О прорыве чеченских боевиков в Дагестан было известно заранее

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Ровно неделю в горных районах Дагестана идут поиски боевиков, захвативших несколько сел и убивших девять пограничников. С каждым днем вероятность того, что боевикам или какой-то их части удастся уйти, возрастает. И хотя сообщения об уничтожении бандитов поступают чуть ли не каждый день, в окрестных селах в успех операции верят все меньше. Корреспонденты "Известий" побывали в районе развернувшейся войсковой операции и встретились с непосредственными участниками событий. Выяснилось, что о готовящемся прорыве боевиков здесь знали даже пограничники. Однако никто в это почему-то не верил.

"Пограничники располагали такой информацией, а ехали как на заклание"

Для советника главы администрации села Бежта Магомеда Кебедова появление в селе Шаури боевиков неожиданностью не стало. О такой возможности он не просто догадывался, но знал.

- Не только я, все знали, - говорит он, круто перекладывая руль на вираже горной дороги. - Еще 8 декабря я разговаривал с начальником милиции. Он сказал, что пришла телеграмма о том, что возможен прорыв боевиков. Неизвестно, откуда они об этом узнали. Наверное, разведка в Чечне сработала. У меня в голове не укладывается: пограничники располагали такой информацией, но не отнеслись к ней серьезно. Ехали словно на заклание... Вместе с Магомедом мы преодолеваем последний перевал перед долиной, в которой боевики расстреляли девятерых пограничников заставы Мокок. По склонам ущелья разбросаны небольшие селения. Люди, стоя чуть ли не по колено в грязи, с любопытством рассматривают пассажиров каждой проезжающей машины. Еще неделю назад эти села готовились погрузиться в зимнюю спячку. Теперь к ним приковано внимание всей страны...

"Никто из нас ни в каких боевиков не верил"

...В Шаури около магазина лед. Если бы его не было, боевики могли остаться незамеченными. Но из-за льда их увидел Ахкубек и сообщил пограничникам. Теперь он просит не называть его фамилию - боится, что боевики вернутся и отомстят.

В то воскресенье показывали бокс, и Ахкубек, в доме которого есть спутниковая "тарелка", и два его друга не спали допоздна. Около полуночи на улице послышался визг шин и рев мотора. Через несколько минут в дверь постучала соседка.

- Она сказала, что машина забуксовала и надо помочь, - рассказывает Ахкубек, - это была белая "Волга". Салон был заполнен, но когда мы появились, все пассажиры вышли и быстро пошли из села. Это были бородатые мужчины, и я разглядел, что они вооружены. Остался только водитель. Он был сильно напуган. Мы вытолкнули машину со льда, и он сразу поехал вперед. А через несколько минут машина, снова полная, проехала обратно. Мы сразу решили предупредить пограничников. До заставы добрались только через полтора часа.

Теперь уже ясно, что боевики не заблудились. Они шли в Грузию через Дагестан, потому что прямой путь из Чечни перекрыла природа, погода и Итум-Калинский погранотряд.

На белой "Волге" шла разведка. Остальные боевики ждали в километре от села - на небольшой поляне у реки. Они прибыли с севера, проехав до Шаури два дагестанских района. В одном из сел зашли в магазин, купили еды, расплатившись стодолларовой купюрой, и захватили три машины. В том селе нет связи, и о боевиках никто не узнал. По всей видимости, они хотели добраться до села Хупри - оттуда по ущелью полтора часа ходьбы до Кодорского перевала. Им оставалось лишь проехать мимо заставы Мокок. Или обойти ее.

Начальник заставы капитан Радим Халиков в боевиков сначала не поверил. Он долго, с подозрением расспрашивал визитеров и всматривался в их документы. Но потом все же принял решение выдвигаться.

- Все, кроме часовых, спали, - рассказал солдат, оставшийся тогда на заставе, - нас построили по тревоге. Никто из нас ни в каких боевиков не верил, ехали как на обычную проверку, какие бывают часто. Ребята даже шутили, что хотели бы посмотреть на этих боевиков. Капитан скомандовал:

- Добровольцы, шаг вперед.

"У него сын родился 2 месяца назад. Магомед так и не успел его увидеть"

Добровольцев оказалось пятнадцать человек. Халиков отобрал семерых, отсеяв первогодков. Поехали те, кто весной должен был увольняться. Только один - Евгений Платких из Читы - прослужил год. Юрий Рябов из Самары, Вячеслав Филиппов и Алексей Кургиев из Ростова-на-Дону, Сергей Панкратьев из Пскова, Роман Сидоров из Башкирии, Роман Саламатин из Алтайского края - все они залезли в кузов "ГАЗ-66".

За руль сел контрактник Магомед Гусейнов. Он служил в Хунзахском погранотряде, дома его ждали жена и трое детей. Последний сын родился два месяца назад, Магомед так и не успел его увидеть. В Мококе он был в командировке, которая заканчивалась через два дня.

Рядом с ним в кабине ехал и капитан Радим Халиков, который через два дня тоже должен был уехать с заставы в отпуск.

- Мы сели в кузов вместе с солдатами, - рассказывает Ахкубек, - они держались так, словно ехали на прогулку. Шутили, рассказывали анекдоты, курили. Мы трое чувствовали себя неуютно. Еще на заставе я говорил, что нужно взять приборы ночного видения, подготовиться серьезно. Но меня не послушали. Только собаку взяли. Мы снова пытались поговорить с солдатами в машине. Но они только отмахивались. Когда приехали в Шаури, несколько человек отговаривали их ехать дальше. Предлагали организовать засаду у моста. Хотя бы пустить разведку с собакой вперед. Но капитан сказал: "Сейчас мы их возьмем". Потом спросил, кто поедет с ними, чтобы показать дорогу. Поехали я и мой брат.

Машина до сих пор лежит на дне ущелья. Колесами вверх. С прошитой пулеметными очередями кабиной и изрешеченными бортами кузова. Неподалеку - следы привала боевиков. Свежие банки из-под сгущенки, коробки из-под карамели "Любимые сказки", обертки от шоколада и гильзы.

"Когда раздались выстрелы, все в селе подумали, что это пограничники расстреляли боевиков"

- Минут через пять после того, как мы отъехали от села, грузовик попал на ледяное пятно, - рассказывает Акхубек, - машину развернуло, я и двое солдат выпали из кузова. Я сильно ударился. Пока солдаты разворачивали машину, командир осмотрел меня и сказал, чтобы мы с братом шли обратно. Я обратил внимание, что овчарка напряженно внюхивалась в темноту и рычала. Но командир, казалось, ничего не замечал. Солдаты снова погрузились в кузов, а мы пошли в сторону села. Но как только грузовик завернул за утес, послышались выстрелы.

Пулеметные очереди были слышны около трех минут. В темноте грузовик с включенными фарами стал легкой мишенью. Шансов принять бой у пограничников не было. Раненного командира боевики выволокли из кабины и обезглавили. У многих солдат было перерезано горло и вырезаны гениталии. Боевики погрузили тела в кузов, машину сбросили со скалы в реку. Контрактника Магомеда Гусейнова, который чудом выжил под обстрелом, боевики убили позже - на окраине села.

- Когда раздались выстрелы, все в селе подумали, что это пограничники расстреляли боевиков, - вспоминает завхоз шауринского детского дома Махач Муслимов, - я и двое моих односельчан пошли навстречу. У меня был автомат и пять патронов в рожке. Было темно, но в очень слабом свете луны мы увидели, что нам навстречу идут люди. Мой друг схватил меня за рукав и зашептал: "Это не пограничники". Мы прижались к скале, и боевики прошли совсем рядом.

"Карта у боевиков была очень подробная, в углу написано - "Генштаб"

Поняв, что они обнаружены, боевики, не таясь, вошли в Шаури. Затем, взяв четверых заложников, направились в расположенное выше в горах село Галотли. Фельдшера Жужуя Абдурахманова, студента юридической академии Гапара Гаджиева и Магомеда Гамидова взяли на улице. Кочегара Шамиля Долгатова подняли прямо из постели.

- Я открыл, и мне в грудь уперся ствол автомата, - рассказал "Известиям" Шамиль Долгатов. - На пороге стояли трое, один был в чалме. Им был нужен "уазик", который стоит у меня во дворе. Я сказал, что могу дать ключи, но у машины нет двигателя. Они заставили меня поднять капот, а потом тот, что в чалме, сказал, что они возьмут меня с собой. Даже одеться не дали - дали только куртку, и я как был в тапочках на босу ногу, так и ходил целые сутки. Тот, что в чалме, был у них старшим. Они называли его "Мамай" (позже стало известно, что это полевой командир Дадаев). Он постоянно говорил: "Не бойся, брат, мы тебя не тронем". Сколько их было, я точно не скажу. Вокруг меня постоянно находилось человек десять, кто-то уходил вперед, кто-то догонял. Все они были очень здоровые, не меньше метра девяносто. Очень хорошо подготовлены, оружием обвешаны с ног до головы. Пулеметы, гранатометы, приборы ночного видения у каждого. Карта у них очень подробная, в углу было написано "Генштаб". Шли очень медленно. До Галотли добрались только к вечеру, хотя мы обычно доходим часа за два. Они постоянно сосали карамельки и нас ими кормили. Когда встало солнце, у реки по очереди помолились. Я спросил у одного, как они надеются прорваться. Он сказал, что на все воля Аллаха. В Грузии, дескать, их ждут друзья, и если прорваться не суждено, они погибнут в бою.

- Нас сразу предупредили, что если кто-то один попытается убежать, то они расстреляют всех четверых, - рассказывает студент Гапар Гаджиев. - Между собой боевики разговаривали на чеченском, и мы их не понимали. К нам обращались по-русски. Один из них много со мной разговаривал. Спрашивал, почему я не хочу умереть как шахид, звал идти с ними. Говорил про Кадырова, дескать, они скоро до него доберутся и "завалят". Я старался отвечать односложно, думал только о том, чтобы все это побыстрее закончилось. К вечеру добрались до Галотли. Нас всех поместили в один дом и даже не охраняли. Мы вместе с хозяином дома приготовили еду, поговорили немного и потом легли спать. А рано утром по селу из вертолета начали давать очереди, вошли военные, а оказалось, что боевики еще ночью ушли. Позже сказали, что нас освободили в результате спецоперации. И еще сказали, что было уничтожено двадцать боевиков.

"Это же горы, их тела очень трудно вывезти"

Развернувшаяся в горах операция по поиску и уничтожению боевиков своими масштабами должна, наверное, компенсировать растерянность, с которой Дагестан встретил их приход. В последующие дни, словно пытаясь вернуть ситуацию к равновесию, поступал рапорт за рапортом об обнаружении и уничтожении групп боевиков в горах . Но чем дальше, тем яснее становится, что эти сообщения сильно опережают события. Во вторник, например, сообщалось об уничтожении 20 боевиков, но позже пограничники эту цифру скорректировали.

- Пока я не увижу трупы, не поверю, что они хоть кого-то уничтожили, - говорит Магомед Кебедов. - Мне кажется, что вся эта операция - только пыль в глаза и что боевики уже ушли.

До сих пор нет ясности в том, насколько многочисленным был вошедший в Шаури отряд. Называют цифры от 37 до 60 человек. После ночевки в Галотли боевики разбились на группы по 10-15 человек и попытались уйти. Сколько было этих групп и куда они пробиваются, остается только гадать. По всей видимости, часть боевиков направилась обратно в Чечню, и именно на этой группе сосредоточили свои усилия пограничники. Все удары, о которых сообщало командование операцией, были направлены на окрестности села Сагада, на границе Цунтинского и Цумадинского районов, откуда боевики приехали в Шаури.

- Еще 16-го числа авиация обнаружила группу боевиков из 15-18 человек, - объяснял "Известиям" в четверг на заставе Мокок начальник территориального отдела "Махачкала" пограничной службы генерал Владимир Стрельцов, - по ним был нанесен удар, и мы уверены, что как минимум шесть из них убиты. Но это же горы, их тела очень трудно вывезти. Оставшаяся часть затаилась, и ее удалось обнаружить только сейчас. Они заперты в ущелье, и их уничтожение - вопрос одного-двух дней. Одновременно проводятся поисковые операции в других частях района.

Однако и в минувшие выходные подтверждения того, что группа боевиков уничтожена, не поступало. А об обнаружении других группировок до сих пор даже не сообщалось. Между тем не исключено, что значительная часть боевиков попытается прорваться в Грузию и даже в Азербайджан через Тляратинский район Дагестана. Еще во вторник жители села Гарбутли Бежтинского участка (как раз на границе Тляратинского района) видели ночью свет нескольких фонарей в горах. В те места вертолеты не залетают, и, возможно, боевикам уже удалось уйти.

"Прилетели в село, а вместо боевиков - только обертки от сникерсов"

Застава Мокок - несколько вгрызшихся в склон ущелья хижин - стала центром операции. Сюда перебросили несколько отрядов ОМОНа, спецназ, отряды пограничников, 136-ю мотострелковую бригаду из Буйнакска. Всего более 300 человек. Омоновцы и спецназовцы, вооруженные до зубов и облаченные в белые маскировочные комбинезоны, сидели у разбитых на льду палаток, курили и варили суп в казанках. Вертолеты авиации погранвойск раз за разом взлетали и скрывались за хребтом, отстреливая тепловые ракеты. На вертолеты возложена основная работа - найти группы боевиков и расстрелять их с воздуха. Спецназу и ОМОНу отводится роль "чистильщиков", которых высаживают на точку после удара. Но "чистить", по словам спецназовцев, еще ничего не приходилось.

- Нас перебросили из Ведено, - рассказал "Известиям" один из бойцов спецназа, - но пока мы вылетали только один раз. Когда заложников освободили. Прилетели в село, а вместо боевиков - только обертки от сникерсов. Это они грамотно делают: в горах побольше сладкого надо есть. А сникерсов у них много. Я думаю, что днем боевики где-то отсиживаются, а идут по ночам.

Между тем для жителей Цунтинского района вопрос о поимке или уничтожении боевиков является принципиальным. Происшедшее 15 декабря стало для них настоящим шоком. Здесь многие знали командира заставы и даже некоторых солдат. Уже через день после расстрела пограничников в селах появились списки желающих вступить в ополчение. Набралось почти пятьсот человек. Чеченская война до сих пор обходила их стороной, хотя разведчики из соседней республики здесь появлялись.

В Бежте, из которой в Грузию идет единственная в этих местах проходимая для автомобилей дорога, рассказывают, как два года назад приезжали несколько чеченцев и пытались договориться с местными о транзите. Тогда им жестко отказали. Рассказывают также, что, посмотрев на местные леса, один из приезжавших воскликнул: "Здесь можно десять лет воевать".

В приграничных селах опасаются, что если сейчас боевикам удастся уйти от преследования, они и в дальнейшем будут часто пользоваться дагестанским транзитным путем. Тем более что соседний с Цунтинским Цумадинский район (откуда и приехали боевики) называют родиной ваххабизма. Там многие сочувствуют боевикам и могут поддержать их если не действием, то хотя бы молчанием.

"Я смотрю на этих пацанов и думаю: разве они могут справиться с боевиками?"

В темноте наша "Нива" нагнала военную колонну. "КамАЗы" и БМП с замерзающими солдатами на броне, артиллерия и полевые кухни. Живая сила и техника 136-й мотострелковой бригады из Буйнакска двигалась к заставе Мокок. Накануне двое солдат, которых без оружия оставили сторожить заглохшую боевую машину, были найдены застреленными.

- Как ты думаешь, Магомед, кто это сделал? - спросили мы Кебедова.

- Думаю, что это как-то связано с Шаури, - сказал он. - Неподалеку от того места, где их расстреляли, - знаменитые села Карамахи и Чабанмахи. Там жили ваххабиты, осталось много сочувствующих им. Может быть, так они решили помочь боевикам. Вообще я смотрю на этих пацанов и думаю: разве они могут справиться с боевиками, которые всю жизнь в горах воюют. Почему военные не используют нас, местных. Ведь мы знаем все тропы, это наши горы, и мы бы сами смогли разобраться с боевиками. И если сейчас их не поймают, то мы будем настаивать на том, чтобы нам выдали оружие.

Магомед помолчал и добавил:

- Иначе люди возьмут свое.

Владимир Демченко.

Опубликовано 22 декабря 2003 года.