Памятник турецким воинам в Дагестане напомнил о спорных аспектах гражданской войны

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Жители кумыкских селений близ Махачкалы установили памятник бойцам Османской империи, изгнавшим 100 лет назад из Дагестана отряды генерала Лазаря Бичерахова. Местные жители ассоциируют бичераховцев с насилием, воспринимая турков как освободителей, а у историков нет общего мнения, являлись ли эти действия Османской империи на Северном Кавказе интервенцией.

Памятный знак османским воинам, погибшим 5-7 ноября 1918 года в боях за освобождение Порт-Петровска, или Анжикалы (ныне Махачкала; Анжикала — кумыкское устаревшее название города — прим. "Кавказского узла"), расположен у подножия горы Тарки-Тау в Агачауле. Инициаторы установки памятника указывают, что Кавказская исламская армия освободила город и прилегающие к нему кумыкские села от отрядов генерала Бичерахова (представитель белого движения, генерал-майор британской армии, осетин Лазарь Бичерахов — прим. "Кавказского узла"), опиравшегося на помощь Британии. Критики инициативы в соцсетях и ряде СМИ усмотрели в этой инициативе антироссийские настроения — они называют интервентами именно турецких солдат, которые воевали против войск "русского офицера" Бичерахова, передал корреспондент "Кавказского узла".

Надпись на монументе гласит: "Священной памяти солдат Османской армии, павших 5-8 ноября 1918 года смертью храбрых в боях за освобождение Анжикалы (Порт-Петровска) от оккупационных войск генерала Л. Бичерахова. Мир и покой их душам". По информации кумыкской газеты "Ёлдаш", на кладбище Агачаула похоронены 69 турецких солдат, их могилы есть также в селах Тарки, Кяхулай и Альбурикент.

Глава кумыкской организации призвал не политизировать жест сельчан

Открытие памятного знака — выражение человеческой благодарности местных жителей людям, которые избавили их от страшного насилия, указал глава московской общественной организации кумыков "Кумуклар" Руслан Салахбеков.

"Политической подоплеки здесь нет, как нет попытки "продолжить гражданскую войну", разбираться вновь кто интервенты, а кто нет, и какие у кого были геополитические планы. Это желание выразить благодарность воинам Кавказской исламской армии, которые выбили отряды генерала Лазаря Бичерахова, творившие насилие, [из Дагестана]", — пояснил он корреспонденту "Кавказского узла".

Салахбеков обратил внимание, что турки не задержались в Дагестане после освобождения Анжикалы и дагестанских сел.

"Через месяц они уже покинули Дагестан по требованию Антанты после капитуляции руководства [Османской империи]. А власть была передана местным жителям, Горской республике. Османская империя потерпела поражение в Первой мировой войне и развалилась, особой пользы для нее не было от этого похода, но этот эпизод важен именно для жителей Дагестана, пострадавших от бичераховцев и освобожденных фактически турецкими войсками", — заявил он.

Установка памятника приурочена к столетию событий гражданской войны в Дагестане, в которых принимали участие отряды Бичерахова, и похода турецких войск на помощь Горской республике. Памятник был установлен исключительно на средства местных жителей, указал Салахбеков.

"В народной исторической памяти кумыков те события — вторжение бичераховцев и действия против них османских войск — имеют совершенно определенное значение. Поход отрядов Бичерахова, захват им Порт-Петровска и окрестных сел у кумыков ассоциируется с насилием и погромами в отношении местного населения. Живы люди, чьи дедушки и бабушки были очевидцами тех событий, испытали их на себе и сообщают о них не понаслышке. Поскольку многие люди пострадали от рук бичераховцев, то приход турецких войск, которые выбили их из кумыкских сел и Порт-Петровска, воспринимается как освобождение от этого насилия. Даже дальнейшие события гражданской войны не ощущаются [кумыками] столь драматически, как насильственные действия бичераховцев", — рассказал руководитель московской кумыкской организации.

При том, что и турки, и бичераховцы были чужими в Дагестане, однако их историческая роль для кумыков принципиально различается, обратил внимание Салахбеков.

"Турецкая армия была чужой по отношению к местным жителям, но абсолютно чуждыми были и бойцы отрядов Бичерахова, который получил звание генерала от британцев и не скрывал сам, что опирается на их помощь. Некоторые пишут, мол, установление памятника турецким солдатам свидетельствует, что гражданская война не закончилась, но в восприятии кумыков именно с приходом турок удалось гражданскую войну остановить. Этим и ценен поход турецких войск — установлением относительного мира. Одни иностранные войска принесли насилие, другие от него избавили. Кумыки помнят о Кавказской исламской армии только хорошее, ведь ее солдаты пожертвовали своим жизнями за их избавление от бичераховцев. Если бы всё было наоборот — турки творили насилие, а бичераховцы или кто-либо еще освободил их от этого, — народная память сохранила бы это", — резюмировал он.

Муханов рассказал о политических целых турков

Действия османских войск были интервенционистскими и реваншистскими, указывает российский историк, старший научный сотрудник Центра изучения Кавказа МГИМО Вадим Муханов.

"Фон событий был таков: Российская империя перестала существовать, и ни одно государство фактически не владело этими территориями. 1918 год — первый год гражданской войны на территории бывшей Российской империи, в то же время это последний год Первой мировой войны и, соответственно, последний год боевой активности турецкой армии на Кавказе. Для османцев Южный Кавказ и впоследствии Дагестан был таким же фронтом, как фронт Салоников или Галлиполи", — считает Муханов.

По словам ученого, события 1918 года на Северном Кавказе не являются предметом исторических дискуссий, однако имеют место разные трактовки описываемых событий в зависимости от политической конъюнктуры, взглядов, конфессиональной и этнической принадлежности авторов. Сам Муханов видит в действиях турков желание взять реванш.

"Турки имели целью наступать и занять как можно больше территорий развалившейся Российской империи, вплоть до тех, что контролировались ими до начала XIX века. Считать их интервентами можно и в силу того, что даже по заключенному Брестскому миру Османская империя не имела права на оккупацию территорий Северного Кавказа. Ей передавались некоторые земли в Закавказье — Карс, Ардаган и другие, что вызвало, в свою очередь, трения с национальными силами Армении и Грузии. Вследствие этого в мае 1918 года были провозглашены самостоятельные закавказские государства – Грузия, Армения, Азербайджан. [Национальные силы этих государств хотели сами] вести переговоры с Турцией и другими державами, участвовавшими в Первой мировой войне. Все три республики подписали сепаратное соглашение с Германией и Османской империей, в итоге Грузия позволила зайти германским войскам, Азербайджан — турецким, а Армения оказалась между двух огней", — рассказал Муханов корреспонденту "Кавказского узла".

Кавказская исламская армия была сформирована после того, как азербайджанское правительство перебралось из Тифлиса в Гянджу. По информации историка, она на 70-75% состояла из кадровых турецких военных, и только на 25-30% из примкнувших к ним азербайджанских отрядов. В сентябре 1918 года, когда турецкие войска заняли Баку, правительство Азербайджана перебралось туда, а Кавказская исламская армия двинулась на север, к Дербенту.

По словам Муханова, Северный Кавказ после революции 1917 года оказался в большей степени охвачен гражданской войной и анархией, чем Южный Кавказ, где были более концентрированные политические национальные силы.

"В Дагестане столкнулись бичераховцы и противостоящие им отряды Горской республики, а также большевики и другие силы. Никто из них не был легитимной силой, и все силы в той или иной степени опирались на внешнюю поддержку: Бичерахов — на англичан, Горская республика — на турков. Хотя к 1 января 1919 года турецкие войска ушли с Кавказа, но в частном порядке там оставались турецкие офицеры и солдаты в качестве инструкторов", — подчеркнул он.

Религиозный фактор использовался турками, которые в первую очередь заявляли о желании остановить убийства мусульманского населения Закавказья, признает Муханов.

"Ещё в начале 1918 года турецкий командующий Кавказским фронтом Вехиб Паша обратил внимание в своей телеграмме командующему российскими войсками в Закавказье [Михаилу] Пржевальскому, "на страдания, причиняемые мусульманам", указывая, что он не сможет оставаться "безучастным свидетелем убийств". Но турки вели наступление в своих геополитических интересах, а то, что они интерпретировали его как защиту мусульман, это такой вид "реальной политики", — считает он.

Муханов отметил, что деятельность Кавказской исламской армии повлияла на враждебные взаимоотношения азербайджанцев и армян. "Наступление велось на Баку, и целью было установление контроля мусульман над Восточным Закавказьем. А население этого региона состояло как из тюрков (азербайджанцев), называвшихся тогда закавказскими татарами, так и из армян", — пояснил он.

У современной Турции нет никакой заинтересованности в установке памятника османским солдатам в Дагестане, тогда как для Азербайджана это событие является значимым, считает историк.

"Воспоминание об этом событии — это своего рода "мягкая сила" для современного Азербайджана. Ведь для Азербайджана Дагестан является приграничным регионом, в республике значительная азербайджанская диаспора, свои экономические интересы. Современная внешняя политика Турции работает на более высоком уровне", — отметил Муханов.

Последний бой Кавказской исламской армии у кумыкских селений

Иную трактовку событий изложил дагестанский историк, профессор истории Дагестанского государственного университета Хаджи Мурад Доного. 

Османские войска в лице Кавказской исламской армии помогали Горской республике по просьбе ее руководства утвердить ее власть и избавиться от отрядов английского агента Бичерахова, поэтому их поход нельзя считать интервенционистским.  

"Российская империя перестала существовать, а власти новоиспеченной Горской республики не имели достаточно собственных сил, чтобы защитить себя, и пригласили войска единоверной Турции, находившиеся в то время на Южном Кавказе. Ничего удивительного и неожиданного в этом не было: еще в период борьбы с Российской империей, в годы Кавказской войны, дагестанские владетели, черкесские правители и другие регулярно обращались за помощью к Османской империи. Дело в том, что до конца Первой мировой войны у султана в Стамбуле был титул халифа всех мусульман, и для исламской уммы халиф представлялся защитником их интересов. Османская империя в то время была мировой державой и мусульманские правители на Кавказе искали у нее поддержки", — рассказал он корреспонденту "Кавказского узла".

Фактически турецкие войска пригласил в Дагестан глава Горской республики Тапа Чермоев. Впоследствии он сам прибыл в Дагестан вместе с отрядами чеченских и дагестанских ополченцев, которые влились в состав Кавказской исламской армии.

"В трудный период в Стамбул поехал глава Горской республики Тапа Чермоев и турки в лице Кавказской исламской армии откликнулись [на его призыв]. После освобождения Баку в сентябре 1918 года в Дагестан были направлены отдельные подразделения 15-й дивизии этой армии под командованием Юсуфа Иззет-паши. Кстати, этот османский генерал был по происхождению черкесом, из числа мухаджиров. Среди османских солдат также было немало детей и внуков кавказских мухаджиров", — сообщил Доного.

Лазарь Бичерахов выполнял на Кавказе заказ британской короны в качестве наемника, уверен историк.

"Бичерахов действовал по указке командования британских войск, которые заняли в августе 1918 года Баку. Об этом говорится, к примеру, в воспоминаниях командующего британского оккупационного корпуса генерала Денстервилля: он пишет, что [англичане] дали средства Бичерахову для формирования отряда и оплаты его бойцам. Любой, кто называет турков интервентами, может ознакомиться с документами о деятельности Лазаря Бичерахова — вопрос в том, как же в таком случае его следует называть", — подчеркнул он.

После захвата Баку турками в сентябре 1918 года отряд Бичерахова, состоявший в большинстве своем из казаков и армян, двинулся на север и захватил Дербент, Темир-Хан-Шуру (ныне Буйнакск) и Порт-Петровск (ныне Махачкалу). Основной целью похода Лазарь Бичерахов ставил соединение с казачьими отрядами своего брата Георгия Бичерахова, которые располагались в районе Моздока, указывает Доного.

На том месте, где установлен памятник погибшим воинам, 7 ноября 1918 года произошёл бой между Кавказской исламской армией и Кавказской армией Бичерахова, как называл он сам свой отряд.

"В таких условиях части Кавказской исламской армии и двинулись в Дагестан. Они взяли Дербент, над городом было поднято знамя Горской республики. Крупные бои были вдоль побережья Каспия — у Мамедкалы, Каякента. Затем турки прибыли в Темир-Хан-Шуру, минуя Порт-Петровск, и местное мусульманское население встречало их как освободителей. Через некоторое время Кавказская исламская армия двинулась на Порт-Петровск и именно в том месте, где установлен памятник, в районе кумыкского селения Агачаул, у них произошел решающий бой с бичераховцами. Взяв высоту Тарки-Тау, турки спокойно спустились и освободили Порт-Петровск от бичераховцев, которые бежали, погрузившись на корабли и баржи", — сообщил Доного.

Местные жители ухаживали за могилами османских солдат, погибших рядом с ними, и в этом нет ничего странного, подчеркнул историк.

"Они смотрели за могилами и в советское, и в постсоветское время из гуманных и нравственных соображений, а потом пришла мысль поставить мемориал. Это не помпезный памятник, а скромный камень, на котором высечена информация на трех языках о том событии. Камень установлен на народные средства, на взносы жителей, никаких денег, к примеру, из Турции не было. Утверждения, что турки спонсировали этот памятник, не соответствуют действительности. Кумыки стали инициаторами этого, так как последние бои Кавказской исламской армии были вблизи их селений", — подытожил Хаджи Мурад Доного.