Ракеты над Цхинвали

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Перевод рецензии Томаса Де Ваала (Thomas De Waal) "Missiles Over Tskhinvali" на книгу "Маленькая война, которая потрясла мир: Грузия, Россия и будущее Запада"¹ (автор: Роналд Асмус, исполнительный директор трансатлантического представительства Фонда Германа Маршалла). Рецензия впервые опубликована в журнале The National Interest (No 107, May / June 2010). Автором внесены незначительные изменения в русскую версию текста.

Тринадцатого марта 2010 года в восемь часов вечера грузинский проправительственный телевизионный канал "Имеди" "вверг" Грузию в новую войну. В его получасовой передаче зрителям был предложен леденящий душу сценарий: российские танки рвутся к грузинской столице, чтобы завершить начатое в августе 2008-го. Далее, как следовало из сценария, грузинский президент Михаил Саакашвили не то сбежал, не то был убит, а к власти в Грузии пришло лояльное Москве "народное правительство", возглавляемое двумя грузинскими политиками, которые незадолго перед тем переметнулись в лагерь оппозиции; в довершение всего три батальона грузинской армии перешли на сторону России.

Однако всё это, как оказалось, происходило в виртуальной реальности. По окончании показа на экране телевизора появился телеведущий, который объяснил зрителям, что все увиденное ими — вымысел, предназначенный напомнить всем и каждому, какое будущее может ожидать Грузию. Якобы прямые репортажи, в которых фигурировали и грозящий карами президент Медведев, и выражающий глубокую озабоченность президент Обама, и выступившие с заявлениями британский и французский послы в Тбилиси, были смонтированы из видеоматериалов, отснятых во время реальной войны 2008 года. Но тысячи простых людей, особенно те, кто живут за пределами столицы и кому недоступны альтернативные источники информации, приняли всё за чистую монету, поверив, что в их стране снова заполыхала война. Сообщалось о возникшей панике, о сбоях в сети мобильной связи из-за перегруженности и, по меньшей мере, об одном случае преждевременных родов. А перед головным офисом "Имеди" собрались толпы людей, протестовавших против такого рода "репортажей".

На следующий день, выступая перед жителями небольшого городка неподалеку от Тбилиси, президент Саакашвили сначала вроде бы дистанцировался от всей этой затеи: дескать, надо было дать титры, предупреждающие телезрителей, что передача всего лишь мистификация. Но затем он быстро пошел на попятную, поддержав саму идею: "Самое неприятное — и я хочу, чтобы люди хорошо это поняли, — в том, что показанное абсолютно точно отражает возможный ход реальных событий и подлинные намерения врага Грузии".

Интрига стала еще запутанней после того, как на сайте www.copoka.net появилась (с переводом на русский язык) запись подслушанного телефонного разговора между руководителем телеканала "Имеди" Георгием Арвеладзе и его заместителем. В ходе этого разговора Арвеладзе, близкое доверенное лицо Саакашвили, сказал, будто президент одобрил передачу, но возражал против титров, информирующих о том, что сюжет — вымысел: мол, весь смысл в том, чтобы без титров. Между тем и грузинский президент, и Арвеладзе отрицают факт подобного разговора, а грузинские официальные лица утверждают, что запись сфабриковали российские спецслужбы.

За три дня, последовавших за этой трансляцией, "коллективное кровяное давление" грузинской нации, и так высокое, подскочило еще больше. И не похоже, что оно в скором времени придет в норму. Нельзя с уверенностью утверждать, что организаторы злосчастной передачи действовали по прямому указанию Саакашвили, но в то же время трудно поверить, учитывая тесные связи Арвеладзе с президентом, что тот не санкционировал показ программы. Ведь грузинский лидер поставил "русскую угрозу" во главу угла своей политики на три оставшихся года президентства. Он постоянно напоминает грузинам о возможном повторении событий 1921 года, когда большевики захватили Грузию, подавив первую попытку страны обрести независимость. Риторика грузинского президента повысила свой градус после того, как два бывших высокопоставленных лица, экс-спикер парламента Нино Буржанадзе и экс-премьер-министр Зураб Ногайдели, которые в пресловутой передаче изображены предателями, нарушив табу, наложенное Тбилиси на прямые переговоры с российским руководством, встретились с заклятым врагом Саакашвили — российским премьер-министром Владимиром Путиным. Взбешённый лидер Грузии и его бывшие соратники обменялись оскорблениями, назвав друг друга изменниками и врагами грузинского народа. Лексика этих обвинений возвращает нас к националистической истерии в Грузии 1991 года или к сталинским разоблачениям 1930-х.

Чтобы разобраться, в чем же на самом деле состоит "российская угроза", нам придется вернуться к событиям пятидневной войны августа 2008 года и попытаться ответить на извечный вопрос "кто виноват?". Роналду Асмусу, исполнительному директору трансатлантического представительства Фонда Германа Маршалла, чтобы ответить на этот вопрос, пришлось написать целую книгу под названием "Маленькая война, которая потрясла мир: Грузия, Россия и будущее Запада". Вердикт ее автора таков: война 2008-го была спланированным военным вторжением России в Грузию, имевшим целью воспрепятствовать западному выбору Саакашвили. Россия наказала своего маленького соседа за непослушание и преданность западной модели демократического развития: "Чем больших успехов добивался Тбилиси, тем более озабоченной и враждебной становилась Москва". Асмус идет еще дальше, выражаясь прямо-таки в духе холодной войны: "Своей главной задачей в Европе администрация Буша считала создание целостного и свободного сообщества европейских стран, простирающегося от Балтийского до Черного моря. Москва, независимо от совершенных Тбилиси ошибок, нарушила эту базовую концепцию и переступила через основополагающие принципы, на которых зиждется европейская безопасность".

Другими словами, ключевым европейским институтом для Асмуса является не ЕС, а НАТО, Соединенные же Штаты выступают в роли гаранта, защищающего малые страны от набирающей силу России. Эта стратегия была опробована на Грузии, поскольку та бросила вызов Москве и ее доктрине, предусматривающей пересмотр сложившейся ситуации. Однако данный тезис весьма рискован, поскольку он требует, чтобы НАТО поддерживала лидеров, которые объявляют о приверженности западным ценностям, но в то же время имеют свою собственную историю отношений с Россией. Более того, этот тезис требует от нас поддерживать такие страны, не вникая в суть их конфликта с Москвой.

Вряд ли можно сомневаться, что в августе 2008 года Москва хладнокровно использовала в своих интересах застарелый территориальный конфликт Тбилиси с Абхазией и Южной Осетией — территориями, которые фактически отделились от Грузии в начале 1990-х при распаде Советского Союза. Русские сначала нанесли Саакашвили военное поражение, а затем признали независимость этих двух самопровозглашенных республик, включив их в орбиту Москвы.

Российские официальные лица не упускают случая дискредитировать Саакашвили. Так, президент Дмитрий Медведев назвал его "персоной нон грата" и заявил, что отношения с Грузией наладятся только после прекращения полномочий нынешнего грузинского президента. Как известно, во время пятидневной войны Владимир Путин сказал французскому президенту Николя Саркози, что ему хотелось бы повесить Саакашвили за причинное место. Все это подпитывает опасения грузин относительно намерений Москвы. Российские войска все еще развернуты менее чем в 50 км от Тбилиси. Не исключено, однако, что российское руководство как раз устраивает слабый грузинский президент, погрязший во внутренних распрях и неспособный проводить внятную прозападную политику. Это позволило бы Москве закрепить статус-кво, достигнутый благодаря российской победе, и сконцентрировать внимание на других проблемах, например, на "перезагрузке" в отношениях с Соединенными Штатами.

Если бы с Грузией всё было так просто! Недостаток книги "Маленькая война, которая потрясла мир" состоит в том, что в ней отсутствуют реалии Кавказа. Асмус беседовал с высокопоставленными представителями администрации Буша, НАТО, ЕС, с официальными лицами правительства Грузии, но не с русскими, осетинами, и очень мало с простыми грузинами. Это взгляд на регион как бы в масштабе космической съемки.

Грузия долгое время была самой привлекательной из бывших советских республик. В 1924 году писательница Одетта Кеан (Odette Keun) сравнила ее со "скаковой лошадью, трепетной, неистовой, бешено несущейся не ведая куда, встающей на дыбы перед малейшим препятствием, не усвоившей еще, что от нее требуется или что ей дозволено делать". Я тоже не мог не поддаться очарованию Грузии, однако кавказская порывистость может завести слишком далеко. Грузинский темперамент породил уличные протесты 2003 года и "революцию роз", приведшую к власти молодого харизматического лидера Михаила Саакашвили. Однако для решения запущенных проблем страны требовались иные, более прозаические качества. После 2004-го можно говорить, по существу, о двух Грузиях. Одну Грузию олицетворяет президент Саакашвили, который весьма успешно "продает" ее за рубеж, продвигая бренд "революции роз" в качестве успешной модели постсоветской прозападной трансформации. А другая Грузия погрязла в местных реалиях национализма, фракционности, политики заговоров и скандалов.

Асмус оперирует брендом, предназначенным для заграницы, даже не попытавшись вникнуть, что за местный продукт скрывается за рекламируемой торговой маркой. Его отчет о событиях изрядно идеализирован и вряд ли принесет пользу реальной Грузии. Он предлагает свою версию войны 2008 года, которая полностью снимает вину с грузинского руководства: "Сейчас в Тбилиси 7 августа 2008-го, 23.35. Президент Грузии Михаил Саакашвили только что положил телефонную трубку. Минуту назад он отдал приказ грузинским вооруженным силам атаковать колонну российских войск, которая, по данным разведки, выдвигается из югоосетинского городка Джава, расположенного южнее российско-грузинской границы, в направлении Цхинвали, столицы небольшого сепаратистского анклава, а также приказал атаковать российские боевые части, входящие в Грузию через Рокский тоннель. Саакашвили также потребовал, чтобы вооруженные силы подавили огневые точки, из которых югоосетинская милиция вела артиллерийский обстрел грузинских сел, находящихся под контролем грузинских миротворцев и полиции. Артобстрелы начинались и прекращались всю прошлую неделю, но этим вечером они возобновились с удвоенной силой, несмотря на одностороннее прекращение огня грузинской стороной. Среди грузинских мирных жителей и миротворцев есть раненые и убитые. Саакашвили помедлил, снова снял трубку и отдал третий приказ: "Свести к минимуму потери среди мирного населения".

Эта версия начала августовской войны ошибочна по всем основным пунктам: и в том, что агрессивные действия первыми начали российские войска, и в отношении артобстрела грузинских сел югоосетинской милицией в часы, предшествовавшие атаке грузинских войск, и в том, что касается заинтересованности грузинского руководства свести потери среди мирного населения к минимуму. Грузинский президент отправил миру послание, в котором его страна выглядит безусловной жертвой: Россия вторглась в Грузию, чтобы захватить ее территорию, непосредственно после того, как югоосетинские вооруженные формирования безо всяких на то оснований напали на мирных грузинских жителей. Это искусно составленное послание было предназначено для западных столиц и рассчитано на их благосклонную реакцию, притом что содержавшаяся в нем информация была далека от истины.

Первое утверждение — будто российская военная колонна вошла в Южную Осетию, то есть на территорию Грузии, незадолго до полуночи 7 августа — можно оспорить, просто обратившись к официальным грузинским источникам. Фактически о вторжении российской военной колонны грузинские руководители заявили лишь по истечении двух дней войны. Восьмого августа власти в Тбилиси обратились к Совету Безопасности ООН, утверждая, что российские войска прошли через тоннель в 5.30 того же дня, то есть через шесть часов после грузинского нападения. Та же самая информация содержалась и в указе о введении военного положения в стране, вынесенном президентом на рассмотрение грузинского парламента 9 августа.

Второе утверждение — что Саакашвили отдал приказ о начале боевых действий лишь после длительного артобстрела грузинских сел вечером 7 августа — противоречит докладу трех международных наблюдателей из Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), которые в ту ночь укрылись в одном из подвалов в Цхинвали и, конечно, услышали бы, особенно в ночное время, артиллерийскую стрельбу по грузинским селам. В закрытом докладе этих наблюдателей (хотя для дипломатов в Тбилиси это было секретом Полишинеля), который попал на страницы The New York Times лишь спустя три месяца после событий в Цхинвали, сообщается, что вечером 7 августа до нападения грузинских войск все было спокойно.

Теперь что касается предполагаемого призыва Саакашвили свести к минимуму потери среди мирного населения. В результате артобстрелов 7 и 8 августа погибли десятки мирных осетин, и число жертв могло быть больше, если бы в предшествующие дни не была проведена массовая эвакуация жителей города. Так что дело, как видим, не в милосердии грузинской армии. Жители Грозного хорошо помнят, что советские ракетные системы залпового огня "Град", которыми грузинские войска обстреливали Цхинвали, являются оружием неизбирательного действия, неизбежно убивающим и калечащим мирных жителей при поражении целей в черте города. В опубликованном правозащитной организацией "Эмнести интернешнл" докладе о грузинской войне сообщается, что ее "представители видели собственными глазами разрушения, вызванные применением ракетных систем "Град" ночью 7 августа, в жилых районах [Цхинвали] на расстоянии, по меньшей мере, полукилометра" от заданных целей — баз российских миротворцев, складов вооружений и топлива, расположенных на южной и западной окраинах города.

Сейчас нам известна почти вся правда о начале войны, особенно после того, как в 2009-м был опубликован подробный доклад Европейского союза о российско-грузинском конфликте. И эта правда сильно отличается от стандартного освещения хода войны западными СМИ. На самом деле события развивались примерно следующим образом. Седьмого августа 2008 года, после нескольких недель спорадических перестрелок в отколовшейся провинции Южная Осетия, президент Саакашвили принял решение атаковать и захватить ее столицу Цхинвали. В течение предыдущих недель Россия наращивала здесь свое присутствие, увеличивая число миротворцев, и, вполне вероятно, вела подготовку к собственной войсковой операции, возможно, с целью сместить альтернативного — прогрузинского — лидера Южной Осетии Дмитрия Санакоева. Конечно, Саакашвили тоже действовал в условиях угроз и провокаций, но все же первым начал боевые действия именно он. Какое-то время российское руководство находилось в растерянности. Владимир Путин был за пределами страны (он улетел в Пекин на церемонию открытия Олимпийских игр), и для принятия ответных мер потребовалось полдня.

Грузинские войска захватили почти весь Цхинвали, и на 24 часа Саакашвили стал для многих грузин героем. И сам "герой", и его окружение заговорили об "освобождении" Южной Осетии. Однако грузинское наступление быстро выдохлось из-за нехватки профессиональных войск, в то время как резервисты не были готовы к боевым действиям, а подкрепление не смогло прибыть вовремя из мест его дислокации в Ираке. К тому же Кремль запаздывал всего на несколько часов. Путину представилась великолепная возможность потешить свои амбиции, отомстив ненавистному лидеру соседнего государства. Российские самолеты бомбили территорию Грузии, российские сухопутные войска превосходили противника как в живой силе, так и в технике. Сначала они выбили грузинские войска из Цхинвали, а затем и с остальной территории Южной Осетии. Эти события названы "пятидневной войной", но в действительности бои продолжались менее двух суток.

Спрашивается, зачем сейчас копаться во всех этих подробностях прошлого? Но, как сказал Уинстон Черчилль, "использование встречных обвинений в споре о прошлом способствует повышению эффективности мер, принимаемых в настоящем". Дело в том, что существуют две непосредственные причины августовской войны. Первая: Россия Владимира Путина решила поиграть неоколониальными мускулами в соседней стране (и жестокость русских в Грузии действительно выглядела ужасно). Но вторая причина, как раз объясняющая поведение Путина, состоит в том, что грузинское руководство само дало ему предлог для военных действий: оно накаляло атмосферу на границах обеих отколовшихся республик, наращивая там войска и заявляя, что воссоединение обоих регионов с Грузией уже не за горами. Импульсивные попытки Саакашвили подчинить силой мятежные республики ударили по нему самому. Уже в начале 2008 года напряженность вокруг Абхазии и Южной Осетии достигла такого накала, что дух войны просто витал в воздухе. И тем же летом грузинский президент сделал выбор в пользу силового решения, очевидно рассчитывая на быструю — в течение одних суток — победоносную операцию в Южной Осетии, а также на благосклонное отношение к этому американцев — ведь победителя не судят.

Саакашвили стоял перед трудным выбором. В ту роковую ночь он принял свое скоропалительное решение под давлением весьма непростых обстоятельств, среди которых и вполне реальная русская угроза в Южной Осетии. На этом маленьком клочке земли поселения этнических осетин и этнических грузин расположены вперемешку, образуя сложную мозаику. Перекрытие дороги в одном месте, установка нового блокпоста в другом чреваты полной изоляцией и изгнанием как одной этнической общины, так и другой. И в этих условиях Саакашвили рискнул. Как ни странно, но в данном случае вина грузинского президента в каком-то смысле меньше, чем вина его западных друзей, прежде всего в Вашингтоне, у которых была полная возможность взглянуть на ситуацию и связанные с ней серьезные риски в более широкой перспективе; тем не менее они не удосужились удержать Саакашвили от авантюрных действий. Между тем локальный конфликт в Южной Осетии мог перерасти в глобальный. И Соединенные Штаты должны усвоить этот урок, если они вдруг опять пожелают столкнуться лоб в лоб с Москвой на территории ее ближайших соседей.

Лет пятнадцать назад главным пороком американской политики на Кавказе был не чрезмерный интерес к этому региону, как сейчас, а как раз его отсутствие. Рон Асмус, видимо, имел в виду именно это, когда писал: "Если бы международное сообщество проявило политическую волю, продемонстрировало свое стратегическое воображение, направило в этот регион ресурсы и наладило международный процесс для решения местных проблем национального самоопределения, как это было на Балканах, я… уверен, что [и в Абхазии] можно было бы добиться прогресса". Мне близка эта точка зрения.

В середине 1990-х годов, после распада Югославии и последовавших за ним кровавых конфликтов, западные страны направили на Балканы многотысячный воинский контингент, в то время как в Абхазию ООН послала чуть больше сотни невооруженных наблюдателей, а ОБСЕ в Южную Осетию — и того меньше. Столь скромная вовлеченность объясняется достойным сожаления мнением, что данный регион не входит в сферу жизненно важных интересов Запада. Тем самым время было упущено, и в 2008-м изменить положение было уже намного труднее, чем в 1993 году. Вместо этого России позволили контролировать ситуацию в Абхазии и Южной Осетии с помощью миротворческих войск, которые фактически проводили в жизнь Pax Russica.

И вот в этой стране, где столько неурегулированных конфликтов, где нашли свой конец так много вторгавшихся сюда в древности армий и где российское влияние исторически очень сильно, Асмус и подобные ему запустили проект принятия Грузии в НАТО. В противном случае — не получи они отмашку из Вашингтона — жаждущие присоединиться к западному союзу люди, такие как Саакашвили и его друзья, не вознеслись бы в своих мечтах и надеждах столь высоко. И если бы западные лидеры сказали грузинам, что их страна быстрее добьется процветания, взяв за образец Финляндию, что путь в Европу лежит через развитие экономических связей с нею, а не через вступление в ее военный альянс, то это, наверное, не понравилось бы грузинскому руководству, однако оно вынуждено было бы принять такое мнение к сведению и соответствующим образом пересмотреть свои планы.

Наибольших успехов Саакашвили добился как раз в сфере экономики. За первые два с половиной года его правления доходы правительства возросли почти в десять раз благодаря притоку инвестиций, масштабной реформе государственного сектора и принятию жестких мер против коррупции. Парадоксально, но чем больше аплодировали Грузии как "маяку демократии", тем дальше она отклонялась от пути демократического развития. Сам Асмус признает: "Вскоре Саакашвили стал олицетворять усилия администрации Буша по продвижению демократии и реализации Программы свободы (Freedom agenda)". Буш видел в Саакашвили естественного союзника и единомышленника: молодой энергичный руководитель, получивший образование в США, начисто лишенный настороженной осмотрительности, характерной для старой Европы, направил грузинский военный контингент в Ирак и вызывал восхищение американской аудитории своим беглым английским. По мере того как тускнел глянец других "цветных революций", грузинский эксперимент Саакашвили все больше превозносился, а на его минусы старались не обращать внимания.

Но вернемся в Тбилиси. У Саакашвили, как метко выразился грузинский аналитик Ивлиан Хаиндрава, есть "дневное правительство" и "ночное правительство". В Вашингтоне и студиях cnn лицезрели молодых реформаторов, четко выражающих свои мысли на хорошем английском, но не могли видеть других персонажей, таких как Вано Мерабишвили, министр внутренних дел и главный силовик Грузии, или Нико Руруа, бывший боец военизированных формирований, ныне занимающий пост министра культуры. Эти и подобные им люди сидят допоздна с президентом в его кабинете и принимают ключевые решения. Именно они распорядились подавить антиправительственные демонстрации в ноябре 2007-го; тогда полиция очистила улицы Тбилиси от демонстрантов и разгромила студию телевещания "Имеди" (в то время это был оппозиционный канал). Данный эпизод в книге Асмуса почти не освещен. Для людей типа Мерабишвили и Руруа важна не демократия, а возможности контроля над ней. В ноябре 2009-го международная организация Transparency International сообщила, что "в Грузии средства массовой информации менее свободны и плюралистичны, чем до "революции роз" 2003 года и свержения президента Эдуарда Шеварднадзе".

Эти же теневые фигуры стояли и за массированным наращиванием грузинских войск перед войной 2008-го. Асмус признаёт, что план военной операции в Южной Осетии существовал еще в 2004 году (его реализации помешал Вашингтон), а план "упреждающей военной операции Грузии" в Абхазии был разработан весной 2008-го (в то время Россия усиливала свое военное присутствие в Абхазии). Между Бушем и Саакашвили состоялся разговор, превратно понятый обеими сторонами, в ходе которого у грузинского президента, по-видимому, сложилось убеждение, что американцы дают добро на военную операцию. Потребовались усилия дипломатии на самом высоком уровне, чтобы убедить Саакашвили в обратном. В частном порядке американские официальные лица не один раз подавали сигналы, что его военная кампания не получит их поддержки, однако на публичном уровне это внятно не прозвучало. Похоже, что перед Саакашвили мигал желтый свет светофора, позволяя ему думать, что если он нанесет молниеносный военный удар, ему удастся проскочить.

Асмус упрекает западных лидеров в том, что на саммите в Бухаресте весной 2008 года они не проявили должной твердости и не предложили Грузии План действий по подготовке к членству в НАТО. Но такой шаг Запада выглядел бы в глазах России еще более вызывающей провокацией. Асмус не аргументирует скольконибудь убедительно, почему главный западный военный союз должен принять в свои ряды страну с двумя неурегулированными конфликтами в провинциях, руководители которых считают Россию гарантом своей безопасности. Такая политика явно проигрышна для Запада. Когда речь заходит о соперничестве за сферы влияния, Россия начинает действовать жестче, придерживаясь принципа "все средства хороши". Москва с успехом сыграла на страхе Абхазии и Южной Осетии перед Грузией и фактически установила свой контроль над этими территориями. И когда Саакашвили 7 августа развязал военные действия, россияне отыгрались на несчастной Грузии за все накопившиеся обиды — за Косово, Ирак, расширение НАТО на восток.

Впереди у Саакашвили еще почти три года президентства. Текущий год может стать для него самым трудным. К декабрю 2010-го почти завершится поступление помощи в размере одного миллиарда долларов, обещанной Соединенными Штатами в конце войны, и в последующие годы финансирование из США сократится до чуть более чем 60 млн долларов. Волна приватизационных аукционов, прокатившаяся после прихода Саакашвили к власти, спадает, и больших доходов из этого источника не предвидится. Все это может вызвать уже предстоящей осенью острый экономический кризис, который в последние два года Грузии удавалось амортизировать. Именно кризис, а не что-то другое, поставит под угрозу стабильность Грузии и дальнейшее пребывание Саакашвили на посту президента.

Как и всегда, Саакашвили пытается использовать все возможности сразу. Тимур Якобашвили, министр, ответственный за переговоры с Абхазией и Южной Осетией, разработал для отколовшихся регионов новую, более продвинутую стратегию, предполагающую отказ грузинского правительства от политики изоляции этих регионов и переход к налаживанию с ними экономических связей. Эта стратегия, как указывают аналитики, скорее всего, запоздала, но тем не менее имеет смысл попытаться ее реализовать. Другие грузинские официальные лица планируют реформировать погрязшую в коррупции судебную систему и учредить суд присяжных. В то же самое время Саакашвили без стеснения и самым непристойным образом клеймит своих политических оппонентов и санкционирует своего рода тактику запугивания, чтобы жители Грузии поверили в фальшивую угрозу российского вторжения. Саакашвили может праздновать победу: на выборах мэра Тбилиси, состоявшихся 30 мая, выиграл его кандидат Гиги Угулава. Но, возможно, это не столько заслуга президента, сколько результат раскола оппозиционных сил. Победа Угулавы может иметь неприятные последствия для Саакашвили. Команда грузинского президента раздроблена, отдельные группировки, входящие в ее состав, ревниво следят друг за другом. Согласно обычной для Грузии политической практике, Угулава, как мэр столицы, сможет позиционировать себя в качестве следующего президента, дистанцируясь от своего патрона. В таком случае в грузинских политических битвах откроется новый фронт.

Трудно сказать, что предпримет непредсказуемый президент, столкнувшись со столь многочисленными вызовами, и какие инстинкты — лучшие или худшие — в нем возобладают. Постоянные стенания Саакашвили о русской угрозе могут обернуться самосбывающимся пророчеством на уязвимых границах с Абхазией и Южной Осетией, где небольшая провокация с той или другой стороны может привести к весьма опасным последствиям. В настоящее время, больше чем несколько лет назад, Грузии требуется бескорыстная помощь. За последние шесть лет стало ясно, что многие западные лидеры, объявившие себя друзьями Грузии, не заслуживают того, чтобы так называться. Остается только надеяться, что, когда потребуется провести грузинский корабль через следующий шторм, они смогут найти правильное решение.

Май-июнь 2010 года

Примечания:

1. Ronald D. Asmus. A Little War that Shook the World: Georgia, Russia, and the Future of the West. N. Y.: Palgrave Macmillan, 2010. 272 p.