Свидетель по делу Аслана Иритова сослалась на плохую память

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Врач-невролог медсанчасти МВД Кабардино-Балкарии Танзиля Балаева затруднилась ответить на большинство вопросов защиты по поводу расхождений в заключении СМЭ и дубликате карты Хамидби Губашиева, который является потерпевшим по делу Аслана Иритова.

"Кавказский узел" сообщал, что Аслан Иритов обвинен в избиении полицейских 31 октября 2017 года. Суд назначал повторную лингвистическую экспертизу, чтобы определить, носили ли произнесенные Иритовым на кабардинском языке выражения во дворе его дома оскорбительный характер. Защита добилась исключения результата этого исследования из числа доказательств, так как пункты выводов эксперта противоречат друг другу, а сам специалист не владеет кабардинским языком. На заседании суда 17 мая адвокат Иритова заявил о расхождениях в материалах дела.

28 мая в Нальчикском городском суде по делу Аслана Иритова суд допросил свидетеля, врача-невролога медсанчасти МВД по Кабардино-Балкарии Танзилю Балаеву. Свидетель была вызвана в суд по ходатайству стороны защиты на предыдущем заседании 17 мая.

Как следует из материалов дела, после инцидента во дворе Иритовых Танзиля Балаева поставила диагноз потерпевшему Губашиеву, на основании чего впоследствии судебно-медицинская экспертиза сделала заключение о нанесении ему "вреда средней степени тяжести". В ходе рассмотрения уголовного дела судом была истребована медицинская карта потерпевшего, однако оказалось, что она была утеряна. В суд был представлен дубликат карты. В ходе исследования материалов уголовного дела выяснилось, что некоторые сведения из заключения СМЭ, сделанного на основании оригинала медицинской карты, не совпадают с записями в дубликате карты. Данный свидетель была вызвана для устранения противоречий, передает корреспондент "Кавказского узла".

Адвокат Султан Тельхигов, защищающий Иритова, пояснил свидетелю, что ее вызвали, чтобы прояснить обстоятельства утери карты, и спросил, как хранятся медицинские карты пациентов, и в случае утери, как они восстанавливаются.

Свидетель ответила, что медицинские карты хранятся в регистратуре, пациент берет свою карту, когда идет к врачу, а в конце рабочей смены карта возвращается в регистратуру. Как в 2019 году происходил процесс восстановления утерянной медицинской карты, свидетель, по ее словам, не помнит. На вопрос защиты, если карта утеряна, то каким образом она восстанавливается, свидетель ответила, что возможно, собирают копии анализов, обследований и оформляется дубликат. На вопрос, а как восстанавливаются записи врача, свидетель не смогла ответить. Свидетелю был предоставлен на обозрение дубликат карты с ее личной печатью и подписями, она сказала, что подписи ее, печать ее, а на основании чего она сделала записи о состоянии пациента задним числом, она пояснить не может. Свидетель лишь отметила, что в каждом кабинете есть журнал, куда записывается дата начала лечения и его завершения.

Далее адвокат стал выяснять причину расхождений в записях в заключении СМЭ и в дубликате карты. Расхождения касались даты проведения врачебной комиссии и состава этой комиссии. В заключении СМЭ, сделанной на основании оригинала карты, и в дубликате карты, представленного в суд, были указаны разные даты проведения врачебной комиссии и имелись расхождения в составах этой комиссии.

Свидетель сказала, что не помнит.

Ей напомнили, что за утерю карты в отношении нее было вынесено дисциплинарное взыскание. Она ответила, что помнит, что взыскание было, а за что – не помнит. 

Далее вопросы касались выставленного потерпевшему диагноза "закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга". Свидетель ответила, что исходила из жалоб потерпевшего на тошноту и головокружение.

У свидетеля спросили, на основании чего она написала, что у Губашиева были множественные царапины и ссадины на лице, и почему хирург, который также осматривал его, не написал о наличии у потерпевшего указанных повреждений.

"Значит, они были. А почему не написал хирург, я не могу сказать. Я написала то, что увидела", - сказала Балаева.

Далее у свидетеля выясняли, что означает асимметрия лица, и если есть рана в области нижней губы, то нарушает ли это симметрию лица. Свидетель ответила, что это означает, что имеется определенный неврологический дефицит.

По ходатайству защиты было оглашено заключение по делу специалиста государственного центра СМЭ Министерства обороны России, из которого следовало, что сотрясение головного мозга у потерпевшего объективно ничем не подтверждено.

Свидетель сказала, что диагноз "сотрясение головного мозга" устанавливается на основании жалоб, а также предыстории, рассказанной пациентом. Подтверждением могут быть шаткость походки, неустойчивость в "позе Ромберга" и так далее.

Аслан Иритов поинтересовался, если пациент был в таком тяжелом состоянии, что она 21 день держала его на больничном, почему она не направила его на стационарное лечение. Свидетель ответила, что показаний для стационарного лечения не было.

"Вы видели у него разбитую губу?" - спросил Иритов. "Я не помню", - ответила Балаева.

"Если у него была губа рассечена, как вы пишете, на полтора сантиметра, почему ему не наложили швов?" - спросил подсудимый.

Иритов также спросил, какое лечение врач назначала потерпевшему. Свидетель ответила, что лечение было назначено "по стандарту".

Гособвинитель спросила, выяснялось ли, как могла потеряться медицинская карта Губашиева. Свидетель сказала, что ей это неизвестно. Она вообще не помнит, пропадала или нет медицинская карта потерпевшего. На вопросы о том, на основании чего она делала записи в дубликате, она также сказала, что не помнит.

Иритов заявил, что готов предоставить в суд видеозапись, из которой видно, что после того, как их с братом задержали и увезли в отделение полиции, Губашиев оставался на месте происшествия, и никаких травм на его лице не было.

Было также заявлено ходатайство о направлении в следственные органы сообщения о подстрекательстве к совершению преступления на основании лингвистической экспертизы, где один из сотрудников полиции призывает на кабардинском языке: "Ударь его, ударь".

Суд отказал в удовлетворении ходатайства, отметив, что защита может сделать это самостоятельно. Следующее заседание назначено на 21 июня. Стороны перейдут к прениям.

Комментируя показания свидетеля, адвокат Тельхигов назвал их "очень общими". "Она ответила на вопросы в общих чертах", - сказал он корреспонденту "Кавказского узла". Аслан Иритов также отметил, что свидетель ушла от ответов.