Эксперты заявили о ценностной дезориентации жителей Северного Кавказа

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Жители республик Северного Кавказа лавируют между шариатом, российским законодательством и адатным правом, что приводит к непроясненности норм и правил поведения в обществе, следствием которой становится нарушение прав женщин, отметили активисты и правозащитники.

8 апреля в рамках открытой части круглого стола на тему «Роль государства, общества и СМИ в защите прав женщин на Северном Кавказе» эксперты обсудили проявляющиеся тенденции в понимании роли женщины в обществе, интерпретации понятия «традиция» в гендерном вопросе, а также влияние ближайшего окружения, государства и СМИ на развитие женской идентичности, сообщает корреспондент «Кавказского узла».

Из-за влияния религиозных практик ситуация с правами женщин ухудшилась

Выступление спикеров началось с выделения ключевого для понимания особенностей северокавказского общества мифа, который предусматривает объяснение нарушения прав женщин соблюдением определенных религиозных практик.

«Наша изначальная задумка была в том, чтобы провести круглый стол с органами власти, и мы вели переговоры с разными официальными правозащитными площадками. Но мы не только не смогли договориться о совместном мероприятии, на котором мы могли бы поставить, озвучить эти проблемы, но мы наткнулись на непонимание и удивившие нас реакции. Самые мягкие из них: «ну что вы, они там столетиями так жили и всегда будут, и ничего мы с этим не сможем сделать» и «ну что вы, там шариатские практики», – сказала старший аналитик Международной кризисной группы, член Совета ПЦ «Мемориал» Екатерина Сокирянская.

По ее словам, зафиксированные в республиках Северного Кавказа факты нарушения прав женщин являются «отклонением согласно и закону шариата, и уголовному праву».

Екатерина Сокирянская отметила, что тенденции, согласно которым допускаются нарушения прав женщин, во всей России и на Северном Кавказе совпадают во многих моментах, однако на Кавказе из-за влияния религиозных практик «в последние годы особенно ситуация с правами женщин стала намного хуже».

«Чиновники в этих республиках активно вмешиваются в личное пространство женщин. В Чечне руководство поставило своей целью «восстановить морально-нравственный облик» республики после Второй чеченской войны, и теперь пытаются ввести дресс-код для женщин, а нравственность их поведения контролируется вооруженными молодчиками», – рассказала Сокирянская.

«Кавказский узел» писал, что в феврале 2013 года сотрудница ГТРК «Грозный» заявила, что с 1 февраля работниц телеканала обязали приходить в телекомпанию в хиджабах. Представитель руководства телекомпании информацию опроверг, заявив, однако, о существовании определенных требований к внешнему виду сотрудниц. «Девушки носят головные платки и одежду ниже колен. Мужчины по пятницам надевают длинные рубашки и свободные брюки, потому что в этот день каждый верующий мусульман обязан совершать коллективную молитву в мечети. Эти правила у нас действуют давно, и никакой надобности в каких-то новых дресс-кодах нет», – заявил он.

В июне 2010 года в столице Чечни появились случаи обстрелов пейнтбольными шариками с краской девушек без головных платков. Комментируя инциденты с обстрелом женщин без платков пейнтбольными шариками, президент Чечни Рамзан Кадыров заявил, что он не знает, кто именно этим занимается, а даже если бы знал, то только поблагодарил бы организаторов акций.

Госорганы при разводе принимают решение в пользу семьи мужа

Эксперты заявили, что женщины в республиках Северного Кавказа после развода лишаются права общаться с детьми, которые передаются на воспитание в семью матери бывшего мужа. Такая мера также связывается с «традицией».

Екатерина Сокирянская рассказала, что это «правило действует в Чечне и в Ингушетии».

Председатель Комитета «Гражданское содействие», член Совета Правозащитного центра «Мемориал» Светлана Ганнушкина начала свое выступление с того, что зачитала письмо от женщины, которая заявила о том, что ее бывший муж пытается забрать у нее ребенка.

«Мой бывший муж хочет забрать у меня ребенка. Он приносил фальшивые документы на бракоразводный процесс. Сейчас он приносит фальшивые решения суда и все ему сходит с рук. Он никогда не пытался увидеть ребенка. Он посылал ко мне вооруженных бандитов, чтобы забрать его. Якобы по обычаям ребенок принадлежит только отцу, а я выступаю в роли инкубатора, так они мне заявляют. Я не хочу быть инкубатором, я человек, я мать этого ребенка», – говорится в письме.

Светлана Ганнушкина рассказала об еще одном случае, когда мать была лишена возможности видеться с детьми.

«Осетинка жила со своим мужем-чеченцем во Владикавказе. Муж умер. И она сохранила отношения с его семьей, они живут в Москве, это довольно богатая чеченская семья. Она привезла своих дочек в Москву, на каникулы к дедушке на дачу. А когда летний сезон кончился, они отказались ей возвращать детей. Она обратилась в органы опеки республики. Согласно их решению, опекуном назначается дедушка, потому что дети должны воспитываться в традициях религии отца», – сказала Светлана Ганнушкина.

Екатерина Сокирянская добавила, что государственные органы власти на региональном уровне «игнорируют эти проблемы и саботируют расследование дел». Адвокат и правозащитница Ольга Гнездилова рассказала, что расследование дел затягивается и в случае совершения «убийств чести».

«Женщина долго жаловалась в полицию на то, что ее бьет муж. В итоге она решилась бежать и смогла уехать из Ингушетии, но муж ее нашел, вернул. И в сентябре этого года он пообещал с ней расквитаться за ее побег. Она позвонила сестре, и это была последняя ее связь с внешним миром, шесть месяцев уже никто не знает о ее судьбе. Есть вероятность полагать, что ее нет уже в живых, потому что дети плакали и говорили, что отец убил мать. Дети сейчас продолжают жить с этим отцом и уже дают показания, что мать сама ушла из дома в неизвестном направлении. …Есть некоторый успех, потому что возбуждено дело об убийстве этой женщины. Муж был сначала взят под стражу, теперь он под домашним арестом, но вот на днях будет суд о том, чтобы поместить его в следственный изолятор. Но за шесть месяцев нет никакого результата, нет тела. Следствие нам отвечает: «что же, мы будем весь лес копать?» – заключила Гнездилова.

Когда нарушаются права женщины, то чаще всего единственным ее защитником остается ее мать, рассказала корреспонденту «Кавказского узла» шеф-редактор интернет-издания о дагестанских женщинах Daptar.ru Светлана Анохина.

«И мало того, что этих матерей никто не поддерживает, на них еще и навешивают обвинения в том, что они родственников подставляют. Они оказываются совершенно вынесены из поля семьи», – добавила журналистка.

Светлана Ганнушкина рассказала о другом случае, когда родственники оказывают давление на молодую девушку.

«Беременная женщина, которую избивал муж, обратилась в правоохранительные органы при поддержке своей подруги. Что они сделали? Отправили ее в комиссию по семье и детям, оттуда ее направили к двоюродному брату ее мужа. Он позвал мужа и сказал ей в присутствии мужа: «ты должна быть послушной женой, хорошую жену муж не будет бить», – рассказала Светлана Ганнушкина.

«Потом он обратился к своему двоюродному брату и ему посоветовал: «вообще не стоит ее бить до родов». Женщина рассказала своей подруге об этом, и та помогла ей уехать из Чечни в Москву, где она родила ребенка, а затем уехала из России. Но ее подругу стали преследовать. И ее семья, семья девочки-сокурсницы, которая помогла выехать своей подруге, ей сказала: «раз ты так сделала, ты должна пойти в семью этого самого покинутого мужа и они имеют право делать с тобой все, что угодно», – сказала Светлана Ганнушкина.

Женщины играют важнейшую роль в культуре народов Северного Кавказа

Екатерина Сокирянская рассказала, что женщины на Северном Кавказе часто воспринимаются как жертвы. «Часто женщины на Северном Кавказе воспринимаются как пассивные жертвы. Да, женщины непропорционально страдают. Но, на самом деле роль, женщин на Северном Кавказе удивительна, она очень важна, очень велика. Женщина в Чечне является основным экономическим субъектом, а чаще всего женщина зарабатывает на хлеб», – рассказала эксперт.

Эту информацию подтвердила координатор гендерной программы Филиала Фонда им. Генриха Бёлля в России Ирина Костерина, добавив, что нередко именно женщина обеспечивает семью.

Эксперты также отметили, что "почетное место в кавказской культуре занимает фигура свекрови". "Это связывается, прежде всего, с ее ролью матери, но матери именно взрослого сына. Многие молодые женщины описывают особую роль свекрови. В наших интервью женщины называют свекровь более сильным узурпатором и насильником, чем муж. Муж часто оказывается пассивным исполнителем воли своей матери. А так как на Кавказе молодожены после свадьбы живут в семье мужа, то вот эта молодая женщина, невестка часто оказывается бесправной", – рассказала Ирина Костерина.

Вместе с тем, эксперты заметили, что «убийства чести» в республиках Северного Кавказа совершаются «по подозрению», которое чаще всего, исходит именно от матери мужа. Родственники «приговаривают» женщину к убийству.

Жители республик оказываются в правовом треугольнике

Эксперты отметили связь и наслоение нескольких ценностно-временных систем в восприятии роли женщины на Северном Кавказе – шариата (исламское право), обычного права (адаты), законодательства РФ.

В Чечне, по словам Ирины Костериной, наблюдается ситуация размытости ценностных рамок и правил. «Существует большое пространство непонятных законов, которые стали проявляться во время Второй Чеченской войны. И они появились в Чечне и волнообразно расходятся в другие республики. Происходит аномия – отсутствие понятных ценностных рамок и правил. Люди, живущие в регионе, не знают, на что им опираться. Иногда правила меняются на 180 градусов и никто об этом не предупреждает. Есть неписанный закон в республике, который называется «Рамзан сказал». Этот закон оказывается главным, он часто "бьет" все остальные законы», – отметила Ирина Костерина.

Эту мысль также озвучила Светлана Анохина. По ее словам, жители Дагестана находятся в правовом треугольнике: адатное право, шариат, уголовное право.

«Жители оказались в ситуации, когда непонятно, как надо выгодно жить. И вот когда возникает ситуация, когда надо сказать веское мужское слово, очень часто убивают. Но это не имеет к исламу никакого отношения, в шариатский суд с такими ситуациями не ходят, все решения принимаются на уровне семьи», – заявила она корреспонденту «Кавказского узла».

По ее словам, в Дагестане «часто преступлениями, «убийствами чести» являются совсем другие «вещи» – например, убийство из-за дележа наследства или инцеста». Кроме того, в Дагестане, по словам Светланы Анохиной, вопрос «убийства чести» не привязан к району.

"Фактически, в одном и том же селе может быть дом свиданий, и там очень весело, а в соседнем доме произойти «убийство чести»", – добавила журналистка.

Эксперт отметила, что о существовании похожей ситуации можно говорить в Чечне. «Папа или дядя долго и беспрепятственно насилует дочь или племянницу в свое удовольствие. Девочка беременеет или, когда вырастает, понимает, что уже не может это терпеть, собирается проявить непокорность. Он убил – концы в воду, все», – сказала Светлана Анохина.

Светлана Ганнушкина рассказала о том, что к «убийству чести» женщину или девушку «приговаривают родственники, которые затем преследуют ее».

«У нас есть пример того, как беременная женщина, видимо это была внебрачная беременность, была приговорена к смерти своими родственниками. И она уехала в Москву, ее двоюродные братья нашли ее в столице. А она в Москве познакомилась с молодым человеком, русским. Они стали жить вместе, заключили брак. И когда ребенок родился, муж признал этого ребенка и потом у них родился второй ребенок, это замечательная пара и замечательная семья. Но родственников это не устраивало, и они продолжали охотиться за ней, просто как на дичь. И за ее мужем. Семья уехала в Польшу, но в Польше много чеченских беженцев и там они тоже были найдены и братья явились уже в Польшу. Семье пришлось вернуться в Москву и отсюда мы их уже сумели направить в Америку», – рассказала Светлана Ганнушкина.

Под давление в республиках Северного Кавказа также попадают мужчины

Эксперты отметили, что система ценностей и правил поведения в Чечне "размывается, и эти изменения касаются в не меньшей степени и мужчин".

«Есть очень сильное давление по поводу того, как должен вести себя чеченский мужчина, каких он должен придерживаться норм. И вот была история, когда с мужчины сняли штаны и это показали по местному ТВ. Это глубокая потеря публичного лица. Как мужчина должен оставаться жить в своем сообществе (в декабре 2015 года стало известно о том, что за критику Кадырова публичному унижению подвергся житель Чечни – неизвестные сняли с него штаны, заставили бежать по беговой дорожке и произносить слова "Мой лучший друг – это президент Путин", – прим. "Кавказского узла")?» – сказала Ирина Костерина.

По ее словам, многие юноши в республике напуганы этой историей. «Они говорят: а мы не знаем, за что нас на следующий день могут унижать – то штаны надо подкатывать, то штаны не надо подкатывать, то бороду можно носить, то бороду нельзя носить. Правила непонятны», – добавила Костерина.

 По ее словам, люди сами "формируют какое-то «облако» из довольно ситуативных правил". «Они могут сказать: это наша традиция и могут поступать так. По незнанию, из-за непросвещенности люди записывают в адаты то, что в адатах никогда не было», – заключила эксперт.

Руководитель Исследовательского центра RAMCOM Денис Соколов связал "размывание образа мужчины с изменением общественного уклада". «Люди не справляются с урбанизацией, когда им из сельского общества нужно научиться жить в XXI веке- все рассыпается. То, что поддерживало статус мужчины в джамаате, уже не работает в городе. Та структура, которая поддерживала высокий статус мужчины и какую-то защищенность женщины, тоже рушится», – рассказал он.

В ходе обсуждения эксперту был задан вопрос о «распространенности урбанизации в республиках Северного Кавказа». Денис Соколов подтвердил эту информацию, добавив, что процесс особенно активно проходит в Дагестане.

«Махачкала за последние 25 лет из советского города превратилась в совсем другой, более современный. Наблюдается приток населения, которое за эти годы практически полностью сменилось. Это серьезная урбанизация», – отметил эксперт.

Он также добавил, что процесс архаизации, о котором часто говорят применительно к Северному Кавказу, в большей степени касается не экономики, не социальных практик, не политики, а внутрисемейных отношений. «Положение женщины становится хуже, чем было до распада сельского общества, а мужчина становится субъектом, от которого исходит произвол и насилие», – заметил эксперт.

Судебная система перестает защищать на уровне семейных отношений и женщин, и мужчин, отметил он.

«Мужчина становится не в состоянии выполнить ту программу, которая на него обществом возложена. Это вызывает фрустрацию, с одной стороны, а с другой – для него нет никакого контроля – ни судебных органов, ни правоохранительных. И в меньшей степени судебная система, право защищает отношения на уровне семьи. Эта безнаказанность практически вытесняет мораль из общества, она приводит к произволу», – добавил эксперт.

 Необходима консолидация сил для поддержки молодых женщин

Без действий государства сделать ничего с ситуацией нарушения прав женщин нельзя, отметил Денис Соколов.

К ранее высказанной экспертами мысли об особой на Северном Кавказе роли матери активистка из Чечни, дававшая корреспонденту «Кавказского узла» интервью на условиях анонимности, добавила, что в республике уважается «взрослое материнство». «Пожилую женщину уважают за взрослых сыновей», – отметила она.

Отсутствие в республиках Северного Кавказа возможностей для самореализации, давление государства приводит к уходу молодых женщин в религиозный радикализм, сказала активистка.

«Единственный канал, где женщина может самореализоваться, – участие в "джихаде" в Сирии. Но это самый радикальный способ. Там женщина либо погибает, либо становится женой одного за другим мужчин, которые там также чаще погибают», – добавила активистка.

Эта тенденция, по ее словам, не контролируется государством. Действенной в этом отношении может быть организация профилактической работы – просветительских консолидированных сообществ с учеными, воспитателями, представителями власти, которые путем профилактики сдерживали ли бы молодых женщин, находящихся в зоне риска.

«Это действие мягкой силы, убеждением, вовлечением молодых женщин в интересную жизненную деятельность, предоставление возможностей учиться, получать профессию, реализоваться в сфере созидательной жизни, творческую работу, чтобы ее труд находил оценку и уважение со стороны общества, чтобы в семье молодая женщина была уважаема», – отметила активистка.

Всего на круглом столе вместе со спикерами присутствовало около 20 человек – эксперты, журналисты, а также пострадавшие от неправовых действий женщины.