Мать убитой в спецоперации в Ингушетии находится в больнице

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Во время переговоров с боевиками в Гази-Юрте матери находившейся в блокированном доме женщины стало плохо, и она до сих пор находится в реанимации, заявил ингушский чиновник. Боевики выпустили из блокированного дома в Назрани ребенка лишь после многочисленных просьб родственника, сообщил источник в спецслужбах.

Как писал "Кавказский узел", 7 октября в Назрани и селении Гази-Юрт Назрановского района прошла контртеррористическая спецоперация, в которой, по данным Национального антитеррористического комитета, были убиты шесть предполагаемых боевиков. Среди убитых – прибывший из Сирии Зубайри Саутиев, сообщил НАК. В Гази-Юрте убиты оказавшие сопротивление супруги Рустам и Зульфия Аушевы, заявил источник в правоохранительных органах Ингушетии. Источниками также в числе убитых были названы Аслан Дакиев и Магомед Паров, которые вместе с Саутиевым жили в съемном доме в Назрани.

Первый этап контртеррористической операции в Ингушетии 7 октября был проведен ночью в пригороде Назрани – Насыр-Корте, где силами правопорядка был заблокирован дом с боевиками, сообщил источник в спецслужбах, подполковник полиции Идрис. Он уточнил, что один из убитых – Зелимхан Дакиев, житель города Назрань.

По словам источника, в этом доме находилась четырехлетняя девочка, которую блокированные выпустили лишь после многочисленных просьб родственника, участвовавшего в переговорах о сложении оружия.

"В переговорах участвовал и родственник, человек преклонного возраста. Их неоднократно уговаривали сложить оружие и сдаться... Они не захотели выходить, девочку отпустили после многочисленных просьб родственника. По-видимому, мнимые террористические идеалы им были важнее, чем судьба их ребенка", – заявил источник.

Подрыв банкоматов в Назрани в конце сентября никак не связан с подготовкой терактов, которые готовили боевики, убитые в ходе контртеррористической операции, отметил он.

"Ограбление банкоматов – чистой воды уголовщина", – сказал источник.

Мать супруги Аушева Людмила Картоева принимала участие в переговорах во время спецоперации, сообщил корреспонденту "Кавказского узла" присутствовавший на этих переговорах ингушский чиновник.

Он рассказал, что мать Зульфии специально привезли на место спецоперации в Гази-Юрте. Она уговаривала дочку выйти из дома и сдаться, плакала, просила Аушева отпустить Зульфию, но в какой-то момент из дома раздались выстрелы, сообщил собеседник корреспондента "Кавказского узла".

В больнице корреспонденту "Кавказского узла" сообщили, что состояние Людмилы Картоевой стабильно тяжелое, и она находится в реанимационном отделении.

Односельчане плохо знали убитых Аушева и его супругу, но ничего подозрительного в их жизни не замечали

Соседи Аушева и его жены Зульфии, которые были убиты в Гази-Юрте, ничего подозрительного за ними не замечали. Дом, в котором проживали супруги, был куплен ими недавно и находится на краю населенного пункта, сообщила жительница селения Гази-Юрт Ася, по данным которой, имя убитого Аушева – Абдул-Мали.

Женщина рассказала, что в день спецоперации взрывов и сильной стрельбы не было.

"Несколько автоматных очередей. Мы тоже живем на Нагорной улице, где и эти люди жили, только ближе к центру. Спустя какое-то время я вышла посмотреть, что происходит, но только увидела, как несколько больших машин, на которых ездят военные, выезжают уже из села", – рассказала корреспонденту "Кавказского узла" Ася.

Она также сообщила, что в доме супруги делали ремонт, торопились успеть до холодов. О том, чем они занимались, женщина не знает.

Дом, где проживали Аушев с супругой, видно, был взорван, сообщил побывавший на месте проведения спецоперации в Гази-Юрте после ее завершения руководитель ингушского представительства Правозащитного центра "Мемориал" Тимур Акиев. Как сообщил источник из правоохранительных органов, дом вынуждены были уничтожить, так как он был заминирован.  

"В разговоре с сельчанами выяснил, что за жильцами этого дома ничего подозрительного не наблюдали. Жили они тихо, были приветливы с соседями, особенно Зульфия. Все ее жалели так же, как и ее мать, которой стало плохо. Когда началась спецоперация и женщина поняла, что ее дочери нет в живых, ее увезли в Назрань, в больницу", – рассказал корреспонденту "Кавказского узла" Тимур Акиев. 

Саутиев и Дакиев перешли на нелегальное положение в разное время

Зубайри Саутиеву, когда он решил уехать в Сирию и воевать в рядах запрещенной в России судом террористической организации "Исламское государство", было 20 лет, сообщил источник корреспондента "Кавказского узла" в спецслужбах.

"Жил в Малгобеке, по всей вероятности нашел в интернете сайт, который занимался вербовкой молодежи в ИГИЛ (организация запрещена в России по решению суда – прим. "Кавказского узла"), да и СМИ своими репортажами только дополняли картинку, нарисованную вербовщиком. В 2013 году втайне от родителей и друзей он уехал в Турцию. А там уже, следуя указке того же вербовщика, легко попал в Сирию. Там ему дали псевдоним "Хабибуллах", а воевал он в окрестностях города Эль-Табака. С 2013 года Зубайри Саутиев находился в международном розыске", – говорит собеседник "Кавказского узла".

По его словам, Саутиев попал в поле зрения сотрудников спецслужб, едва он пересек российскую границу. 

О Зелимхане Дакиеве известно, что он в одно время работал судебным приставом в Ингушетии, а затем ушел к боевикам, после чего практически все его коллеги, работавшие непосредственно с ним, были уволены, сообщил руководитель правозащитной организации "Машр" Магомед Муцольгов.

Он связал исчезновение в 2012 году тренера ингушского бойцовского клуба "Калой" Ахмеда Бузуртанова, дело которого находится в Европейском суде по правам человека, с общением с Дакиевым. По словам Муцольгова, Дакиев и Бузуртанов несколько раз подвозили друг друга на своих машинах во время работы в службе судебных приставов в ноябре 2010 года.

"А через некоторое время все узнали, что Дакиев ушел к боевикам, где примкнул к "назрановской группировке", при этом прихватив с собой автомат Калашникова с 60 патронами и пистолет Макарова. Тогда практически все судебные приставы, работавшие с Дакиевым, были уволены. Однако Ахмед подал в суд на такое решение и был восстановлен на работе", – рассказал Магомед Муцольгов.

По его словам, после решения суда Бузуртанов не стал работать в службе судебных приставов.

"Он просто доказал свою правоту и уволился, создал борцовский клуб "Калой Тeam" и стал работать тренером. Но 6 декабря 2012 года его похитили буквально у ворот его дома. С тех пор никто ничего о нем не слышал и не знает. По всей вероятности, сотрудники спецслужб решили, что если он в канун исчезновения возил Дакиева по республике, то наверняка также причастен к бандподполью. Вот так Дакиев подставил отличного парня, у которого осталось двое малышей", – говорит Магомед Муцольгов.

Он также рассказал, что имеет сведения о том, что Дакиев во время пребывания в отряде боевиков "подставлял" и их: по словам правозащитника, Дакиев однажды, охраняя спавших боевиков, увидел, что их базу окружает спецназ, сбежал, не разбудив остальных.

"Понятие чести и порядочности у большинства боевиков отсутствует. Они, скрываясь от преследования, заходят в дом, где находятся дети, женщины и старики, тем самым подвергая их также смертельной опасности. Учитывая вайнахский менталитет, когда хозяин всегда станет на защиту гостя, они думают в первую очередь о себе. В результате происходят трагедии", – заявил Магомед Муцольгов.

Он высказал негодование в связи с тем, что Дакиев находился во время спецоперации 7 октября в доме, где был маленький ребенок.

"Как можно было искать пристанище в доме, где находится маленький ребенок!" – заявил Магомед Муцольгов.

Правозащитник увидел тенденцию к снижению притока ингушской молодежи в ряды боевиков

В Ингушетии в последнее время уменьшилось число терактов, и все меньше молодежи уходит к боевикам, указывает Магомед Муцольгов.

"Намного меньше молодежи стало уходить в отряды незаконных вооруженных формирований. Видно, многие стали понимать, что не за ту идеологию им предлагают воевать, рисковать своей жизнью", – считает правозащитник.

В то же время политолог Руслан Мартагов считает, что проблему ухода молодежи к боевикам еще рано снимать с повестки дня.

"Не всегда уход в лес связан с религиозной подоплекой. Сейчас свобода вероисповедания, на этой земле всем есть место, только не нужны фанаты – от них все беды: что в религии, что в политике", – заявил корреспонденту "Кавказского узла" Руслан Мартагов.

По его мнению, в той же Ингушетии есть предпосылки для ухода молодежи в боевики.

"Это социальное расслоение, коррупция. Зачастую действия сотрудников полиции не согласуются с основным законом страны – с Конституцией. Правовой беспредел, когда добиться правды практически невозможно, подталкивает молодежь к роковому шагу – уйти в лес и с оружием в руках добиваться, как они считают, справедливости", – говорит Мартагов.

Он указывает на то, что к боевикам уходят в основном парни 17-20 лет, "когда юношеский максимализм зашкаливает, уехать, к примеру, за границу – нет возможности и денег, а рядом нет человека, который бы "промыл мозги".

"Самый свежий пример – Зубайри Саутиев, который был ликвидирован в спецоперации в Насыр-Корте", – говорит Мартагов.

С его тезисом о том, что пока преждевременно говорить, что с боевиками в Ингушетии покончено, согласен и источник корреспондента "Кавказского узла" в спецслужбах.

"С учетом того, что в YouTube главарями бандподполья выкладываются видеозаписи присяги на верность ИГ (ИГ, ранее ИГИЛ – запрещенная в России судом террористическая организация "Исламское государство" – прим. "Кавказского узла") – так называемый байат, наивно отрицать их связь с ИГИЛ. И можно только предполагать в связи с ситуацией в Сирии, сколько жителей кавказских республик, отвоевавшись там, решат вернуться домой и с каким намерениями они сюда приедут", – заявил источник.