Приговор Гугову поставил под угрозу возвращение россиян из Сирии

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Приговор жителю Кабардино-Балкарии Исламу Гугову - 16 лет колонии - удивил правозащитников своей суровостью. Ведомственные интересы спецслужб поставлены выше общественного интереса вернуть россиян из рядов сирийских боевиков и адаптировать их, констатировали опрошенные "Кавказским узлом" правозащитники.

Как писал "Кавказский узел", Северо-Кавказский окружной военный суд 15 октября приговорил жителя Кабардино-Балкарии Ислама Гугова к 16 годам колонии строгого режима, признав его причастным к боевикам. По версии обвинения, Гугов проходил обучение в Сирии в лагерях боевиков незаконного вооруженного формирования "Джейш аль-Мухаджирин валь-Ансар" и террористической организации "Имарат Кавказ"*. Это уже третий процесс по делу Гугова, который дважды признавался виновным в причастности к боевикам, но потом добивался отмены приговора в Верховном суде.

Приговор Гугову не был большой неожиданностью для руководителя движения "За права человека" в Кабардино-Балкарии Валерия Хатажукова. По его словам, ситуация с наказанием Гугова компрометирует направление реальной профилактики экстремизма.

"Мы же знаем о такого рода делах. Поэтому нельзя сказать, что приговор вызывает удивление. Силовикам во что бы то ни стало необходим был выгодный им результат. Они давили на Гугова, чтобы тот дал "нужные" показания против одного фигуранта. Отцу Гугова советовали, чтобы он уговорил сына пойти на это. Но, вероятно, он отказался", - заявил корреспонденту "Кавказского узла" Валерий Хатажуков.

По его словам, за делом Гугова пристально наблюдает общественность, прежде всего в Баксане, откуда родом Гугов. "Уникальность эпизода в том, что за Гугова вступились местные власти Баксана, глава города подключился к процессу, пришел на комиссию по адаптации и заявил, что берёт ответственность за Гугова. Но то, что произошло, фактически компрометирует идею возможности договориться и поверить гарантиям властей", - подчеркнул Валерий Хатажуков.

В то же время, по его мнению, гарантии местных властей столкнулись с невозможностью влиять на поведение силовиков. "Местные власти все сделали правильно. Но федеральные правоохранительные структуры имеют свои узковедомственные интересы и соответственно им решают свои задачи. Поэтому идеи реальной профилактики их не особо заботят", - отметил Валерий Хатажуков.

Он добавил, что правозащитники надеялись, что пример возвращения Ислама Гугова из Сирии может быть использован как положительный, "можно сказать, в пропагандистских целях". "Для того чтобы продемонстрировать людям, которые ушли с такого пути [от боевиков, – прим. "Кавказского узла"] добровольно, что возможна поддержка со стороны общества и власти, что всё завершится более удачно. Но все вышло совсем не так", - указал Валерий Хатажуков.

Те, кто хотел бы вернуться из Сирии в Россию, в КБР, но опасались преследований со стороны силовиков, вряд ли сейчас предпримут такие попытки, полагает правозащитник.

Он также отметил, что не стоит доверять во всем данным спецслужб, заявляющих, что тот или иной человек "участвовал в НВФ в Сирии". Хатажуков считает завышенными данные правоохранителей о том, что из КБР в Сирию уехало от 150 до 200 человек.

"Многие десятки человек [из этого списка] - точное количество не смогу назвать - это люди, которые в Сирии никогда не были. Среди них есть две группы. Одна - это те люди, которые уехали, к примеру, в Турцию по причине того, что считали, что их незаконно преследуют на родине, и поэтому они вынуждены были её покинуть. У них никогда не было желания уезжать в Сирию. Другая группа - это те, кто намеревался поехать именно в Сирию, но остановился на каком-то этапе, часто под влиянием представителей черкесской диаспоры, которые не приемлют ИГИЛ* и иные подобные организации", - отметил Валерий Хатажуков.

Теперь, полагает он, нет никакой возможности уговорить отправившихся в Сирию к боевикам людей добровольно вернуться, "потому что ни власти, ни общественность гарантий от сурового преследования не могут дать".

"Между тем для республики, для общества было бы лучше, чтобы эти люди, которые случайно или по ошибке оказались за границей, вернулись и стали бы показателем того, что и наше государство может гуманно отнестись к ним", - резюмировал Валерий Хатажуков.

Несовпадение интересов силовиков и местных властей в делах, подобных делу Гугова, может говорить об отсутствии связной, последовательной государственной политики в деле профилактики экстремизма, считает председатель совета ПЦ "Мемориал" Александр Черкасов. По его мнению, силовики заинтересованы в посадках, а местные власти - в адаптации возвращающихся из Сирии.

"У силовиков ведомственная отчётность оказывается превыше некой снисходительности, которая при таких условиях должна проявиться. Если общественный интерес направлен на то, чтобы вернуть и адаптировать людей, попавших в плохую ситуацию, то не должны интересы силовиков быть приоритетными", - заявил корреспонденту "Кавказского узла" Александр Черкасов.

Он указал, что имели юридическую силу с расчетом на гарантии властей даже те расписки, которые давали некоторые из возвращавшихся из Сирии в Чечню и Дагестан.

"По идее, [эти расписки] должны были иметь смысл явки с повинной. Но, как оказалось, в данном случае вступает в действие милицейская поговорка: "Чистосердечное признание смягчает вину, но увеличивает срок наказания". Возможно, в некоторых случаях это не так. Но во многих случаях этих возвращавшихся судили без учета явки с повинной", - отметил Черкасов.

Председатель Комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина, по ее словам, впервые встречает такой суровый приговор человеку, который добровольно вернулся из Сирии, отказался от участия в НВФ.

"Хотя в принципе это уже обычная практика, когда даже люди, возвращающиеся по собственной инициативе, получают уголовное наказание, реальные сроки, но в два и более раз меньшие", - заявила корреспонденту "Кавказского узла" Светлана Ганнушкина.

При этом среди уже осужденных, по ее словам, есть молодые люди, которые не были в Сирии, но их все равно обвинили в участии в боевых действиях там. "Я знаю трех людей с Северного Кавказа, которые приехали и были обвинены в участии в НВФ в Сирии. Причем один из этих людей жил и работал в Турции, и ни в какой Сирии не был ни минуты. У него были все документы, которые подтверждали, что он сначала учился, а потом работал в Турции. Но, тем не менее, его обвинили и осудили. Потому что правосудия в России нет", - посетовала Светлана Ганнушкина.

По ее мнению, такого рода прецеденты, особенно сейчас с Гуговым, демотивируют людей возвращаться в Россию. "Поэтому сейчас людям, которые хотели бы вернуться на родину, путь закрыт, у них мало шансов остаться на свободе", - подчеркнула Светлана Ганнушкина.

При этом особых гарантий от властей для возвращающихся добровольно и не требовалось, если бы соблюдался закон, считает правозащитница. "Даже если и не было специальных договоренностей с властями, то положение закона все равно говорит о снисхождении к человеку, который добровольно отказался от участия в незаконных боевых формированиях", - пояснила Светлана Ганнушкина.

Напомним, Коллегия судей Северо-Кавказского окружного военного суда вынесла частное определение в адрес следователя Дмитрия Васильченко, допустившего нарушение при расследовании дела Ислама Гугова. Такое решение защита назвала "пряником" после "кнута" в виде приговора. Сам приговор будет обжалован, заявила адвокат Гугова Ева Чаниева.

"Кавказский узел" публикует на тематических страницах "Дорога домой: на Кавказ после ИГ*", "Сирия в огне" и "Кавказ под прицелом халифата" материалы о влиянии войны на Ближнем Востоке на регионы Кавказа. В разделе "Справочник" также размещена справка "Выходцы с Кавказа в рядах ИГИЛ"*.

* "Исламское государство" (ИГ, ранее - ИГИЛ) и "Имарат Кавказ" признаны террористическими организациями и запрещены в России решением суда.