Аналитики усомнились в масштабности вербовки ИГ* в калмыцкой колонии

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В российских колониях формируются исламские джамааты, представители которых демонстративно пропагандируют идеи террористических группировок, не являясь их членами, рассказали опрошенные «Кавказским узлом» аналитики. При этом, по их мнению, информация о террористической сети в калмыцкой колонии похожа на пиар-акцию силовиков.

Как писал "Кавказский узел", Следком 18 декабря 2019 года сообщил о 22 подозреваемых по делу о создании террористического сообщества в исправительной колонии №2 УФСИН России по Калмыкии. Пятеро из них были задержаны в Дагестане, на Кубани и в Волгоградской области, еще трое после освобождения из заключения в 2014-2015 годах были убиты в Дагестане при оказании вооруженного сопротивления, остальные продолжают отбывать наказание, в том числе в ИК №2 в Калмыкии. Организатором террористического сообщества в колонии Калмыкии следователи назвали убитого в 2015 году в Хасавюрте Шахбана Гасанова. 25 марта следствие сообщило о том, что по этому делу задержаны еще пять человек: жители Дагестана, Кабардино-Балкарии и Ставропольского края.

Источник в УФСИН по Калмыкии рассказал о джамаате в колонии №2

В калмыцкой колонии №2 исламский джамаат появился в 2010 году и изначально он нес в себе идеологическую составляющую и соответствие исламским принципам, рассказал корреспонденту «Кавказского узла» на условиях анонимности бывший сотрудник Управления ФСИН по Калмыкии.

По его словам, в последующем, со сменой лидеров и участников, этот джамаат эволюционировал в полиэтническую группировку с номинальным исламом и декларативной приверженностью идеологии запрещенной в России судом террористической организации «Исламское государство».

Источник отметил, что основателем джамаата калмыцкой колонии был осужденный за участие в незаконном вооружённом формировании уроженец Северного Кавказа по имени Хасан, после которого джамаат возглавил выходец из Дагестана Шахбан Гасанов, которого спецслужбы называют лидером и главным вербовщиком ИГ* в ИК№2.

«Отличительной чертой этой колонии является криминальный характер членов джамаата, которые ведут жесткую конкуренцию за сферы влияния с представителями воровского мира в колонии. При Гасанове начались махинации с деньгами, у них было много денег, потому попасть в этот джамаат стремились многие. Они позиционировали себя как сторонники ИГИЛ*, хотя это были не более, чем лозунги. Джамаат занимался телефонным мошенничеством, речь шла о значительных суммах денег ежемесячно, их «крышевало» и начальство колонии, и спецслужбы. Они разрослись до чудовищной массы, поскольку к ним выгодно было идти - там получали протекцию люди, которые в колонии могли бы иметь серьезные проблемы с зеками. В этом джамаате в основе состояли молодые зеки. После освобождения Гасанова деградация этого джамаата продолжилась», - рассказал источник.

Он отметил, что не все мусульмане, отбывающие наказание, являются членами таких джамаатов. «Среди них нет религиозных. Особенно они не любят отучившихся, обладающих исламскими знаниями, поскольку они имеют влияние на людей», - добавил источник.

Исследователь связала радикализацию заключенных с нарушением прав человека

Исследователь Гарвардского университета, автор книги «Внутренняя организация военных групп. Сравнение ИГ* с Джабхат-ан-Нусрой*» Вера Миронова скептически относится к информации следственных органов о том, что в калмыцкой колонии могла существовать столь масштабная группа членов организации «Исламское государство»*.

«В России есть джамааты в зонах, но какое отношение они имеют к ИГ*? Это лишь обертка, им как-то надо легитимизировать свое существование, потому они приписывают себя к этой силе. Хотя обычно туда идут те, кто плохо себя чувствует в криминальном мире колонии. Такие группы в колониях есть, они визуально несут пропаганду ИГ*, физически никакого отношения к ним не имеют. Какое отношение футбольные фанаты имеют к футбольному клубу «Спартак», кроме того, что носят их футболку? Но это правда, что джамааты присутствуют в российских зонах везде, чем дальше от Кавказа, тем меньше, иногда могут быть главными в зоне, но отношение к ИГ* имеют как фанаты», - заявила корреспонденту «Кавказского узла» Вера Миронова.

Она отметила закономерность радикализации людей в российских колониях, связанную с системным нарушением прав человека. «Чем меньше прав человека соблюдается в России на зонах, тем больше народ идет в джамааты, у них они находят протекцию. Криминальный мир колоний коррумпирован, а джамааты говорят, что их защищают, потому все имеющие проблемы на зонах идут туда. И особенно почему, что ИГ* в свое время говорили, что «придут и освободят эти тюрьмы», это многим импонируют. Еще импонирует то, что они могут сесть реально по статье 228 УК РФ (незаконный оборот наркотиков), а всем рассказывать, что сидят за религию. А после того, как их выпустят, они доходят до ближайшего [пивного] ларька. Но это изменится, если с правами человека ситуация будет ухудшаться, поскольку в этом случае туда придут идеологически мотивированные люди», - сказала Миронова.

Радикальные идеологии распространяются и в колониях Европы, Ближнего Востока, заметила исследователь. «На Ближнем Востоке все по той же схеме. Там все зоны «зеленые», в основе своей поддерживающие ИГИЛ*... Примерно по такому же сценарию сейчас развивается ситуация в украинских колониях и СИЗО. Там много джамаатов, у них есть влияние. Когда в СИЗО попадают члены ИГ* на депортацию, они имеют финансовые возможности способствовать тому, чтобы их помещали вместе... В Европе и в США тоже много людей конвертируется в ислам в тюрьме. И в США так же, как в России, тюремный ислам имеет мало общего с религией», - заключила Миронова.

Эксперты не исключают вероятность вербовки в российских тюрьмах

Создатель проекта "Чеченцы в Сирии", аналитик британского центра IHS Janes Джоанна Паращук оценивает как реальную вероятность вербовки в российских колониях членами террористических организаций, отмечая, что аналогичные угрозы всерьез рассматриваются и в странах Запада.

«Хотя у меня нет информации об этом конкретном случае, однако раньше я видела, например, как радикальные заключенные в российских тюрьмах могли общаться с другими людьми в проигиловских* чатах в Telegram. И вообще, в Европе и в других странах есть серьезные опасения, что игиловские* или аль-каидовские* заключенные, которые вернулись из горячих точек, легко могут радикализировать других [заключенных] в тюрьмах», - заявила корреспонденту «Кавказского узла» Паращук.

В пример она привела Амеди Кулибали, который напал на кошерный магазин в Париже в 2015 году. «В 2004 году он сидел в тюрьме, познакомился и находился под влиянием Шерифа Куаши, который совершил теракт в редакции Charlie Hebdo в 2015 году, и французско-алжирского террориста Джамеля Бегала. Бегал был освобожден в 2018 году и его депортировали в Алжир, несмотря на то, что Франция считает, что он ментор многих исламистов. Очень вероятно, что есть подобные “менторы” в российских тюрьмах, как и в тюрьмах других стран», - рассказала Паращук.

Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Михаил Рощин не исключил вероятность осуществления вербовочной деятельности в российских колониях, однако назвал сомнительными масштабы, которые приводит Следком.

«Историю сложно даже комментировать, если считается, что организовал человек, который был убит еще пять лет назад. Я единственное могу сказать, что в принципе это возможно, но вопрос о масштабах. Мы знаем из истории, когда в начале 20 века в царской России была распространена террористическая деятельность, но иного характера, были эсеры, эсеры-максималисты, они тоже проводили разные акты, потом долго сидели в тюрьме, где часто находили себе новых сторонников. То есть сама по себе такая практика возможна», - заявил корреспонденту «Кавказского узла» Рощин.

Он также привел пример из современности. «Мы знаем, что и в Ираке, как раз после захвата американцами, когда они сажали разных людей, в том числе главаря ИГ*, происходила такая мобилизация. Например, в самой страшной [тюрьме] Абу-Грейб, там тоже какая-то мобилизация происходила - во всяком случае по тем событиям, которые потом развернулись. [По Калмыкии] немного вводят в сомнение большие масштабы, а что тогда делали органы УФСИН? Есть много вопросов», - подчеркнул Михаил Рощин.

Страх сотрудников колоний перед исламом ведет к радикализация осужденных

В некоторых российских колониях происходит радикализация криминалитета, что связано с существенным ограничением прав заключенных на исповедание ислама, считает руководитель татарстанского «Центра адаптации и реабилитации» для лиц, освободившихся из мест лишения свободы Азат Гайнутдинов.

«На примере ряда регионов России мы видим, что попытки запрета или существенного ограничения исповедания ислама в местах лишения свободы, страх перед исламом и непонимание сотрудников колоний в конечном итоге только способствуют религиозной радикализации криминалитета. В этих условиях находятся одиозные проповедники, которые «помогают объяснить» осужденным, что ислам – это якобы прежде всего джихад и борьба с неверными... При освобождении эта категория осужденных ведет себя крайне раздраженно, для них не являются авторитетными представители мусульманского духовенства. Тем самым, эти радикально настроенные ребята являются благодатной почвой для вербовщиков», - рассказал корреспонденту «Кавказского узла» Азат Гайнутдинов.

По информации возглавляемого Гайнутдиновым центра, только в 2017 году в следственных изоляторах Татарстана содержалось 66 лиц указанной категории.

«Существует проблема с людьми, осужденными за экстремизм, когда их отправляют отбывать наказание в другие регионы нашей страны, где об исламе известно в основном из выпусков новостей. Нам часто приходится сталкиваться с этими людьми после их освобождения, наблюдать их крайнюю степень озлобления и ожесточения. Выясняется, что большую часть срока они провели в запираемых помещениях, в условиях строгой изоляции за нарушение режима содержания. Так, например, отказ от пищи во время уразы или покидание своего спального места [для совершения молитвы] до общего подъема является нарушением режима. Не стоит забывать, что вместе с ними в этих же запираемых помещениях оказываются и другие осужденные, на мировоззрение которых они влияют. Ситуацию возможно изменить элементарным соблюдением права на вероисповедание, возможностью дать желающим обучаться исламу. Это единственное, что можно противопоставить радикализации и неправильному толкованию религии», - отметил Азат Гайнутдинов.

Он назвал безосновательным приписывание представителей мусульманских джамаатов колоний к членам террористических группировок.

«Самих сотрудников ФСИН надо обучать основам ислама, они должны разбираться в мировоззрении контингента, с которым работают. Для некоторых одно только совершение намаза уже является проявлением экстремизма. Многие принимают ислам лишь в колонии, никакого отношения к экстремизму не имея в своей прежней жизни. Очень много случаев было для галочки, были истории с ЦПЭ (структура МВД Центр по противодействию экстремизму – прим. «Кавказского узла»), много расследований, когда дела фабриковали. 90% [заключенных] можно спасти, не нужно их толкать глубже в эту яму своей жестокостью. Только карательными мерами они становятся еще жестче, они еще сильнее убеждаются, что на правильном пути, что вокруг у всех к ним ненависть, а для настоящих вербовщиков - это благодатная почва. Сами сотрудники помогают им в этом необдуманно», - заключил Гайнутдинов.

Правозащитники не поверили заявлениям следствия

Бывший председатель ОНК Чеченской Республики, правозащитница Асет Мальсагова называет заявление спецслужб о раскрытии в калмыцкой колонии террористической группы из ста человек пиар-акцией и имитацией деятельности.

«Я не доверяю подобным заявлениям. Спецслужбам порой нужно что-то раскрутить, что-то придумать и навязать во имя оправдания своего существования. Эти осужденные постоянно находятся под видеонаблюдением и под зорким взглядом тюремщиков, все эти вещи сочиняются, чтобы имитировать бурную деятельность во имя державы. Если говорят, что вовлечено руководство колонии, значит, кому-то нужно дискредитировать это руководство с целью его смены. Для усиления эффекта параллельно придумали историю про сто человек, сидящих в четырех стенах и являющихся группировкой», - заявила корреспонденту «Кавказского узла» Асет Мальсагова.

Создание каких-либо группировок на территории российских колоний возможно лишь при организации и покровительстве такой деятельности со стороны ФСИН, считает руководитель ингушской правозащитной организации «Машр», член ОНК Ингушетии Магомед Муцольгов.

«Невозможно в нашей исправительной системе создать группировку заключенным. Это под силу сотрудникам ФСИН, однако, мы знаем, что это часто все же связано с коррупцией или поставкой запрещенных товаров, наркотических средств или оказания других услуг заключенным за деньги. Да, такое время от времени бывает, таких сотрудников ловят, в этом плане коррупция возможна, но это нечистоплотность отдельных сотрудников или группы лиц... Мы знаем, что очень часто, когда сообщается о громких разоблачениях — это не что иное, как спекуляция, целью которой является либо насолить администрации, либо сломать существующую систему», - заявил корреспонденту «Кавказского узла» Магомед Муцольгов.

В особо жестких условиях в колониях содержатся жители Северного Кавказа, обвиненные в участии в незаконных вооруженных формированиях, и русские, принявшие ислам, отметил правозащитник. «Этих людей боятся, спецслужбы их контролируют и там, они не выпускают их с особо тяжелых условий. К существующему на зонах укладу жизни сейчас появились молящиеся мусульмане, не признающие воровских законов, но при этом старающиеся не ругаться ни с теми, ни с другими. Если им администрация не запрещает молиться, они стараются не нарушать законов, не придерживаясь никакого другого, криминального законодательства», - рассказал Магомед Муцольгов.

Комментируя заявления Следкома о действовавшей в калмыцкой колонии группировки членов ИГ*, которую составляли заключенные мусульмане, Муцольгов высказал предположение, что такая история могла быть призвана дискредитировать мусульманские общины в колониях.

«Я очень сильно сомневаюсь в создании такой группировки, это не мусульманская группа, а самые обычные уголовники, мошенники, наркоманы - они те же самые, что и живущие по воровским законам. Я вижу, что здесь идет дискредитация мусульман, которые есть в разных колониях РФ, которые называют тюремными джамаатами. Джамаат - это всего лишь община, в тюрьмах многие живут семьями, как клуб по интересам, кто-то по ментовским понятиям, кто-то по воровским. То, что описывается - это простая уголовщина», - высказался Муцольгов.

Он считает, что в каждой тюрьме есть представители спецслужб, а также люди, которые докладывают им о том, что делает начальник колонии и заключенные. «Действительно, из-за тех, кто придерживается религии в колониях, многие русские принимают ислам и это часто не нравится ни воровскому миру, ни администрациям колонии, но я не поверю, что они захватили власть в колонии, и здесь нужно обязательно искать подтекст», - заключил правозащитник.

* "Исламское государство" (ИГ, ранее ИГИЛ), "Джабхат-ан-Нусра", "Аль-Каида" признаны террористическими организациями и запрещены в России решением судов