Не бояться чужого капитала

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

За нашими плечами - 10 лет независимости и самостоятельности. За эти годы строительство нашего государства было отягощено политической и экономической блокадой. Если бы не это, мы бы, естественно, жили лучше, быстрее преодолели бы последствия войны, далеко вперед шагнула бы наша экономика, мы бы использовали современные технологии. Но, увы...

Тем не менее мы жили, выживали, обустраивались, предпринимали порой отчаянные, рискованные шаги. Несмотря на преграды, нам старались помочь наши друзья из-за пределов Абхазии. И какого-то опыта, каких-то успехов мы добились. Настало время это проанализировать и продумать, как быть дальше, что из прошедшего десятилетия взять в будущее, что надо менять.

Сегодня к такому разговору редакция "Республики Абхазия" пригласила известного экономиста, вице-спикера Парламента - Народного Собрания РА Александра Страничкина.

В абхазской прессе в последнее время А. Страничкин по интересующей нас теме выступает не впервые. В беседе с ним мы постарались сделать акцент на перспективах и наиболее трудных узлах в нашей экономике.

- После войны мы начинали с нуля и прошли очень трудный, сложный путь. Мы добились стабилизации экономики, делаем попытки перехода к экономическому росту, и он, несмотря на многие внешние и внутренние факторы (изоляция, в которой находимся и сейчас), тем не менее наблюдается. Сейчас задача в другом - перейти к следующему этапу: к развитию экономики. И это серьезно и сложно, - сказал Александр Викторович. - Общество перешло к новому своему состоянию. Мы были в социализме, и переход к рыночной экономике требует довольно длительного периода.

- Но мы уже один шаг сделали?

- Да, шаг сделали, может, даже независимо от нас, потому что наша экономика была практически ориентирована на российскую экономику, а когда используешь чужую валюту, то хочешь - не хочешь, но проблемы, какие возникают там, возникают и у тебя, и ты подтягиваешься. Только у нас ситуация вдвойне сложней: война и сама ломка общественно-экономической формации и сознания. Мы переживаем фактически послереволюционную эпоху. Помните переход от капитализма к социализму, нэп Ленина? Практически такая же ломика происходит при переходе от социализма к капитализму. Как и тогда, нужен переходный период. Переход от капитализма к началу строительства социализма занял 20 лет.

- Мы тогда, получается, половину пути прошли?

- Нет, мы только начинаем. Если бы мы шли вровень с другими, с Россией, без войны, естественно, этот путь прошли бы быстрей.
Наша главная цель сегодня - построение государства, в котором все люди будут получать определенные блага, достигнут определенного уровня благосостояния. Что для этого надо? Нужна соответствующая законодательная база. Парламент пытается разрабатывать законы, но здесь есть одно "но": сам Парламент в отрыве от исполнительной власти не может разрабатывать законы. Должно быть взаимодействие всех ветвей власти в разработке вначале концепции, а потом и программы развития. Нужны подзаконные акты, регулирующие законы. И это очень важно. Нужно поэтому создать, и я об этом говорю не первый раз, рабочие группы, чтобы определиться, что делать в этом направлении, и конкретно работать. Попытка создания программы экономического развития Абхазии была, ее можно использовать в дальнейшем. Это программа Олега Багратовича Шамба. В нее, может быть, нужно заложить более конкретные детали: численность населения, рабочей силы и т.д., о чем я тоже уже раньше говорил.

- А у нас другой программы, кроме этой, нет? Нельзя ли разработать и другую?

- Все можно, надо просто всем сесть и поработать - научным кадрам, имеющимся в университете, практическим работникам и так далее.
В процессе любой ломки нужен контроль, и важно соединение государственного регулирования и рыночной экономики. Государство вмешивается тогда, когда экономике плохо, когда же экономике хорошо, то вмешиваться особенно и не надо, она как бы сама по себе существует. В нашей же ситуации государство обязательно должно вмешиваться и помогать экономике развиваться.

Дальше нужно решить проблему собственности. Мы боимся этого вопроса, но, тем не менее, о нем надо говорить.

- Что делать с теми предприятиями, которые все эти годы не работают? Их много. Простаивают производственные площади.

- Не только площади, но и основные фонды, хотя физически и морально они уже устарели. Как их задействовать? Что на них можно производить? Надо определиться, нужны ли нам такие площади. Сейчас на площадях "Сухумприбора" создают рынок - вынужденная мера, чтобы они как-то использовались. Но здесь можно было бы наладить что-то и другое, к примеру, сбор компьютеров - говорю абстрактно. Но вывоз их в ту же Россию будет для нас экономически невыгодным, потому что там действует другое законодательство, другой налог на добавленную стоимость и т.д. Это - неблагоприятные внешние факторы.

- Хотите сказать, что надо создавать продукцию, которая имела бы в самой Абхазии спрос и реализацию?

- Да. Я бы хотел сказать и о курортах. В этой сфере тоже нужна модернизация. Форма обслуживания, которая была и которую хотим мы сейчас иметь - дешевая путевка, дешевый сервис (искупался в море, сходил в кино и доволен) - сейчас уже наших гостей не устраивает, их требования намного повысились. Человек хочет, затратив деньги (даже в Абхазии, при наших условиях, это не совсем дешевый отдых), получить удовольствие и комфорт.

- А я думаю, что мы этого уровня достигнем, это легче всего, наверное.

- Возможно, но условия проживания в некоторых здравницах далеки от совершенства. Я к тому говорю, что нужны инвестиции. А чтобы их получить, надо не только в чистом виде продавать некоторые объекты. Можно создать большое акционерное общество, в которое войдет ряд курортных объектов, часть акций будет иметь государство, а часть, чтобы привлечь инвестиции, продать.

- Это один из вариантов, который можно в будущем использовать?

- Это не абсолютный вариант, конечно. Хотел бы сказать и о другом. Мы завозим для курортов продукты питания, которые можно производить здесь. Но для этого надо создать - опять забытое слово - кооперации.

Сельскому хозяйству с курортом или, наоборот, курортам скооперироваться с сельским хозяйством. Это так называемый заказ: вкладываешь деньги в картофель, овощи, курочек, рыбу и т.д. и получаешь все это на месте. На первом этапе это может быть дороговато, а в дальнейшем, когда производство наладится, будет выгодно.

- Давайте вернемся к производственным мощностям и даже к этому рынку. То, что делается с "Сухумприбором", - это допустимая и нормальная мера, да?

- Я считаю, да. Хотя бы потому, что любое здание, которое не используется, рано или поздно стареет.

Сейчас идет малая приватизация. Парламент собирается утвердить очередной перечень объектов, подлежащих приватизации. Вокруг этого тоже много разговоров. Но если мы сегодня людям их не отдадим, то здания будут и дальше простаивать. Пускай найдется собственник объекта, который будет его использовать. Если даже не сможет он сам использовать его, то продаст, и найдется все равно собственник, который вложит в него средства и не даст простаивать, что никому не выгодно. И жилые здания надо найти кому отдать, даже бесплатно, с условием, что часть квартир переходит государству, а остальное - твое.

- А это возможно в наших условиях - вот так отдать бесплатно? Кто на это пойдет?

- Имеете ли вы в виду государство? Пойдет или не пойдет на это?

- Да.

- Думаю, это возможно, если заключить договор и предусмотреть в нем все.

- Но для этого и государство должно созреть, и условия появиться...

- И инвестор должен появиться. Основная проблема, по которой не можем приватизировать объекты, это слово "занято".

- Сейчас стоит вопрос, чтобы это искоренить. Не может же вечно быть "занято".

- Людям, которые заняли, надо предлагать какой-то процент и сказать, что если ты хочешь - вкладывай, если не можешь - вот тебе определенный процент за то, что ты сохранил...

- Откупные?

- Не откупные в чистом виде. Нельзя, чтобы это превратилось в спекуляцию. Когда будет преодолено слово "занято", тогда будем говорить о том, что государство имеет силу. Любое государство - это аппарат определенного насилия, т.е. создает порядок. Вот этот момент и должен присутствовать в искоренении слова "занято".

Возвращусь в область законодательную. Надо решить, какие в первую очередь нужны законы. Недавно Парламент принял законы о залоге и о страховании. Это инструменты рыночных отношений. Будет залог, будет страхование - значит, заработает одна из систем рыночной экономики. Страхование - тот вид, который помогает людям привлекать финансы в тот или иной регион. Мы страхуем тех же отдыхающих, скажем. У них есть гарантия, что если, не дай Бог, сломают ногу, руку, еще что-то случится, то они получат финансовую поддержку.

- Пока они дождутся ее, в наших условиях...

- Нет, иногда это действует помимо государства, ведь за многими движениями государство иногда просто не поспевает. Иногда и развитие рыночной экономики идет помимо государства. А потом узаконивается то, что жизнью наработано.

Когда встречаешься с теми, кто занимается бизнесом, довольно часто задается вопрос о налогах. Налоги у нас не столь высокие по сравнению с другими странами. Но 27% на заработную плату в наших условиях, может, это много. Создана парламентская комиссия по внебюджетным фондам, и она должна посмотреть реальность таких налогов, посмотреть на возможность их снижения. Надо изучить вопрос, потому что заработная плата начала уходить в тень, т.е. в отчетах она занижается. В связи с этим правительство приняло решение установить минимальную зарплату в 500 рублей, чтобы хоть каким-то образом заставить вывести ее из тени.

- Как быть с теневой экономикой, как ее высветить?

- Как раз один из вариантов высвечивания - снижение налогов, на первом этапе. Хотя здесь много спорного. В некоторых странах, где снижалась налоговая ставка, не всегда это приводило к увеличению сборов налогов.

- Нам-то как быть? Теневая экономика есть мелкая и крупная. И на ту, и на эту государство еще слабо воздействует.

- Нужно, конечно, усиливать контроль за деятельностью предприятий. Не говорю, чтобы тотальные проверки проводить, это наихудший вариант. Мировая практика свидетельствует, что нет такой страны, где нет теневой экономики, т.е. она всегда существует.

- Вы хотите сказать, что мы можем себя тешить?

- Но все государства борются, чтобы ее доля уменьшилась. Можно разделить теневую экономику на серую и более темную. Серая - это когда производят товары, оказываются услуги, т.е. имеется экономическая деятельность, но она просто уходит от налогообложения. При этом она приносит определенную пользу именно тем, что производит товары и оказывает услуги. Только качество иногда может быть не на уровне. А темная, черная.

- Кровавая...

- Нет, не кровавая. В мире немножко все по-другому. Здесь имеется в виду наркобизнес, торговля оружием, а в некоторых странах к черной экономике относят и гуманитарную помощь. Грузия - пример того, что довольно большая часть гуманитарной помощи уходит в сторону, не достается тем людям, кому она предназначена. Это - черная экономика, относящаяся к вариантам бизнеса. А в наших условиях это орехи, которые уходят из Гальского района, не контролируются. Также производство многих товаров и услуг - теневые. То есть любая деятельность, которая не поддается налогообложению, является теневой. Уровень теневой экономики в разных странах по-разному оценивается. В России она доходит до 50%, хотя официальная статистика показывает 20%. Даже США до 10% имеют теневой экономики. Грузия, по официальным данным, - более 60%. Об Абхазии говорить довольно трудно, потому что здесь под теневую экономику можно многое подогнать.

- До 90% можем подогнать?

- Нет, нет. Скромней. Я бы сказал, что 20-30%, хотя может быть, и больше. Это то, что мы знаем, что можем контролировать сегодня. К теневой экономике в России сейчас относят и взятки, например, существуют разные их оценки, развили само понятие слова "взятки" - "мздоимство" и "лихоимство". Мздоимство - это когда хочешь убыстрить процесс, скажем, справочку получить быстрей. А лихоимство - это когда чиновник говорит: плати, иначе ничего не получишь. Самое опасное - лихоимство, которым сейчас в России охвачена сфера образования. Там больше миллиарда долларов получил теневой оборот в сфере высшего и среднего образования. Известно, что даже в МГУ взятки составляют от 15 до 20 тысяч долларов.

- А можно теневую экономику как-то поставить на службу государству, легализовать?

- Если есть определенные услуги, они играют свою роль, так как заполняют те каналы, которые не может заполнить государство. И рано или поздно они перейдут в светлую сторону, легализуются. Жизнь сама приведет к этому. А есть вещи, с которыми нужно бороться: контрабанда, выпуск левой продукции (акцизных товаров), наркотики - все, что наносит серьезный ущерб экономике государства.

- Какие товары в процентном отношении в Абхазии больше относятся к контрабандным?

- Орехи, бензин, в определенной степени табачные, винно-водочные изделия. Не важно, в какую сторону из Абхазии они идут или откуда завозятся.

- Наркотики и оружие. Каков их процент?

- Я не имею данных ни по одному, ни по другому товару. Многое происходит на уровне разговоров. Хотя определенная официальная информация проскальзывает по мелочам, скажем, кого-то задержали и т.д.

- Эта контрабанда не имеет больших масштабов?

- Не обладая данными, не могу так сказать.

- Оружие продавалось, наверное, в основном после войны?

- Да, но не в большом масштабе. Ну, был у кого-то автомат, трофейный или украл, продал, подарил. Это не естественный процесс, но присущ послевоенной ситуации. В крупных масштабах торговли оружием нет. Возможностей таких просто нет.

- А наркотики?

 - Может, какой-то круг людей занимается торговлей ими. Если употребляют их, значит, и продают, завозят. Это наш бич, что много молодых людей употребляет наркотики.

- Насколько знаю, сейчас на государственном уровне будут приниматься серьезные меры против этого.

- Да, нельзя на это закрывать глаза. Человек, употребляющий наркотики, становится на путь преступления. Вся мировая статистика показывает, что это так, потому что это - дорогое "удовольствие". Это взаимосвязанные вещи: наркотики и преступность.

- Скажите, сколько еще нам понадобится лет, чтобы благосостояние населения улучшить? Правда, уровни благосостояния бывают разные. Но чтобы не было этой нищеты, когда ребенка не во что одеть, обуть, не на что купить ему учебники, накормить и прочее. Такая проблема сейчас существует, немалый процент населения лишен даже элементарных благ, возможностей.

- В среднем уровень населения, как это ни странно звучит, улучшился, о чем можно судить по количеству машин, квартирных ремонтов, увеличению стоимости самих квартир и т.д. Но произошло резкое расслоение населения, и оно очень заметно - и в городе, и на селе. Особенно плохо на селе. Те колхозы и совхозы, которые являлись источниками денежного дохода, ныне не функционируют. Трудно сказать, сколько лет конкретно потребуется для изменения ситуации, но не меньше, чем от 5 до 10. Опять же нужны благоприятные внешние условия, хотя они сейчас для нас улучшились. Ведь, заметьте, в Гагрском районе стали жить лучше, чем в других районах, потому что появились отдыхающие, туристы, заработали соответствующие инфраструктуры, кто-то квартиры, дома сдает, продукты начал выращивать, сувениры делать, то есть зарабатывать деньги. Внимание нужно сейчас уделять отдаленным селам и восточным районам Абхазии, привлекать туда больше инвесторов. Мы должны решить, что для нас является приоритетным, где государство должно использовать и кому направить кредиты или инвестиции, если они к нам поступили, а не просто их потратить.

Всегда существует боязнь, и это тема для дискуссий, что придет иностранный инвестор, в частности, российский, все здесь скупит, а мы будем сидеть у разбитого корыта. Нам надо просто продумать разные схемы. Схема российских ваучеров в Абхазии, конечно, не сработает. В России просто произошла передача собственности, и инвестиций в экономику не произошло. От того, что вам передали бумажку, где написано, что вы обладаете какой-то суммой, вы собственником не стали. Собственниками стали те, кто скупил эти ваучеры, за бесценок взял предприятие. Но самому предприятию от этого лучше не стало. Оно просто поменяло собственника. Когда человек приватизирует или покупает предприятие, он должен вложить деньги. Вот для чего приватизация проводится - для создания эффективного собственника, а не для того, чтобы предприятие от Иванова перешло к Васильеву.

- Что действительно делать с российским капиталом, который приходит в Абхазию?

- Думаю, есть определенные вещи, которые надо обговорить и проговорить. Есть разрушенные объекты.

- Но они такие не очень-то охотно берут.

- Если дать возможность, возьмут, просто надо создать условия.

- Потом не будем жалеть, что отдали?

- Я думаю, что если дать недостроенный объект и они будут платить налоги, дадут работу нашим людям, то это уже очень хорошо, и никуда этот объект от нас не уйдет. Знаете, в Юго-Восточной Азии доля иностранного капитала составляет 30-40%. И от этого государства только развиваются. Китай привлекает ежегодно до 50 миллиардов иностранных инвестиций. Почему Абхазия не может, боится сделать то же самое?

Опубликовано 12 ноября 2003 года