Убийство чеченской девушки в Хасавюрте напомнило о проблеме семейного насилия на юге России

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Насилие со стороны супруга остается основным источником угрозы для женщин на Северном Кавказе. Проблема семейного насилия в этом регионе усугубляется положением женщины в обществе и семье, где жертвы традиционно избегают обращения за внешней помощью, заявили опрошенные "Кавказским узлом" правозащитники в связи с жестоким убийством чеченской девушки в Хасавюрте.

Как информировал "Кавказский узел", в марте этого года в Хасавюрте была убита чеченская девушка. По подозрению в убийстве задержан 25-летний местный житель. Правозащитники назвали случай "типичным", поскольку, по их мнению, ситуация с насилием в отношении женщин в Дагестане мало отличается от ситуации в целом в России. Однако это убийство напомнило о традиции кровной мести.

Супружеское насилие остается основным источником угрозы для женщин на Кавказе

Жертвы домашнего насилия на Северном Кавказе крайне редко самостоятельно обращаются в специализированные центры психологической и правовой помощи, рассказала корреспонденту "Кавказского узла" журналист, правозащитник, руководитель проекта "Отцы и дочки" Аида Мирмаксумова.

"Официальную статистику жертв домашнего насилия никто не ведет, у нас такой статистики также нет. И к нам обращается далеко не каждая женщина. Чаще всего мы узнаем о таких случаях от адвокатов, психологов, знакомых или из соцсетей", - рассказала правозащитница, отметив, что в основном, к ним обращаются из Дагестана и "крайне редко из других регионов Северного Кавказа".

Истории таких женщин разные, чаще всего домашнее насилие происходит в отношении женщин со стороны супруга, отметила Мирмаксумова. "Каждый случай индивидуален, мы смотрим, чем можем помочь. Иногда женщине нужно снять жилье, мы подыскиваем что-то подходящее. Иногда ее нужно увезти в другой город вместе с детьми, но все это временно. В Дагестане нет шелтеров [временные убежища для женщин], есть социальная гостиница, но она только для женщин-сирот, выпускниц детского дома. Они там живут какое-то время, их учат шить", - сказала она.

Аида Мирмаксумова является волонтером, по ее словам, иногда к ней обращаются за помощью со съемом жилья.

"Есть в Дагестане "Республиканский центр социальной помощи семье и детям", он работает только по Махачкале. В прошлом году ко мне обратилась женщина из Хасавюрта. Она сказала, что хочет уйти от мужа, мы срочно стали искать ей жилье в Махачкале. Обратились в этот центр, но нас сразу предупредили, что не смогут ее принять, так как она из другого города. Потом выяснилось, что она не хочет уезжать из Хасавюрта, так как ребенок ходит там в школу, и попросила помочь ей деньгами, чтобы снять квартиру. Но так как мы волонтеры, денег у нас нет, и помочь мы ей не смогли. Мы вывозим женщин за пределы республики, когда есть такая необходимость", - рассказала она.

Прямых угроз в адрес правозащитников от родственников женщин не поступало, отметила она. "Мы знаем, что это рискованно, что есть напряженные ситуации в этих историях. Я лично не занимаюсь эвакуацией из Дагестана, я занималась другой республикой, но там была другая ситуация, и мы не можем говорить об этом. Те люди, кому я помогала, до сих пор не в безопасности. Убежища, организуемые нами, это все временно", - добавила правозащитница.

В Дагестане нет программы профилактики домашнего насилия, но есть отдельный проект, который учит взаимопониманию отцов и дочерей, отметила Мирмаксумова. "Мы реализуем с журналисткой Светланой Анохиной проект "Отцы и дочки". Это капелька в море, чтобы отцы услышали своих дочерей, лучше их поняли. Реализация этого проекта — шанс, один из многих, что поможет улучшить ситуацию с домашним насилием. Если говорить о домашнем насилии мужа по отношению к жене, то у нас нет никаких программ по предотвращению этого", - рассказала она.

Она также сообщила об очередном случае домашнего насилия в Дагестане. "Буквально 12 апреля мне стал известен случай домашнего насилия, муж избивал жену. Соседка хотела пойти к ним, но ее не отпустил муж, сказал, что это "дело семейное". Тогда она вызвала полицию. По ее словам, дебошир сказал полицейским, что имеет права шуметь до 11 часов вечера, на что полицейские ответили, что с 2016 года – до 22.00. Потом они спросили, есть ли у супругов друг к другу претензии, дебошир ответил, что нет, и полицейские уехали", - отметила правозащитница.

В чеченской региональной общественной организаций "Ресурсный социально–психологический центр "Синтем – Успокоение души" психологи совместно с адвокатами оказывают помощь женщинам, подвергшимся домашнему насилию, рассказала "Кавказскому узлу" руководитель организации Инна Айрапетян.

"Статистика обращений женщин за психологической помощью вследствие домашнего насилия увеличивалась. В 2012 году мы ввели в практику такой подход: практикующие психологи нашей организации работали вместе с адвокатами-мужчинами. За это время мы добились реальных успехов, и дело не только в выигрышных восьми делах, а еще и в том, что мы стали работать вместе со Следственным комитетом, который обращается с запросами на оказание психологической помощи пострадавшим от насилия к нам в центр при расследовании уголовных дел", - сказала Айрапетян.

По ее словам, в некоторых случаях возможна семейная медиация, и специалисты центра видят необходимость обучаться и этому подходу, чтобы грамотно и безопасно для семьи строить этот процесс. "Для нас важно освещать истории, где обидчик справедливо несет наказание, чтобы женщины, находящиеся в трудной ситуации, понимали, что они могут обратиться за помощью и рассчитывать на комплексную поддержку, а люди, склонные к проявлению насилия, понимали, что их ждет ответственность за проявление насилия", - отметила она.

Жертвы семейного насилия подвергаются давлению общества

Жертвы насилия, принявшие решение обратиться в правоохранительные органы, подвергаются огромному давлению, в том числе со стороны общества, рассказал "Кавказскому узлу" адвокат Ахмед Эльмурзаев, сотрудничающий с центрами психологической помощи для женщин.

"Из своей практики и информации, которую я получаю от своих коллег, с которыми я контактирую по таким делам, могу сказать, что проблема домашнего насилия присуща для всех регионов России, просто в каждом регионе есть своя специфика борьбы с ней. На Северном Кавказе, в частности, эта проблема усугубляется положением женщины в обществе и  семье, где порой женщина будет терпеть насилие со стороны мужчины... так как родственники, в основном, будут советовать терпеть, несмотря ни на что", - отмечает адвокат.

Многие случаи домашнего насилия могли быть решены путем развода, однако разведенная женщина в кавказском обществе имеет какой-то негативный социальный статус, пояснил он.

"Есть и другая специфика домашнего насилия - это педофилия, и зачастую в отношении своих же детей или в некоторых случаях со стороны отчима. В последнее время такого рода дела по сравнению с предыдущими годами стали чаще появляться... Возможно, такое на латентном уровне было и раньше, но сейчас такие дела начали расследовать", - сказал Эльмурзаев.

По его словам, чаще всего информация об актах насилия поступает в правоохранительные органы из медицинских учреждений.

"Жертвы сами в правоохранительные органы в подавляющем большинстве случаев не обращаются, это становится известно правоохранительным органам во многом, когда они обращаются за медицинской помощью. Или бывают такие факты, например, педофилия, когда уже люди просто идут ва-банк. В каждом случае, конечно, жертвы сталкиваются с огромным давлением, если инициируют уголовное дело, как со стороны родственников мужа, так и со стороны своих родственников", - рассказал Эльмурзаев, отметив при этом, что в целом полной статистики таких случаев нет ни по одному региону Северного Кавказа.

Правозащитники фиксируют рост количества обращений за помощью

Домашнее насилие является масштабной проблемой как в целом в России, так и на юге страны, рассказала "Кавказскому узлу" координатор проектов по Северному Кавказу московского центра "Анна" Наталия Войкова.

"На наш всероссийский телефон доверия для жертв семейно-бытового насилия ежегодно поступает порядка 10-15 тысяч звонков от пострадавших от насилия женщин из разных регионов страны. Например, общее количество позвонивших в 2016 году составило 19 654, в 2017-м – 23 931. Большинство позвонивших никогда не обращались за помощью в полицию. К сожалению, в силу латентности явления и отсутствия защищающего пострадавших закона, отсутствует возможность создания единой системы сбора информации. Соответственно, неполной является и официальная статистика. Но и по имеющимся данным - цифра немалая", - указала она.

По ее словам, из последних данных федерального статистического наблюдения "Сведения о лицах, обратившихся в учреждения социального обслуживания населения" за 2016 год в российские кризисные центры за помощью обратилось 55,6 тысячи женщин и 17,6 тысячи девочек. "Северный Кавказ, особенно по данным отчетов Human Rights Watch и Amnesty International, действительно является самым проблемным регионом Российской Федерации", - полагает Войкова.

Согласно исследованию Фонда Генриха Бёлля, проведенного по югу России в 2015 году, в котором приняли участие несколько крупных кавказских общественных организаций, количество женщин, обращающихся за помощью в общественные организации, поразительно невелико – 4% в Чечне, 3% в Кабардино-Балкарии и 1% в Дагестане. В Ингушетии женщины не обращаются в подобные организации вовсе, поскольку "это не принято".

Войкова также сослалась на исследование Фонда Бёлля, согласно которому, на вопрос, к кому женщины, подвергшиеся насилию, обращаются за помощью, большинство жительниц Чечни ответили, что советуются с мамой (43%), сестрой (38%) или подругами (34%). Для дагестанских женщин мама, сестра и подруги также являются главной помощью в подобных ситуациях. Но в Кабардино-Балкарии 49% пытаются решить эту проблему самостоятельно, не обращаясь ни к кому, только 28% опрошенных идут за советом к подруге. В Ингушетии также большинство женщин (41%) предпочитают никому не говорить о том, что они подверглись насилию.

"Между тем в исследовании Фонда имени Генриха Бёлля вопросы о насилии и структуре семьи дали самые тревожные результаты. Например, в Чеченской республике 11% опрошенных указали, что иногда подвергаются избиению, 28% время от времени получают пощечины или толчки, а 8% ответили, что однажды были изнасилованы либо принуждались к сексу. 22% [опрошенных] женщин Дагестана вынуждены иногда терпеть оскорбления, критику внешнего вида и умственных способностей, 21% мужей опрошенных время от времени толкают своих жен или дают им пощечины. В 12% случаев женщинам приходится терпеть нерегулярные побои, - рассказала Войкова. - Физическому насилию в Кабардино-Балкарии подвергается меньший процент женщин, чем в Дагестане или Чечне, но без побоев не обходится и тут. 7% иногда получают пощечины или толчки от мужей, 6% — хотя бы один раз получали более серьезные удары, например, кулаками или разными предметами, а 2% опрошенных порой угрожают оружием или наносят тяжелые травмы. В Ингушетии 14% опрошенных утверждают, что один раз получали пощечины, толчки или пинки от мужа, 5% женщин мужья угрожали отобрать или похитить детей".

Также в московском кризисном центре для женщин "Анна" отметили, что в регионах с подавляющим мусульманским населением характер домашнего насилия действительно отличается.

"Как минимум тем, что там об этом не принято говорить, не принято обращаться за помощью в общественные организации, не принято "жаловаться" (иногда даже самой себе) на происходящее насилие. Девочек, девушек там изначально воспитывают с другими культурными кодами. Такие вопросы, как раннее замужество, контроль над поведением и внешним видом женщины, насилие над женщинами в семье и публичной сфере, не признаются проблемными и не обсуждаются. Как подтверждает исследование Фонда Бёлля, мало что изменилось за последнее десятилетие. На территории России женщину от насилия не защищает государство. На территории южных регионов к бездействию государства прибавляется действие негласных законов, которые могут сделать жизнь женщины настоящим полем военных действий", - рассказала Войкова.

По ее словам, центр "Анна" принимает обращения из регионов Северного Кавказа. "Обращения из республик Северного Кавказа к нам поступали. На нашем сайте в разделе "Куда обратиться" есть контакты шелтеров и больниц на юге России, в частности, в Ростовской области. На нашей интерактивной карте можно найти подробную базу данных по регионам", - сообщила координатор проектов.

Согласно данным интерактивной карты центров психологической и юридической помощи, представленных на сайте центра "Анна", в Республике Дагестан действует шесть таких центров, четыре из которых в Махачкале, по одному в Кизляре и Хасавюрте. В Чеченской Республике таких центров пять, все они находятся в Грозном. Также центры помощи есть в Краснодарском и Ставропольском краях, Республике Адыгея. Отсутствуют центры в Северной Осетии, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.