Похищение Олега Орлова и журналистов REN-TV в Назрани 23 ноября 2007 г.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В ночь с 23 на 24 ноября 2007 года в городе Назрань (Республика Ингушетия) из гостиницы Асса вооруженные люди в масках похитили четырех человек: троих сотрудников съемочной группы REN-TV, - Артема Высоцкого, Карена Сахинова, Станислава Горячих, - и председателя совета Правозащитного центра "Мемориал" Олега Орлова. Им надели на головы мешки, вывезли в безлюдную местность, угрожали расстрелять, жестоко избили и бросили в чистом поле. Налицо акция запугивания, направленная на то, чтобы "закрыть" Ингушетию для любых внешних наблюдателей.

Вечером 23 ноября 2007 года охрану гостиницы "Асса", как обычно, осуществляли четверо вооруженных сотрудников патрульно-постовой службы МВД РИ. По словам сотрудников гостиницы, около 21:00 после поступившего откуда-то телефонного звонка охранявшие гостиницу сотрудники МВД уехали на специально присланной за ними машине. С этого момента постояльцев гостиницы охраняли несколько невооруженных охранников из числа персонала.

В начале двенадцатого к гостинице подъехал микроавтобус "Газель" с вооруженными людьми. Вероятно, была и вторая машина, поскольку численность группы в камуфляже и в масках составляла около полутора десятков человек. Они вошли в вестибюль гостиницы и, угрожая оружием, положили на пол всех мужчин из обслуживающего персонала, включая невооруженную гостиничную охрану. Женщин поставили к стене с поднятыми руками. Эти вооруженные люди назвали себя сотрудниками "отдела по борьбе с терроризмом" и принялись внимательно изучать журнал регистрации постояльцев. Затем две группы направились в два номера, расположенные на разных этажах.

В номере 215 на втором этаже проживал Олег Орлов. Около 23:30 он услышал тихий стук в дверь, на вопрос "Кто там?" раздался невнятный тихий ответ женским голосом. Думая, что это кто-то из гостиничного персонала, он приоткрыл дверь, после чего та резким ударом извне была распахнута. В комнату, направив автоматы на Орлова, ворвались три человека, На лицах этих людей были надеты черные маски с прорезями для глаз и рта. Последовал громкий приказ: "На пол лицом вниз!", после чего Орлова бросили на пол. Руки ему завели за спину. Кто-то начал задавать вопросы: "С какой целью прибыл в Ингушетию?" - "В служебную командировку" - "Цель командировки" - "Посмотрите документы. Цель - изучение ситуации с правами человека. Вы меня не за того принимаете, вы серьезно ошибаетесь"; "Где документы?" - "В кармане пиджака. Он в шкафу".

Было слышно, как сбивают дверь шкафа. Орлов краем глаза увидел, что пиджак и пальто брошены на кровать. Попытка объяснить ворвавшимся, что они ведут себя по-хамски, была прервана несильным ударом ногой в бок.

Последовал приказ: "Все вещи - в мешок". Орлова подняли на ноги, надели на голову черный полиэтиленовый мешок и поволокли, придерживая под заведенные назад руки. Орлов был одет в джинсы, легкую рубашку и тапочки на босу ногу. Просьба дать возможность надеть верхнюю одежду или хотя бы носки осталась без ответа. Его выволокли из гостиницы и посадили в машину, - очевидно, в микроавтобус.

Затем он услышал, как из гостиницы выводят других задержанных людей и сажают в ту же машину. При этом кто-то из находившихся в машине, - очевидно, один из вооруженной группы, - задал им странный вопрос - "А вы кто такие?" - "Мы корреспонденты REN-TV. Зачем нас задержали?"; "Поступил сигнал, что гостиницу заминировали. Кто из вас пронес взрывчатку?" - "Мы корреспонденты. Никакой взрывчатки мы не возим" - "Доставим вас в отдел, начальник допросит и отпустим".

Кто-то, находившийся вне машины, крикнул: "Гостиницу зачистили, можно уезжать!". В машину набились люди, и она тронулась.

Как выяснилось позднее, захват сотрудников Ren-TV происходил по той же схеме. Трое членов съемочной группы, приехавшие в Назрань для съемки "сюжетов об общественно-политической ситуации в Ингушетии накануне выборов", собрались в номере 311, где проживал оператор Карен Сахинов. Весь прошедший день они снимали, - в частности, в селе Чемульга, где 9 ноября в ходе "спецоперации" сотрудниками какой-то из спецслужб был убит шестилетний ребенок. 24 ноября в Назрани ожидался несанкционированный митинг против произвола "силовиков", и съемочная группа была намерена снимать об этом сюжет. В дверь номера постучали. Далее все развивалось так же, как и в номере 215. Отличались две детали. Во-первых, Станислав Горячих попытался не подчиняться приказам и был избит. Во-вторых, вооруженные люди в масках что-то целенаправленно искали в вещах корреспондентов. Несколько раз кто-то спрашивал: "Нашли?", - пока, наконец, не раздался ответ: "Вот, нашел!". Затем всех троих с мешками на головах поволокли вниз.

Машина с захваченными людьми ехала долго - более часа. На любые попытки выразить возмущение или хотя бы задать вопрос следовал окрик: "Молчать!". Через некоторое время прозвучал приказ: "Нагнуть голову! Согнуться! Так и оставаться!" и резкий удар сзади. По-видимому, в этот момент машина подъезжала к милицейскому посту. Впрочем, ни один пост её не остановил. Отметим, что в этот вечер на дорогах Ингушетии, особенно при въезде и выезде из Назрани, было много постов милиции, - накануне предполагаемого митинга органы внутренних дел были переведены на усиленный режим несения службы. Свободное перемещение машины со многими вооруженными мужчинами было возможно лишь в случае их принадлежности к какой-то силовой структуре. Между тем, машина ехала не по задворкам и просёлкам, а по хорошей трассе: Орлов, находившийся у окна, различал сквозь черный полиэтиленовый пакет свет фар проезжающих машин и огни фонарей на обочине.

Затем огни вдоль шоссе исчезли, затем машина свернула и медленно поехала по ухабистой дороге. Стало очевидно, что везут не в "отдел". Машина остановилась, дверь открыли, и последовали команды: "Выводить по одному из машины. Ликвидировать с глушителем".

Вначале вытолкнули сотрудников съемочной группы, затем Орлова. Люди упали на землю. Их стали бить ногами по голове, по рукам, если ими прикрывали голову, по бокам, по почкам, в пах. Впрочем, четверым избиваемым досталось по-разному. Орлов и Сахинов отделались легкими ушибами и ссадинами. Высоцкого и Горячих "обрабатывали" серьезнее — были сильно разбиты лица, появились сильные боли в боках и спине, а Высоцкий на какое-то время потерял сознание.

Били недолго. Раздалась команда: "Лежать, не шевелиться, кто поднимется, пока мы не уедем - расстреляем. Сваливайте отсюда, чтобы мы вас больше не встречали". Хлопнула дверь, машина тронулась. У Орлова уже до этого с головы частично слетел черный мешок и он, подняв голову, увидел, что по разбитой проселочной дороге уезжает светлая (белая или бежевая) машина "Газель".

Все четверо поднялись. Сотрудники Ren-TV спросили у Орлова, кто он такой, - тот объяснил. Надо было уходить. Вокруг было пустое поле, покрытое неглубоким снегом. Невдалеке проходила лесополоса. Дальше виднелись огни. Идти по единственной дороге, по которой удалилась машина с похитителями, представлялось неразумным. Пошли через поле в сторону огней. Все четверо были легко одеты, двое членов съемочной группы — без обуви. Через поле шли минут 20-30. Огни селения оказались отдельными лампочками, освещавшими большую группу недостроенных домов, людей в них не было. Между домами проходила хорошая дорога, но движения по ней не было. Высоцкий несколько раз терял память и начинал спрашивать: где он? что произошло? кто идет с ним? Пошли вдоль дороги, на видневшийся вдалеке яркий свет. Это оказалась автозаправочная станция. Рядом стояла стелла с надписью "НЕСТЕРОВСКАЯ", - станица в Ингушетии, рядом с чеченской административной границей. Работник автозаправки отказался впустить замерзших людей, отправив их в расположенное совсем рядом поселковое отделение милиции. Туда все четверо и пошли. В милиции их напоили горячим чаем, передали о произошедшем в вышестоящие инстанции и провели первый опрос. Около 2:30 ночи 24 ноября Орлов по телефону сообщил о произошедшем коллегам из "Мемориала", члены съемочной группы — в REN-TV. Милиционеры, взяв с собой Орлова, выезжали для опознания места, где четверых выкинули из машины.

Затем пострадавших опрашивали в станице Орджоникидзевская, в Сунженском РОВД, потом - в ГОВД Назрани, далее - в следственном отделе Следственного Комитета при прокуратуре. "Мемориальцы" привезли всем четверым теплые вещи. Милиционеры, с одной стороны, проявляли сочувствие и понимание, однако одновременно сотрудники ГОВД, выполняя поступивший сверху приказ, явно не желали отпускать журналистов и правозащитника до вечера. Более того, примерно с 11:00 24 ноября сюда стали поступать другие корреспонденты, задержанные без объяснения причин. С ними тоже обращались вежливо, но не отпускали. Власти явно старались воспрепятствовать освещению в СМИ ожидаемого в этот день митинга.

В результате Орлов ушел в офис "Мемориала", а съемочная группа REN-TV оставалась в милиции и прокуратуре.

Вечером президент Республики Ингушетия пригласил к себе на встречу сотрудников Ren-TV, ставших жертвами похищения. Похищенный вместе с ними председатель Совета ПЦ "Мемориал" Олег Орлов приглашен туда не был. На встрече присутствовали также министр внутренних дел и прокурор республики. Президент распекал министра, приказал ему "в кротчайшие сроки раскрыть преступление и вернуть похищенное оборудование", предоставить корреспондентам охрану и немедленно выдать документы, замещающие похищенный удостоверения личности.

В гостинице выяснилось, что были похищены вещи из двух номеров — 215-го и 311-го. Два других номера, в которых проживали похищенные члены съемочной группы, разгрому не подверглись, из них ничего не было взято. У Орлова были похищены компьютер, все его личные документы, включая паспорт и удостоверение члена Экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ, командировочные деньги, сумка с собранными в командировке документами, мобильный телефон, и почему-то - пиджак, пальто и чемодан. По-видимому, похитители забирали одежду, поскольку в карманах могли находиться документы. Из комнаты Карена Сахинова пропало все оборудование съемочной группы, - видеокамеры, монтажный ноутбук, кассеты, в том числе и с отснятыми сюжетами, - деньги, мобильный телефон, паспорт.

На основании материалов, поступивших из органов милиции и объяснений Орлова, Сахинова, Высоцкого и Горячих следственный отдел по г. Назрань следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ возбудил 24 ноября уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 139 ("нарушение неприкосновенности жилища с применением насилия"), ч. 1 ст. 144 ("воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста с использованием служебного положения") и п.п. "а, г" ч.2 ст. 161 ("грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья") УК РФ. В тот же день все четверо были признаны потерпевшими по этому делу.

Возникает вопрос — что это было?

Четкого и однозначного ответа пока нет.

Ясно одно — журналистов и правозащитника похищали представители какой-то государственной силовой структуры. На это указывают все обстоятельства преступления. Очевидно, действовали профессионалы, по трафарету, привычным для них и многократно отработанным образом. Это преступление ещё раз показало, насколько явно, демонстративно и грубо "силовики" могут творить произвол в Ингушетии.

Происшедшее в ночь на 24 ноября очень похоже на публичную демонстрацию. Похитители явно не желали наносить слишком сильный вред похищенным. Известно, как в подобных случаях могут избивать "силовики": при желании им ничего не стоит надолго отправить человека в больницу. В данном случае избиение носило скорее характер некоего заученного обязательного набора приемов.

Но кто именно и для чего это делал?

Обсуждаются несколько версий.

Президент Ингушетии говорит о неких "деструктивных" силах, желающих дестабилизации в республике. Президент на кого-то намекает. На кого? Если президент делает подобные заявления, то общество вправе потребовать от него более четкого и внятного объяснения. Что за "деструктивные силы"? Кого он имеет в виду? Если у него нет ответа, значит, руководство республики не контролирует ситуацию. Может быть, - обсуждается такая версия, - что именно эту слабость всеми силами стремиться показать кто-то во властных органах, - кто-то, желающий смены руководства Ингушетии.

Более вероятной представляется другая версия — что преступление может быть напрямую связано и с предстоящим митингом и с материалом, отснятым журналистами в Чемульге. Что за преступлением стоят те, кто проводил в этом селе "спецоперацию", приведшую к гибели ребенка. Те, кто творил беспредел, толкающий людей на проведение несанкционированного митинга. Ведь осуществлявшие спецоперацию "силовики" во-первых, изъяли ранее отснятый материал, "неприятный" для них, и, во-вторых, сделали всё, чтобы журналисты и правозащитник не смогли освещать события вокруг митинга в Назрани.

Но ещё наиболее вероятной представляется попытка спецслужб "изолировать" республику, - не на один день, а надолго. Те, кто творит беспредел и произвол в Ингушетии, желают сделать регион как можно более закрытым для любых внешних наблюдателей, — журналистов, правозащитников, международных организаций. Тогда они смогут спокойно продолжать свое дело, не оглядываясь на законы и нормы прав человека. Именно поэтому они продемонстрировали: никто и нигде в Ингушетии не может быть защищен от их насилия. Им не надо было "перегибать палку", достаточно было лишь внятно это обозначить. Именно поэтому выбрали время, когда к Ингушетии было привлечено пристальное внимание. В качестве жертв преступления были выбраны те, о ком будут говорить и писать в прессе. По той же причине в качестве места похищения выбрали обычно охраняемую гостиницу "Асса", - безопасное место, где останавливается большинство журналистов, правозащитников, членов международных организаций. В результате, по замыслу организаторов преступления, посещение Ингушетии окажется под вопросом для любых внешних наблюдателей.

Будущее покажет, насколько эти замыслы оправдаются.

26 ноября 2007 года