неизбежен, иначе никакие блок-посты и пропускные пункты не смогут остановить поток продукции с неконтролируемой территории Шида-Картли.

По нынешнему законодательству полиция имеет право взимать за провоз фактически контрабандного товара совершенно мизерные штрафы, а конфискация транспортных средств возможна лишь в случае их принадлежности непосредственно водителю. Но дельцы, на протяжении ряда лет "интересовавшиеся" Эргнети, научились оформлять доверенности на автомашины, так что конфисковать их теперь невозможно.

Во время событий в Цхинвали и его окрестностях Грузия впервые за много лет выиграла информационную войну. Выиграла, несмотря на то что не надеялась на доброжелательность российских медиа. И значительную роль тут сыграли целенаправленная тактика и рискованные, но весьма эффективные мероприятия, среди которых, в первую очередь, надо назвать "гуманитарный демарш" первой леди в окрестности Цхинвали. Эффективность этого мероприятия подчеркнула тупую непримиримость сепаратистов и их сторонников. Эта ситуация стала для них проигрышной.

И всё-таки надеяться на быстрый и легкий успех в Цхинвали нельзя.  Осетинский феномен - это стратегический союзник России в кавказском регионе. Этого рычага Москва так легко не уступит.  Сепаратистский режим (как бы ни была им недовольна определенная часть местного населения) имеет еще достаточный ресурс для апеллирования к антигрузинским и этнонационалистическим чувствам.

Тут еще нужно обратить внимание и на то, что, в отличие от аджарской элиты, которая, к счастью, не догадалась "выпустить пар" социального недовольства при помощи смены власти и поступилась своими интересами ради семейного клана Абашидзе, элита южноосетинского региона, как ни странно, оказалась более разумной: Эдуард Кокойти - уже третий президент, механизм смены властей в "Южноосетинской Республике" действительно работает. Но все эти власти, конечно, одинаково антигрузински настроены, и "приручить" их будет сложной задачей.

Чтобы решить эту проблему, Тбилиси понадобится активизировать нынешнюю, достаточно разумную тактику сотрудничества непосредственно с населением. Мы подразумеваем различные формы материальной помощи осетинскому населению: раздача удобрений - только одна из них. В этом отношении Грузия, несмотря на всю свою бедность, может многое сделать. И еще мы должны понимать, что жители Южной Осетии никогда не смирятся с полноценной границей между Южной и Северной Осетией. Поэтому впредь в основу грузинской пропаганды должна лечь "прозрачность границы".

Но в конечном счете всё в этом регионе будет зависеть от позиции России и ее готовности к компромиссу с Грузией - во всяком случае, в гораздо большей степени, чем при решении аналогичной проблемы, скажем, в Абхазии. В любом случае власти выберут в качестве стратегии для решения южноосетинской проблемы нарушение сложившегося "статус-кво", но будут делать это достаточно осторожно, чтобы не вызвать новой кровавой, гибельной войны.

Ника Имнаишвили

Опубликовано 7 июня 2004 года

Перевод - Российско-грузинский аналитический сайт www.pankisi.info