Заявление Михаила Трепашкина о применении к нему пыток

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Михаил Трепашкин, находящийся под судом по обвинению в разглашении государственной тайны, передал "на волю" подробное описание пыток, которым он был подвергнут. Пытки производились в период с 30 ноября по 20 декабря 2003 г. в помещении СИЗО Матросская Тишина, а также в здании Московского окружного военного суда в промежутках между судебными заседаниями. Применение пыток происходило с ведома и согласия судьи Сергея Седова. В число применённых к Tрепашкину пыток входит лишение пищи и воды (до 48 часов), лишение сна (не более 2-х часов в сутки в течение недели), содержание в течение длительного периода времени (до 5 часов) при минусовых температурах, приковывание наручниками в мучительной позе, лишение возможности принять душ в течение месяца и др. Трепашкин приводит детальные подробности обстоятельств применения пыток и называет свидетелей, что даёт возможность легко проверить его утверждения. Он также сообщает, что неоднократно заявлял судье Седову о фактах применения пыток, но тот отказался предпринять что-либо для их прекращения.

Дело Трепашкина слушается в закрытом режиме. Обвинения связаны с расследованием, которое он вел в отношении взрывов жилых домов в сентябре 1999 г. в качестве консультанта комиссии Ковалёва и адвоката одной из потерпевших. Он обвиняется в том, что якобы "по заданию Литвиненко А.В. и Березовского Б.А. установил контакт со спецслужбами Англии, намереваясь использовать материалы уголовного дела по взрывам домов в целях компрометации ФСБ РФ". Комментируя эту информацию, Александр Гольдфарб, глава Фонда гражданских свобод, заявил: "Обращение с Трепашкиным ничем не отличается от методов, которые применяли к инакомыслящим в советских тюрьмах. Материалы о пытках Трепашкина переданы в соответствующие международные инстанции и будут обнародованы самым широким образом".

Выдержки из заявления Трепашкина от 20 декабря 2003 г.:

"После моего ареста судьей Московского окружного военного суда ко мне были применены пытки, проявившиеся в следующем:

Пытки голодом

30 ноября 2003 года я был этапирован под конвоем в наручниках из Волоколамского СИЗО в Дмитровский ИВС Московской области, а оттуда в Московский окружной военный суд. Сухой паек мне не выдавался. Судье Седову С.П. я заявлял ходатайство о том, чтобы мне предоставили ходя бы кружку кипяченой воды (кипятка), но мне было в этом отказано, сославшись на то, что вечером в суде меня покормят. Конвой доставил меня в учреждение ИЗ- 77/1 (Сизо "Матросская тишина") лишь к 1 часу ночи уже 2 декабря 2003 года. Там меня поместили в небольшое помещение камерного типа ("бокс") размером 1,5 х 1,8м, без окон, без вентиляции, загрязненное и очень накуренное, с клопами. Номер бокса "01", расположен на 1 этаже, предназначен для временного помещения в нем так называемых "БСов" (бывших сотрудников милиции).

В указанном боксе меня продержали без еды и воды до 9 часов 30 минут 2 декабря 2003 года, после чего вручили сухие каши (для употребления требуется разбавить их водой), сразу же посадили в "автозак" и к 13.30. доставили в Московский окружной военный суд для ознакомления с материалами уголовного дела (для ознакомления с 26 томами дела мне было предоставлено 9 дней).

Так как я сутки не спал и двое суток не ел, то я начал требовать от старшего конвоя предоставить мне кипятка для использования сухого пайка и попить чая. В этом мне было грубо отказано. Мне приковали одну руку низко под столом, при чем так, что я не мог прямо сесть, после чего предложили в таком унижающем человеческое достоинство положении знакомиться с томами уголовного дела и делать выписки. Одной рукой и держать и менять толстый по объему том, да еще делать выписки физически было невозможно. Когда одной рукой менял том, то придерживать его приходилось носом, чтобы не закрылся. Ясно, что писать физически в такой позе нельзя. Кроме того, из-за низко прикованной руки и перекошенной позы начала сильно болеть спина и бок. Так как рукой, прикованной к столу, я старался придерживать листы закрывающегося тома, поэтому тянул ее вверх, то запястья покрылись полосами (от нажимов наручников) и тоже стали болеть. Очень хотелось сделать хотя бы глоток горячего кипятка и есть. По этой причине я отказался знакомиться с материалами дела, написал заявление, что пока не прекратятся пытки голодом, я дело читать не могу и не буду. Заявление не принимали. Я сидел закованным в наручники, ужасно промерз и не знал, как выразить свой протест и прекратить пытки. В это время ко мне пришла, с трудом добившись права совместно со мной знакомиться с материалами дела, адвокат Юлина М.Г. Она явилась свидетелем всех описанных выше пыток, в связи с чем, тоже начала добиваться прекращения пыток. В течение довольно-таки длительного времени (не менее одного часа) ей удалось все же добиться того, чтобы накормить меня (принесла с собой продукты). Мне принесли чайник.

Таким образом, только по истечении 2-х суток голода, мне удалось добиться того, чтобы пытка голодом прекратилась. Однако из-за того, что я долго добивался прекращения пыток голодом, мне осталось на ознакомление с материалами минимум 2-2,5 часа. В 18 часов я был отправлен в СИЗО "Матросская тишина", куда был доставлен в 1 час ночи уже 3 декабря 2003 года, так как конвойные "автозаки" долго ездили по судам и СИЗО г. Москвы и не отвозили содержащихся под стражей по месту их содержания, подвергая пыткам голодом и издевательствам, о чем изложу далее.

Замечу, что после описанного случая были и другие, когда целый день не давали не то, чтобы поесть, но не предоставлялось даже кружки кипятка. В частности такие случаи были:

• 4 декабря 2003 года в здании Московского окружного суда;
• 18 декабря 2003 года в здании Московского окружного суда;
• 19 декабря 2003 года в связи с поездкой в Дмитровкий городской суд Московской области (с утра неожиданно забрали без завтрака и привезли уже поздно вечером по окончании ужина, и целый день поесть не дали).

Пытки путем лишения сна

Судья Московского окружного военного суда, применив ко мне меру пресечения в виде заключения под стражу, не принял в соответствии с п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года   5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" никаких мер по обеспечению моих прав, предусмотренных ст. 3, 5, 6, 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в связи с чем, я письменно не менее 4 раз заявлял протест (приложен к материалам дела).

Так, мне было предоставлено время на ознакомление с 26 томами, с учетом выходных: - 2,4,5, 8-10 декабря 2003 года, то есть всего 6 дней. Времени мало. Однако, посмотрим, как происходило ознакомление на примере режима одних суток:

• в 5 утра выход из камеры и подготовка к отъезду в суд (соответственно подъем в 4.30 как минимум);
• с 5 до 9 утра нахождение в боксе, маленьком и прокуренном, без вентиляции, со множеством людей, что даже сесть негде, в ожидании "автозаков" конвоя;
• с 9 до 9.30 и до 12.30 - 14.00 -это время доставки в суд. Автомашины конвоя выбирают маршруты так, чтобы по пути заезжать в различные суды;
• с 12.30 -14.00 и до 15.00 -18.00 можно было находиться в суде. На ознакомление предоставлялось время не более 2-2,5 часов в день (с учетом других технических и организационных неурядиц);
• с 15.00-18.00 и до 23.00 -1 часа ночи - доставка под конвоем в камеры СИЗО;
• в 1-2 часа ночи я оказывался в камере. Этот график сохранялся весь период времени, предназначенного для ознакомления с материалами дела и подготовки защиты.

В период ознакомления с 1 по 15 декабря 2003 года (за исключением выходных) я имел возможность поспать не более 2-х часов в сутки, а иногда не спал вовсе, так как индивидуального спального места не было (и нет до настоящего времени), арестованные спят по очереди.

Я несколько раз писал судье Седову С.П. протесты, так как невозможно было читать материалы дела после того, как поспал лишь 2 часа. Еще труднее, если учесть, что такие пытки бессонницей длились на протяжении ряда дней. Однако мер никаких не было принято.

Судебные заседания в Московском окружном военном суде начались после указанного выше издевательского "ознакомления" с материалами дела. Несмотря на явное нарушение ч.3 ст. 47 УПК РФ, предоставляющей обвиняемому право на подготовку к защите, судья Седов С.П. начал судебный процесс, не предоставив достаточного времени на подготовку к защите. Соответствующие протесты и просьбы продлить время ознакомления с материалами из-за имевших место пыток сном, голодом и холодом остались без внимания суда.

Пытки сном заключались также в том, что с момента прибытия в СИЗО "Матросская тишина" 1 декабря 2003 года и по настоящее время (20 декабря 2003 года) мне так и не было предоставлено индивидуальное спальное место. В камере   274, куда я был водворен, арестованные спят по очереди в 2, а иногда и 1-3 очереди.

Оставшиеся без мест лица проводят время, стоя на ногах, так как нигде и не на что сесть. Это тоже физическая пытка. Не имеется в камере и скамейки около стола ("дубка"). В камере не имеется сидячих мест, хотя камера небольшая - на 8 спальных мест, но сильно переполнена - на 14 человек. В настоящее время я делю свое спальное место с четырьмя лицами, хотя в основном делим время сна с арестованным Негейцевым Александром, человеком пожилым и тяжело больным псориазом (весь в чешуйках) и другими заболеваниями. Ясно, что ему нужно больше времени для отдыха, поэтому даже в выходные дни основную часть времени я провожу на ногах, передвигаясь из угла в угол небольшого "пятачка" территории, чтобы могли пройти другие обитатели камеры.

Считаю, что грубо нарушаются при этом мои права как гражданина, предусмотренные ст. ст. 17 и 23 Федерального закона РФ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" от 15 мая 1995 года   103 -ФЗ (в редакции Федерального закона от 30.06.2003 г.  м 86-ФЗ).

Пытки холодом

В связи с судебным процессом мне почти ежедневно приходится ездить под конвоем в Московский окружной военный суд. На конвоирование уходит не менее 15 часов в сутки. Все это время конвоируемые находятся в автомашинах "автозаках". Ни один из "автозаков" не имеет нагревательных механизмов, обогревательных приборов. Вечером после суда меня доставляли в Бутырский СИЗО, где в "автозаках" в течение 4-5 часов ожидалась та автомашина, которая ночью должна была доставить меня и других арестованных в СИЗО "Матросская тишина". Фактически все время находишься на морозе. В целом при поездках в суд и из суда, по причине издевательской организации конвойного сопровождения мы всегда промерзали так, что мрачнело в глазах и мутилось сознание. После таких доставок в суд и обратно отогреваться нужно было по 40 минут и более.

В Московском окружном военном суде не отапливается и комната конвоя. Так как там, в ожидании суда по часу и больше приходится сидеть в боксе, то промерзал всегда еще больше. Только после доставки в зал судебных заседаний удавалось отогреться, но при этом не успевал подготовиться к защите.

От постоянных переохлаждений не один раз простужался. Спасали выходные, ибо в это время отогревался и лечился чаем, а также теми лекарствами, которые мне вручили родные. В самом СИЗО "Матросская тишина" я неоднократно обращался за медицинской помощью, особенно когда было обострение бронхиальной астмы, но никто ко мне так и не пришел. То есть, медицинская помощь мне так и не была оказана, несмотря на обещание прислать доктора. Записаться к врачу и пройти обследование в больнице "Матросская тишина" практически невозможно. Имеются случаи, когда человек падает от болезни без сознания, его относят в больницу и почти сразу, после оказания первой помощи, выгоняют в камеру. Обследования и нормального лечения даже по тяжким заболеваниям не проводят, чем грубо нарушается ст. 24 Федерального закона   103 -ФЗ.

Издевательства и совершение иных действий, унижающих человеческое достоинство:

а) судья Московского окружного военного суда Седов С.П. не создал при этом никаких условий для подготовки меня к защите. Во-первых, 1 декабря 2003 года, несмотря на ходатайства вручить мне принудительно изъятые документы:

• обвинительное заключение;
• список свидетелей защиты;
• папки с доказательствами защиты;
• ходатайство о недопустимости доказательств и т.п.;
• не удовлетворил ни одно из ходатайств, лишив меня защищаться.

Мне было отказано даже в получении УПК РФ на руки. Зная, что я был под стражей с 22 октября 2003 года, но отказывал в ходатайстве, судья Седов С.П. указал, что я мог приготовиться с сентября 2003 года. Это было издевательством, так как у меня и изъяли приготовленные документы к защите, принудительно отобрав их (следователь Шевяков Д.В. и конвой).

Во-вторых, предоставив возможность знакомиться с материалами уголовного дела, судья Седов С.П. заявил, что ознакомление будет происходить в комнате конвоя, а не в зале суда, либо в СИЗО. В холодной комнате конвоя я знакомился только в наручниках. Одну руку в наручниках каждый раз приковывали к столу или чаще к сидению и получалось, что я мог работать лишь одной рукой, что издевательски затруднительно:

• даже поддержать второй рукой толстый том дела было трудно;
• рука в наручниках немела от сдавливания и немела от одной и той же позы часами;
• если нужно было сделать хотя бы какую пометку, то закрывающийся том я поддерживал ногой или столом. Писать практически было невозможно;
• из-за низко закрепленных наручников я не мог выпрямиться и нормально видеть текст. Сидел буквально носом в том.

Все это выглядело какой-то средневековой дикостью, пыткой и издевательством. На мои письменные протесты прекратить пытки судья Седов С.П. ответа не дал, мер не принял. В такой издевательской обстановке я изучал свое дело. Ясно, что я его лишь поверхностно мог пробежать глазами.

б) при конвоировании почему-то не отвозят арестованных в СИЗО, а собирают со всех судов к вечеру в Бутырский СИЗО. Необогреваемые машины стоят в ожидании по 5 и более часов. Арестованные и подозреваемые все это время сидят в тесных, жутко накуренных металлических выемках и "стаканах". Бывшие сотрудники правоохранительных органов сидят вместе с рецидивистами и осужденными к пожизненному заключению.

Я не один раз запихивался к осужденным рецидивистам, больным открытой формой туберкулеза, где сидели лицом к лицу по 20 человек при норме в 6-8 человек. Больные кашляют прямо в лицо, так как не могут поднять руку, чтобы закрыться. В одном случае со мной в такой обстановке ехал Мавроди, которого запихнули в "общак", хотя чаще его сопровождали в отдельной выемке.

Так как в забитых людьми выемках сидели по несколько часов, то все курящие начинали курить, после чего воздух становился густым от дыма. Когда нас подвозили к СИЗО "Матросская тишина", то я буквально задыхался и не мог подниматься по лестнице.

От конвоирования в таких условиях у меня еще более обострилась бронхиальная астма и бронхит. Однако врач так ни разу меня не принял. Спасает то, что я в краткие часы отдыха занимаюсь по системе йогов и стараюсь восстановить нормальное дыхание, хотя боли в легких и бронхах не прекращаются. Метраж камеры не соответствует количеству помещенных лиц, не более 16 кв.м. на 14 человек (по состоянию на утро 20.12.2003 г.)

Свидетелями нарушений условий и порядка содержания под стражей могут выступить все сокамерники (Губин, Киреев, Миронов, Негейцев и др.).

5. Нарушение прав обвиняемых, содержащихся под стражей: а) нет условий для подготовки к защите; б) ограничиваются встречи с родными и адвокатами (40 минут не более). Изложенное является грубым нарушение ст. 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" от 15 июля 1995 года   103-ФЗ.

Складывается впечатление, что изложенные выше условия дополнительно инициируются ФСБ РФ, так как в СИЗО есть и камеры со свободными местами и прямое конвоирование. Думаю, чтобы я не мог осуществлять защиту по сфабрикованному делу, мне и создаются такие нечеловеческие условия. Из-за того, что в камере 274 сильное перенаселение и все сидят по очереди, невозможно спать даже ночью в отведенные несколько часов, так как те, кому в это время нет места спать, смотрят журналы (старые), громко обсуждают их, да и в целом сильное движение, которое создает массу неудобств и шум, ибо даже разойтись двум лицам сложно из-за узости камеры. Большие сложности возникают с помывкой. По существующему порядку 1 раз в 8 дней арестованных отводят в душ (8 мест на 14 человек). Так как меня часто возили в суд и перекидывали из СИЗО в СИЗО, то я 4 недели не был в душе. В камере горячей воды нет и искупаться невозможно. За последнюю неделю дважды обращался к начальнику ИЗ-77\1 с просьбой пустить в душ помыться, но так мое обращение и осталось без ответа. Все обращения были в письменном виде".